Вероника. Девственница для дьявола (СИ) - Новикова Наталия

Возможно, провидец и хотел продолжить словесную дуэль, в чём он явно проигрывал, но всех нас отвлек ничего не подозревающий о лютой ненависти своих гостей конунг Борг. Встал с места, осоловелый и веселый от эля, поднял кубок и обратился к народу. Заговорил, громко и чётко.

Я перевела взгляд на Стиана в поисках перевода.

— Он говорит про завтрашний поход. Настраивает людей на нужный лад.

— Так скоро! Уже завтра? Мы только прибыли, — расстроилась я. Хотелось ещё как следует отоспаться, отъестся и понежиться к мягкой кровати со Стианом. Последним моим мыслям вряд ли суждено сбыться… мужчина не хотел этого. Единственная его цель переправить меня домой и отвязаться.

— Это нам на руку, — только и ответил он.

Орущий чего-то там конунг, вдруг, поставил свой кубок, и направился ко мне. Сердце в пятки ушло. Что ему опять от меня нужно!? Терпеть не могу, когда меня трогают незнакомые люди.

Как ни странно, нежно взял под тонкий локоть и поднял с места, увлекая за собой. Начала метать испуганные взгляды в сторону Стиана, единственной моей опоры и защиты здесь. Он поднялся тоже и последовал за нами. Как и всё остальные. Брокк, братья, жена, кровь с молоком.

ГЛАВА 36. Падший идол

Мы спустились. Народ, уже плохо стоящий на ногах, всё же расступился. Кого-то оттащили. И как эти викинги завтра в море собираются? С такого-то похмелья? Весла из рук выпадать будут.

Прошли мимо большого очага. Опустевших от снеди столов. Вышли на улицу. Тело сразу обхватил ледяной сырой воздух, смешанный с морским бризом. Такого в моем мире не почувствовать. Я собралась от холода. Тут же на плечи приземлилась меховая жилетка. Даже не поняла откуда. На улице темно и сыро, порхал мелкий снежок.

А мы шли. Улочками, заворачивая то сюда, то туда. Стиан и остальные не отставали. Шли, шли и вышли, на сияющую от костров поляну.

Передо мной предстало капище — большая высокая чистая поляна, на которой разбросаны их Боги — огромные деревянные столбы с вырезанными ликами.

Они же ЯЗЫЧНИКИ мать их через плечо!

Дети Тора, Одина, Фреи, и больше не помню никого. Не старалась запоминать.

Меня отпустили. Я тут же растерла место, где меня держала чужая рука. Растерялась от потери опоры.

НО! Следующее, что меня повергло в шок, — не собираются ли они, чего доброго, приносить кого-то в жертву? Ещё раз обвожу испуганным взглядом поляну. Меня одолевают растрепанные чувства. В памяти всплывают картинки из сна про большой тис и храм Упсалы.

— Ника, не бойся. Не по твою душу, — прозвучало над ухом, и Стиан указал на небольшое стадо баранов, стоящих поодаль.

Уф. Выдохнула я. Бедные животные. Но всяко лучше, чем я.

И началось… что-то сумасшедшее, варварское, будоражащее душу.

Костры вокруг деревянных идолов разгорелись сильнее, обжигая зрение своим ярким свечением. Но согревали хорошо. Мужчины и женщины начали петь и танцевать вокруг них. Старец удалился в самую гущу событий. Бродил между идолами. Распростёр руки к небу, тоже что-то напевал и наговаривал.

Сюда же принесли бочки с элем и разливали желающим. Будто им не хватило.

Некоторые грозные воины плохо держались на ногах. Появились мужчины с большими ножами, и расхватали бедных жалобно блеющих барашков. Взял нож и провидец…

Нет. Смотреть на это я не могу. Резко отвернулась. Хорошо, что Стиан никуда не ушёл. Лицом уткнулась в его грудь.

— Поговори со мной, пожалуйста, — жалобно заныла я. — Чтоб я не слышала этого предсмертного блеяния.

— Спрашивай, — тут же отозвался он, обвив моё плечо сильной рукой, и прижал ближе, так что одно ухо уткнулось в его одежду. Второе я прикрыла ладошкой, но всё равно слышала звуки.

— В кого ты веришь сейчас? В Одина или Христа?

— Считай, что я атеист. Но ты же начала спасать мою грешную душу и отводить от дьявола, так что в скором времени, думаю, придется креститься и принять твою веру.

— Серьёзно? — аж вспыхнула, чуть подняв на него лицо. — Ты бы смог это сделать?

