Вероника. Девственница для дьявола (СИ) - Новикова Наталия

— Полное его имя в истории Ивар Бескостный, — начал Стиан, похлопав рядом по соседней бочке с элем, чтоб я присела. Приняла приглашение. — Наш жестокий и вечно не успокаивающийся Ивар. Хромает он из-за врожденного заболевания. Он ещё этого не знает, но к сожалению, так и не сможет найти себе жену и продлить свой род, а потому умрёт злым и жестоким стариком. Но многого добьётся и завоюет ещё.

— А второй?

— Сигурд Змееглазый так долго не проживет. После похода погибнет в бою с одним из местных конунгов.

— Впечатляет. Честное пречестное. Вот так знать, что случится с тем, кто ещё жив и не прожил завтрашний день. Это тебе у них нужно быть гадалкой или провидцем, а не Брокку. Толку от него, даже не почувствовал, что я больше не девушка, — совсем тихо сказала я, наклонившись к мужчине. — Что он может им предсказать. Что через час пойдёт дождь и через два закончится, потому что тучи рассеиваются. Стиан, а эти сведения из книг по истории я так понимаю?

— Конечно. В эпоху их упадничества я не появлялся. Каждый перелёт сюда непростое испытание для организма. Перегрузки почище космических. Уносят здоровье и годы жизни. А потому это третий раз моего путешествия во времени сюда. Думаю, и последний. После каждого восстановление идёт не один год. Облучение почище Чернобыля, — признался он не особо нехотя.

— Особое «Спасибо» от моего здоровья тебе, — недовольно ответила я, когда до моих тараканов в голове полностью дошёл смысл его слов. — А! Погоди! Третий раз со мной. А до этого выходит ты привозил ещё двух девушек сюда? И я так понимаю ни одна не вернулась обратно?

— Без комментариев. Я и так тебе слишком много рассказал, — также недовольно отозвался он, и поднявшись, пошёл сменить гребца. Ну что ж пусть поработает, пар выпустит.

ГЛАВА 38. Не невинная кровь

Просидев на палубе ещё часа два, как следует надышавшись и пропитавшись морским бризом, я всё же спустила в трюм. И опять общий, на кучу вонючих и храпящих мужиков. Хосподи, ну, когда же это закончится? Вот не привыкла я к этим запахам и мужчинам в целом.

Мне был отведён маленький закуточек на этот раз с кроватью из досок. И на том спасибо, хоть не на полу. Вскоре принесли обед, и перекусив, я уснула. Легкая качка тому способствовала. Проснулась, когда в трюм набилось много викингов. Кто как. В обнимку со своими топорами и мечами. Храпели, воняли и даже причмокивали во сне. Милота какая. Младенчики, не меньше.

Темень. Рассмотреть окружающих позволила небольшая раскачивающаяся лампадка. Стиан спал рядышком. Свернулся клубочком. Птенчик ты мой. Защитник. По дереву корабля барабанил дождь. Нас застала непогода. Среди спавших не смогла углядеть провидца. На палубе штоль под дождём мокнет, бедолага.

Ну ладно. Погладила по волосам спящего Стиана, и бухнулась на другой бок.

Следующий день тоже начался с ливневого дождика и полного штиля. Принесли, завтрак, потом обед, потом ужин. На палубу я не выходила. Сменной одежды мне не полагалось, а потому сушить на себе мокрую ну очень не хотелось.

Стиан то приходил, то уходил. Периодически меняя людей на веслах. Старец так и не появился у меня. Вновь настала ночь. Все как крысы забились в трюм, на этот раз ещё вонючее. Запах витал отменный, хоть топор вешай. Уснуть не могла долго. Провалилась лишь под утро, наблюдая за спящим Стианом.

Новое утро. Суета. Недовольство и ворчание викингов. Штиль с ливневым дождем не заканчивались. Да, и как рассказал мой защитник, сгустился туман. Люди начинали нервничать и обвинять провидца в неудаче. И как я поняла вскоре, требовать исправить это моей кровью. Ведь слава о том, как моя невинная кровь остановила шторм давно обросла среди них легендами. Я прям не человек, а сосуд с драгоценной жидкостью.

Сначала в трюм залетел Стиан, но за его спиной выросли два амбала, оттеснили его в сторону, и схватили меня под грудки. Поволокли наверх.

— Ничего не бойся, — проговорил в след мужчина.

