Достаточно одной таблетки - Наталья Андреева

Пичугин появился в ее квартире очень уж вовремя. План Наили он одобрил: представиться женихом.

– А что? Если у нее и в самом деле полно денег, я на тебе, Наташка, пожалуй, женюсь! Чтобы потешить бабку – женюсь! Она, похоже, не прочь тебя пристроить. А семейной паре получить опекунство еще проще.

Все складывалось как нельзя лучше, и в назначенный день Александр Сергеевич Пичугин, в дорогом костюме, с тортом в одной руке и букетом роз в другой, возник на пороге квартиры Анны Вырод. К его плечу прижималась улыбающаяся Наиля.

– Только не пугайся, – шепнула она, когда в замке повернулся ключ.

Опасения Наили оказались напрасными. Пичугин видел не сальные обои на стенах и желтый от потеков потолок. Он видел квадратные метры на Алексеевской.

«Сколько здесь комнат? Две? Мои рабочие мигом приведут квартирку в порядок. Будет не квартирка, а конфетка! Кухня, правда, небольшая. Но это издержки старых домов. Зато потолки высокие. И потом: на Алексеевской! Сколько же это стоит? Цены на жилье в Москве сейчас, правда, упали, но и бабка не завтра умрет. Она умрет тогда, когда мне это будет выгодно. И тогда я получу... Сколько же я за это получу?» – мысленно делал подсчеты Александр Сергеевич, и сердце в груди бизнесмена сладко замирало.

Старуха показалась ему простоватой. Он ожидал большего.

«Такой покажи новый халат – и она твоя с потрохами! Пара тортиков, бутылка вина... Не в кабак же ее вести?» – думал Пичугин, разглядывая свалявшийся клетчатый шарф на голове у бабы Ани.

– Что ж ты, милок, столько лет, и не женатый? – напевно спросила та, прихлебывая чай.

– Был женат. Развелся.

– Это по какой же причине?

– Другую, вот, полюбил, – подмигнул Пичугин, приобняв Наилю. Та заученно улыбнулась.

– Жене-то, небось, квартирку оставил, – проворчала старуха.

– А как же!

– И не жалко? – ехидно спросила баба Аня.

– Так еще наживем!

– Негоже квартирами-то швыряться, – кинула на него пристальный взгляд хозяйка.

– Мне все равно больше осталось. Главное, я бизнес у жены откупил при разводе. Она, дура, на квартиру согласилась. Все бумаги подписала. Вот если бы она не согласилась, могло быть хуже. А квартира, что квартира? – прикинулся равнодушным Пичугин. – Не солить же их?

– Квартира – не гриб, сорвешь – не съешь. Небось, алименты платишь?

– Сыну плачу, – признался Александр Сергеевич. – Он за границей учится. А бывшей жене я ничего не должен.

– Сколь же лет сыну? – как бы невзначай поинтересовалась старуха.

– Скоро будет восемнадцать.

– Это хорошо. – Баба Аня бросила взгляд на Наилю. – Берешь-то бесприданницу.

«Ага! Жди! – подумал Пичугин. – Так я на ней и женюсь, если ты, старая карга, бумаги не подпишешь!»

Пить чай с кремовым тортом бабе Ане понравилось. На следующий день Наиля позвонила Пичугину, чтобы дать полный отчет.

– Старуха, в общем, отнеслась к тебе положительно. «На безрыбье и рак рыба», – хихикнула Наиля.

– Почему это я – рак? – обиделся Пичугин.

– Да ты не обижайся. Она сказала, что ты людей недооцениваешь, поэтому можешь прогореть.

– Это я-то могу прогореть?! Да я... У меня дом, у меня квартира, у меня бизнес... Да ты знаешь, что в мире делается?! А моя фирма прочно стоит на ногах! Я всех конкурентов удавил! Все сгинут, а я выживу! Я, Александр Пичугин, выживу!

– Она сказала, что ты можешь иногда заходить. Она тебе посоветует, как вести бизнес.

– Что?!!!

– Поговори с ней. Она умная.

– А я что – дурак?

– Ты не дурак. Баба Аня так сказала. Но можешь оказаться в дураках.

Ему бы тогда задуматься: а стоит ли связываться с Анной Вырод? Но старуха показалась уж больно легкой добычей. Больная, одинокая. Сидит она на своих капиталах и не знает, что с ними делать. Это он, Пичугин, посоветует, куда их вложить. Можно сказать, облагодетельствует бабушку. Свои же капиталы приумножает. Александр Сергеевич уже смотрел на квартиру бабы Ани как на свою собственность, равно как на ее деньги.

И Пичугин зашел еще раз. Ему опять показалось, что пары кремовых тортов и бутылки вина вполне достаточно.

– Чем же ты, милок, занимаешься? – как бы невзначай спросила баба Аня.

– Как и все: там купил, тут продал. Купил оптом, по одной цене, продал в розницу, по другой.

– А ну как не купят?

– Не купят одни, купят другие, – пожал плечами Пичугин.

– А коли товар испортится?

