Мольба Мариам - Джин П. Сэссон

Но прежде чем я успела пошевелиться, он схватил нож и распорол мои брюки.

У меня перехватило дыхание, и я попыталась увернуться.

Но он размахнулся и ударил меня кулаком в живот.

Я упала на пол.

— Вот мой закон, Мариам, — пиная меня ногами, закричал он, — моя жена не будет вертеть задницей перед другими мужчинами! Бог знает, сколько из них мечтает о том, чтобы трахнуть тебя!

Я вскочила на ноги и бросилась в ванную — единственное помещение, в котором была задвижка. Я поспешно захлопнула дверь и заперлась.

Еле переводя дыхание, я принялась рассматривать свое лицо в зеркале. Я не помнила, чтобы Каис ударял меня по лицу, но губы у меня уже распухали. Затем я заметила глубокую рану на пояснице, там, где Каис ножом разрезал мои брюки.

Я сидела в ванной, пока из комнаты не послышались звуки телевизора, который включил Каис, тогда я осторожно выскользнула и бросилась звонить своему начальнику в ресторан.

— Простите, — прошептала я в телефонную трубку, — я заболела и не смогу сегодня выйти на работу.

— Мариам, если у тебя травмы на лице, можешь не выходить, — тяжело выдохнул он. — Но если Каис отпинал тебя только по ногам и кровоподтеки не видны, то ты мне будешь очень нужна сегодня. У меня не хватает рабочих рук.

Я едва сдержалась, чтобы не закричать. Оказывается, все всё знали и происходящее со мной ни для кого не было тайной. Я была несчастным существом, не способным защитить себя от собственного мужа. Никогда еще я так не ощущала свою никчемность. И слезы хлынули у меня из глаз.

— Дитя мое, уходи от него, — зашептал мой начальник в трубку. — Уходи, пока он тебя не убил.

Весь вечер я делала вид, что ничего не произошло, а на следующий день, отведя Дюрана к папе и оказавшись в безопасности, позвонила Каису.

— Каис, больше так не может продолжаться. Я хочу развестись. Я буду хорошо заботиться о твоем сыне. И ты сможешь встречаться с ним когда захочешь.

— Мариам! — завизжал он. — Немедленно возвращайся домой! Ты принадлежишь мне!

— Послушай меня, Каис. Ищи себе другую жену. Найди такую, которая не станет жаловаться на твои побои. Женись на послушной женщине, такой же, какой была твоя мать. Я тебя больше слушаться не буду. И не стану покорно сносить твое насилие.

— Тебе удастся уйти от меня, Мариам, только если ты умрешь, — пригрозил он. — И ты сможешь от меня отделаться только тогда, когда мы тебя закопаем.

Холодок пробежал у меня по спине, но я не уступила.

— В понедельник я свяжусь с адвокатом и подам на развод. — Я повесила трубку, ощущая себя гораздо более уверенно, несмотря на весь свой страх. Я наконец приняла решение и была готова исправить свою жизнь.

Каис перезвонил моему отцу и, впервые сбросив свою фальшивую личину, рявкнул:

— Попрощайся со своей дочерью, Аджаб! Дни ее сочтены!

И папа наконец понял, как он ошибался насчет Каиса. Тот был фальшивкой. Его зять обманывал его с первого дня.

Папа поставил в известность полицию, но ему объяснили, что он находится в Америке, где личные угрозы не являются преступлением, если только вслед за ними не следуют насильственные действия. Впервые я пожалела о том, что мы находимся не в Афганистане, где за угрозу физической расправы следовала племенная месть.

На следующий вечер у папы снова зазвонил телефон. Звонил близкий друг Каиса.

— Он убьет меня, если узнает, что я звонил тебе, Аджаб, — сказал он. — Но он что-то замышляет. Забирай дочь и внука и бегите.

— В Соединенных Штатах Америки существует закон, — возразил папа. — Что может сделать этот негодяй? Его постигнет кара.

— Пожалуйста, уезжай, Аджаб. Каис договорился с наемным убийцей. Это не шутки.

— С кем? — ошарашенно переспросил папа.

— Не заставляй меня повторять. Говорю тебе, твой зять нанял человека, чтобы тот убил твою дочь! Забирай Мариам с ребенком и бегите из города. И никому не говори, куда вы направляетесь. Предупреждая тебя, я рискую собственной жизнью!

Когда папа передал мне этот разговор, у меня началась истерика.

— Убийца?!

Но папа продолжал придерживаться мнения, что все это пустые угрозы, направленные на то, чтобы я вернулась к Каису. И только я знала, что это не так. Я слишком хорошо знала Каиса. Он был жестоким убийцей и уже неоднократно пытался убить меня до этого. Все зашло слишком далеко. Мы с ним находились в патовой ситуации. Я знала, что никогда к нему не вернусь. А он не намерен был меня отпускать.