— Для тебя всё, что угодно, — польстил мужчина, ответив на мой взгляд улыбкой. Как приятно и хорошо, когда он так говорит и улыбается мне по-доброму и нежно. Что же тогда артачится временами, как племенной жеребец. Я аж забыла о бедных барашках. Так эта тема меня взволновала.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— А мы вернемся в мой мир? Ты уверен, что получиться?

— Нельзя быть уверенным до конца ни в чем, девочка. Надеюсь, что сможем. Теперь это и мой мир тоже. Это путешествие сюда, третье, по счёту, доказало мне на все сто процентов, что твой мир стал и моим. Всё так чуждо здесь для меня. Особенно без Аслауг. Она бы ещё могла быть якорем, а так, — замялся он, а я всё смотрела, не отрывая от него восхищенных глаз, — не хочу.

— Тогда нужно принять веру не для меня, а для себя, Виктор, — назвала я его именем двадцать первого века. Мужчина задержал на мне взгляд. — А почему Виктор?

— Виктор в переводе с латинского «победитель», — снова улыбнулся он.

Аааа. Тогда всё ясно, как белый день. Победитель! Ни хухры мухры!

— А знаешь, что значит твоё имя?

— Неееет, — протянула я, очень заинтригованная. — Никогда об этом не задумывалась. Тоже с латинского?

— Ага. Тоже с латинского, — «победоносная», «приносящая победу».

Вот это да! Приносящая победу! Как красиво! Мне нравится.

— Так здорово вышло. «Победитель» и «Победоносная»! Звучит классно. С такими значениями мы обязаны завоевать весь мир, а может и спасти, хотя бы от этого, — кивнула я в сторону жертвоприношения.

Блеяние прекратились. И я оторвалась от спасительной груди, посмотрев на уже кровавое действо, разворачивающееся среди идолов. Мужчины и женщины обмазывались кровью, раздевались, начиная ласкать друг друга… это что ещё за фигня? Они что сексом решили заниматься? Просто слов нет. Не хочу на это смотреть. Я не из этого времени, мне этого не понять.

— Я ухожу, — развернулась я к Стиану. — Пожалуйста, меня сейчас стошнит.

— Пошли уложу тебя спать, — согласился мужчина. — Завтра ранний подъём. Силы нам нужны.

— Стиан, что ты придумал? В чём мне помочь, если я не знаю, твоих планов. Только пожалуйста, не пропадай ни на мгновение. Я с ними с ума сойду от страха.

— Вот, вот. И я об этом же подумал. Либо они сами с тобой что-нибудь сотворят, пока меня нет рядом. От этих язычников кровожадных чего угодно можно ожидать. А я обещал сестре вернуть тебя домой живой и невредимой.

И сделать счастливой. Но в слух я этого не сказала.

— У меня был план, — перешёл он на шёпот, оглядываясь по сторонам. — Хотел оставить тебя и смотаться до замка, пригнать самолёт сюда, рядом за фьордом посадить. Но это опасно. Не приведи дьявол, Брокк раскусит, что ты не девочка уже, тут же отдаст братьям, а те уж нежности проявлять не станут.

— Блин, я ж умру сразу. Ты же знаешь? — ещё сильнее начала переживать я, отчего мужчина понимающе кивнул. — Что ж делать то? Как быть? Завтра с утра отплываем. Может сейчас сбежим? Они же в зюзю все, никто и не заметит. Ты унесёшь меня подальше, а там решим, что да как.

— Ага, как бы все, — кивнул он в сторону ангара, из которого мы пришли. — Зайди чуть за мою спину.

Зашла. Пригляделась. В тени маленького сарая стояла группа здоровяков. Трезвых и настороже. Так и зыкающих на нас по очереди, или все вместе.

— Здоровые какие. Бугаи. Их семеро, — успела сосчитать я. — Моя охрана?

— Да. С самого прибытия в Каттегат.

— Но, если ты взлетишь со мной, они не смогут нас достать.

— Они-то нет, а Брокк — да. Ты не думай, что старик так беспечен и отвлекся на ритуал. Он всеми фибрами своей прогнившей души чувствует наше присутствие и какие-либо шевеления.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Понятно. Я не знала, думала ты специально бездействуешь. Прости. Пошли спать. Ты останешься со мной?

— Нет. Не позволят. Да и я не ручаюсь за себя, когда окажусь с тобой с одной кровати.

Как приятно. Он хочет меня, как женщину. Я нравлюсь ему до чёртиков.