Агась. Тебе легко говорить. Не тебя волочат по кораблю, как плюшевую куклу.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

У края борта меня ждал старец. В руках нож. В устах молитвы.

Небо и правда обливало своим слезами корабли викингов, не желая давать им попутного ветра. Стоял туман, отчего соседние корабли просматривались плохо.

Меня поставили рядом со старцем. Он как хищный коршун тут же схватил мою руку, и вытянул над бортом. Громче заорал свои песнопения, направляя голос к небу, отчего его завывания хорошо слышали с других кораблей. Потом он опять заладил понятное мне имя «Неххеления» и его тут же подхватили остальные мужские голоса. Ну цирк, чесно слово. Орать начали так, что туман без чужой помощи сам рассосётся вскоре.

Блеснул нож, я вскрикнула, и зажмурилась, что было силы. Запястье пронзила острая режущая боль. Варвары. И теплая кровь потекла по коже, капая в воду и на дерево корабля. Было больно и обидно. Я всхлипнула, кое как сдерживая слёзы. Вот за что мне это? За личные планы начальника?

Брокк снова заорал, викинги продолжали голосить ему в ответ. Руку держали до сих пор, пока борт и пол корабля достаточно хорошо не оросились кровью. Потеря была значительной. А я такая худенькая, толком не питающаяся, измотанная этими приключениями…

Голова пошла кругом. Начала падать. Тело подхватили чьи-то руки. Перед плывущим взором замаячило лицо Стиана.

— Терпи моя, маленькая. Терпи, девочка моя, — так нежно, так ласково шептал мужчина, что расплакаться захотелось сильнее.

И я зарыдала, что было сил. В голос. С всхлипываниями и подвываниями. Заливаясь горючими слезами. Но уже внизу, в трюме. Пока мужчина, уложив меня на кровать, обрабатывал и перевязывал резанную рану. Перевязал, уложил перевязанную руку на грудь, и присел рядом, шепча что-то нежное и успокаивающее, гладя по волосам и спине.

— Девочка, моя. Хорошая девочка. Настрадалась, милая. Нет прощения мне, дьяволу грешному.

Принес сладкого напитка с хлебом и сыром, накормил, и уложил обратно. Я провалилась в сон.

Мозг поднял меня уже через много часов. По нужде. Кое-как расколупала глаза, зевнула и огляделась. Тот же трюм, от лестницы свет. Накрапает дождь. Корабль даже не качается. До сих пор штиль. Представление Брокка не удалось. Как же теперь он станет объяснять людям свой провал? О, всегда выходивший чистым из грязи провидец Брокк! В этот раз лоханулся, дружок, как сказали бы в моём мире. Быть тебе в немилости у своего конунга и народа. Рана болит и ноет.

— Ты куда, маленькая? — подскочил на месте, дремавший рядом Стиан. — По нужде?

Я кивнула. Мне принесли посудину. Я сделала свои дела, и попросила воды. Напилась, ещё раз осмотрелась. Никого рядом, мы сто процентов одни. Хотя нет, какой-то уставший бедолага сладко похрапывал в дальнем углу, что его трудно рассмотреть. Уселась, собрав колени под себя. Бьёрнс рядом. Помолчали. О, это неловкое молчание. Мужчина чувствовал себя виноватым, потому не знал, что сказать. И правильно. Чувствуй! Я злилась на него.

— Как ты, Ника? Сильно болит? — всё же начал он, с участием заглядывая в глаза.

— Нормально бывало и хуже, как тогда, кверху головой, — ответила я, пошутив, скрывая негодование. Вот я страдаю, мне причиняют боль, но я ещё его и жалею. Во что мы за женщины существа такие?

— Или в замке после перелёта.

— Или, когда сбежала в ночь под лютую метель, — включилась я в игру.

— Или в Каттегате в комнате в бадье со мной, — почти прошептал он, протянув ко мне руку, и погладив колено. — Тебе было больно?

— Немного, — смутилась я, заливаясь краской.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— А приятно? — хрипло продолжил он.

— Очень. Мне понравился мой первый раз, хоть от девчонок я слышала, что обычно это бывает не очень приятно. А мне приятно даже вспоминать, — стеснительно ответила, потупив глаза, и слабо улыбнулась.

— Рад, что хоть в чём-то не причинил тебе боли.

— Зато ПРИЧИНИЛ её своему КОНУНГУ и своему НАРОДУ! — неожиданно раздался голос старца, как гром среди ясного неба.