И тут из Парижа нам позвонил Фарид. Папа сообщил ему последние новости. И Фарид, внимательно выслушав все, сказал:

— Приятель Каиса говорит правду, дядя. Подумай как следует. Зачем ему предупреждать тебя? Совершенно очевидно, что он боится оказаться замешанным в расследование убийства.

— Может, он такой же безумный, как Каис? — с надеждой в голосе предположил папа. Меньше всего ему хотелось покидать свой уютный дом.

— Я скоро приеду, — ответил Фарид.

— Из Парижа?

— Да. Оставайтесь на месте. Двери держите на запоре. Я прилечу первым же рейсом.

Фарид всегда держал слово. Не прошло и суток, как он вошел в папину квартиру. Мой двоюродный брат был прекрасен как всегда.

— Не волнуйся, братишка, — хитро посмотрев на меня, произнес он. — Твой старший брат защитит тебя.

Фарид никогда не забывал о том, что в детстве я изображала из себя мальчика.

Но тревога отравляла мне даже радость от встречи с Фаридом.

— Фарид, он нанял убийцу. Он действительно хочет убить меня, а потом заберет сына и сбежит в Афганистан.

Фарид успокоил меня, а затем занялся делами. Нам с Дюраном предстояло уехать как можно дальше, не покидая при этом американского континента. Тем же вечером Фарид отвез нас в аэропорт и посадил на самолет, летевший в Лос-Анджелес, штат Калифорния. У Фарида жили там близкие друзья, которые готовы были позаботиться о нас.

Затем папа с Фаридом должны были присоединиться к нам. Я надеялась, что все обойдется и я смогу спокойно заниматься воспитанием сына. Нам предстояло начать новую жизнь, жизнь без насилия, боли и оскорблений, — так, по крайней мере, считала я.

ГЛАВА 14

Я подала на развод и единоличную опеку сына в свете жестокости, проявляемой Каисом. Я не претендовала на получение алиментов. Мне не нужны были деньги Каиса. Я просто хотела в мире и безопасности растить своего сына.

Оказавшись вдали от Каиса, я немного успокоилась и время от времени даже начала ощущать мгновения счастья. Дюран был веселым, цветущим ребенком и, похоже, совсем не скучал по своему отцу. Вскоре он начал говорить и произносить мое домашнее имя — Мало. Впрочем, у него оно звучало как Мано. Никогда в жизни не слышала ничего более приятного, чем голосок маленького Дюрана, когда он звал меня: «Мано! Мано!»

Угроза, однако, сохранялась, а это означало, что мы можем давать свой адрес и номер телефона только ближайшим родственникам. А потом однажды утром нам позвонила моя тетя из Техаса. Она сообщила, что Каис обзванивает всех наших родных и утверждает, что ему ничего не надо и он просто хочет сделать меня счастливейшей женщиной в мире. Он всем рассказывает, как любит меня и сына и как по нам скучает. А поняв, что моя тетя начинает поддаваться, он сосредоточил на ней свои усилия, и она поддалась его злым чарам. Не ведая что творит, она дала Каису мой адрес и номер телефона. Стоило ему несколько раз поговорить с ней, и она поверила, что он хороший человек.

— Мариам, он хороший, — принялась она убеждать меня. — Он изменился. Теперь он будет хорошим мужем.

Развод был таким немыслимым явлением в моей культуре, что большинство родственников хотело, чтобы я смирилась со своей участью и молча терпела насилие, как это делают все женщины в Афганистане.

Я бросила телефонную трубку и кинулась к папе:

— Тетя дала ему наш адрес!

И в тот же момент телефон зазвонил снова. Я схватила трубку, думая, что это снова она.

— Мариам, — раздался зловещий шепот Каиса, — даже если ты взлетишь в воздух, я поймаю тебя за ногу. Даже если ты закопаешься под землю, я вытащу тебя за волосы. Тебе от меня не убежать!

У меня от ужаса перехватило дыхание, и я бросила трубку.

Телефон зазвонил снова, и трубку снял папа.

— Аджаб, я еду в Лос-Анджелес, — услышал он. — Я собираюсь убить Мариам и тебя. Если потребуется, я и сына своего убью. Неужто ты считаешь, что я боюсь электрического стула? Я войду в историю! Афганец, отдавший свою жизнь ради чести!

— Если ты хочешь войти в историю, — закричал папа, — отправляйся обратно в Афганистан и участвуй в джихаде! Езжай сражаться с русскими! И больше никогда сюда не звони!

Папа швырнул трубку, и это был мой нежный папа, никогда в своей жизни не причинивший никому зла. Но теперь его распирало от воинственного духа. И, появись Каис в этот момент перед нашими дверьми, я не сомневаюсь, папа забил бы его до смерти.