– Мой товар не портится.

– Не портится, милок, только один товар: деньги, – наставительно сказала старуха, прихлебывая чай.

– Портятся банки, – рассмеялся Пичугин.

– А при чем тут банки?

– Этим бизнесом занимаются банки, – пояснил он.

– Только дураки доверяют банкам, – проворчала старуха. – Там разве деньги?

– А что? – удивился Пичугин.

– Воздух. Пришел ты однажды за своими денежками, а получил дулю. – И баба Аня сунула ему под нос заскорузлый кукиш.

Пичугин оторопел.

– Я работаю только с надежными банками, – пробормотал он.

– С трехлитровыми, что ли? – подмигнула старуха.

– Хорошая шутка, – Пичугин достал из кармана платок и вытер пот со лба. Ему вдруг стало не по себе.

– А я не шучу, – выцветшие глаза с голыми веками взяли его под прицел. Пичугин заерзал и спросил:

– И что, по-вашему, надо делать с деньгами?

– Можно квартиру купить, пока дешево. А можно землю.

– Вы так и поступаете?

– Откуда у меня деньги, милок? Эк хватил! Квартиру купить! Как бы этой не лишиться! Квартплата все дорожает и дорожает. Боюсь не потяну... – закряхтела старуха.

«Неужели Наиля ошиблась? – похолодел Пичугин. – А говорит: у бабки денег полно! Тогда на кой мне все это? Чай с ней пить да наставления слушать? Да не пошла бы она...»

Пичугин все лихорадочно пытался подсчитать размер бабкиного богатства. В квартире – нищета. Сама зачуханная, ходит в рванье. Собаки... Сколько их? Четыре? Пять? Но не все же деньги сжирают собаки?

– Ты, милок, заходи, – сказала на прощание старуха. – Я молодежь люблю. Хорошая нынче молодежь. Совсем без мозгов живут. Эх-эх... Мне бы еще пожить... Годков десять... Я б тогда развернулась...

«Есть у нее деньги! Есть! Годков десять... Еще чего! Размечталась, старая карга! Ты только бумаги подпиши...»

Так началась игра между ним и бабой Аней, в которой Пичугин, как он себе потом признался, потерпел полное поражение.

Едва он терял интерес к процентщице, та подбрасывала в костер дров. Похоже, она раскусила Пичугина сразу.

Как-то раз Наиля похвасталась кольцом:

– Баба Аня дала поносить. Смотри, какая прелесть!

Пичугин глянул на прелесть и обомлел:

– Откуда это у нее?

– Что, дорогое?

– Дорогое?! Это же бриллианты! И какие бриллианты!

– Может, не отдавать? – рассмеялась Наиля. – Скажу: потеряла.

– А у нее еще драгоценности есть? – жадно спросил Александр Сергеевич.

– Откуда ж я знаю?

На следующий день Пичугин наведался к старухе с гостинцами. И как бы невзначай сказал:

– Наиля девушка беспечная. Зачем давать ей такие дорогие вещи? А вдруг она потеряет кольцо? Или украдут.

– А ты рядом ходи. Ходи, сторожи. Богатству сторож нужен.

– Откуда у вас такое дорогое кольцо?

– От мамы в наследство досталось. Уж как я его берегла! В самые голодные годы не продавала! – аж прослезилась старуха. – Как же? Мамина память!

Пичугин слегка поостыл. Память, значит. Не на деньги куплено.

– Кому-то достанется после моей смерти, – вздохнула баба Аня. – Гляжу я на Наилю: девочка хорошая. Как дочка мне. Молодая, наряжаться любит. Пусть носит. Что мне, жалко, что ли? Она с моими собачками гуляет.

– Вот вы бы ее и удочерили, – как бы пошутил Пичугин.

– Разве ж можно? У нее родители есть, – хитро посмотрела на него баба Аня.

– Можно оформить опекунство.

– Разве ж можно? Ни жилья, ни работы, – старуха вздохнула.

«Все знает, – похолодел Пичугин. – Справки навела».

– Был бы человек хороший, я бы и не прочь, – продолжала меж тем хозяйка. – Да как их распознать-то, хороших?

– Вот я, к примеру, – осторожно забросил Пичугин. – Разве плохой?

– Да кто тебя знает? Присматриваюсь я к тебе, милок. Да-а... Присматриваюсь...

– Не хотите, как хотите, – Пичугин поднялся. Он уже начал терять терпение. Другая бы счастлива была, что нашелся человек, который...

– Мамка-то мне хорошую память о себе оставила, – вздохнула баба Аня. – Вот и я хочу о себе хорошую память оставить. Глянь-ка.

Из кармана грязного халата появилось на свет колье. Обомлевший Пичугин, как зачарованный, сел. Колье лежало перед ним, на засаленной клеенке, и случайный луч солнца, проникший в грязную кухню, любя, ласкал бриллианты.

– Хорошая у вас была мама, – только и смог вымолвить он.

– Хорошая, – баба Аня проворно убрала колье в карман засаленного халата. – Ну, так как, милок?