Эра джихада - Александр Афанасьев

Она собирала зелень на примитивном огородике, когда увидела диковинную для этих мест машину – «Тойота РАВ-4», медленно ползущую по протоптанной колее между двумя рядами покосившихся, посеревших от старости деревянных домов…

Та-а-а-ак. А это еще что такое…

Тот самый «равчик», то есть «Тойота РАВ-4». Новый, сто девяносто девятые номера. Москва.

Тонированное стекло – через деления прицела. Интересные дела… Интересные.

Остановились. Как раз напротив того дома, который был лучше других и казался обжитым. Около которого я видел женщину, собиравшую на огороде зелень… явно кавказку.

От лесопилки неловко бежит молодой кавказец, разбрызгивая грязь.

Из машины – пассажирское место – высаживается еще один. Вот этот – уже интересно – за тридцать, даже ближе к сорока, загорелый, сломанный нос. Явно не отсюда… я обладаю возможностью быстро различать, кто в России живет, а кто иностранец или жил долгое время за границей. Не знаю, как получается, но получается…

– О… салам алейкум, брат!

– Салам, Салам… вырос-то…

Их дружба начиналась давно. Еще когда пацан из выпускного заступился за малолетку – второклассника, которого травили. В этом деле – в терроре – многие знали друг друга с детства, у многих была одна судьба. Различались только детали…

– Как дела, брат? Все готово?

– Да. Самед все сделал.

– Хорошо. Мы отвезем пояса, а ты – следом сестер. Где размещать знаешь?

– Да. Ваха говорил…

Открылась дверь, из машины вышел водитель. Женщина.

– Ва-а-х…

– Она нам сестра…

– Прости, брат. Прости.

– Давай. Надо дело делать.

– Хорошо. Пошли.

Вот так-так… Явно русская. И в компании вахов.

Что в первую, что во вторую – женщины были. Известнее всего – белые колготки, снайперши из Прибалтики, говорят, пара украинок была. Кавказцы их не особо уважали, норовили кинуть. Бывали, конечно, исключения – так одна прибалтийка с Басаевым жила. Когда эту прибалтийку поймали, ее привязали за ноги к двум БТР – и машины разъехались по своим делам.

Но эта по возрасту не подходит ни для первой, ни для второй войны. Молодая.

Дело дрянь. На прицеле – антибликовая крышка, а вот на объективе аппарата – нет. Да и вообще аппарат засечь гораздо проще…

Аккуратно, аккуратно.

Та-а-к…

Есть. Еще раз. Еще…

Немного в сторону – как думаете, почему у нас такие большие потери? Почему мы теряем людей направо и налево, идут гробы. Там расстреляли, тут подорвали.

У кого нам стоит поучиться – это у американцев. Внимательно так поучиться.

Например, то, как они развили концепцию снайпинга. Снайпер теперь не одиночка, у армии снайперская команда составляет не два человека, а четыре, у морской пехоты – шесть человек. Все они обучены тому же, чему и снайпер, скрытному перемещению, наблюдению, передаче координат и данных…

Снайперская группа морской пехоты, отправляясь на задание в числе обязательного снаряжения, теперь имеет фотоаппарат. Обязательно цифровой, с возможностью передачи данных – а то и видеокамеру. Снайперская группа идет впереди всех и занимается больше разведкой, чем собственно снайпингом.

Сделанные фотографии местности, видеосъемка передается на командные посты в режиме реального времени, командиры видят не карты, а конкретные фотографии и видео того места, где они будут идти. В составе снайперской группы есть авианаводчик с лазерным целеуказателем, он может вызвать авиацию или артиллерию и откорректировать огонь. Снайперы могут и самостоятельно убрать особо важную цель или сковать противника огнем и дождаться подхода основных сил или выброски тактического десанта.

Когда мы входили в Чечню в первом – с четырех сторон, как обычно, только одному командующему направлением пришло в голову попросить журналистов, «своих людей», отснять маршрут выдвижения своих колонн. Потери при выдвижении у него были минимальные.

Американцы придумали минно-защищенные машины в течение двух лет с того времени, как их солдаты начали подрываться на минах. Первые – доставляли в Афганистан самолетами, утраивая цену.

Я ни на что не претендую, не подумайте. Просто обидно за державу…

Отснял. На ощупь воткнул переходник в телефон… черт, плохо. Сижу как кобель на плетне.

– Это они?

– Да, брат…

Лечи принялся проверять каждое устройство. Работа тонкая, можно сказать, ювелирная…

Поражающие элементы. Можно в качестве поражающих элементов использовать болты, гайки, порубленную арматуру. В Палестине хорошо шли гвозди. Здесь явно работал мастер, он применил в качестве поражающих элементов полупрозрачные шарики из прочного пластика, используемые в промышленности. При подрыве эти шарики поражают хуже, чем сталь, но они легче, и медицинская помощь после поражения такими шариками затруднена. Рентген их не видит.

Взрывчатка. Нелегальный пакистанский «Семтекс». «Семтекс» как военную взрывчатку изобрели чехи, благодаря государственной компании ОМНИПОЛ она разошлась по всему миру. После крушения советского блока по договоренности чехи начали добавлять во взрывчатку специальный запаховый маркер для опознания – так «Семтекс» абсолютно «не оставляет подписи». Но несколько стран, в том числе Пакистан, производят такую взрывчатку без запаха. «Семтекс» – молочно-белая пластичная масса, мягкая. Шарики вдавлены в нее, с другой стороны – подложка из очень твердого пластика, чтобы направить всю мощь взрыва наружу, на людей.

Все это в два слоя обернуто полиэтиленом, очень плотно, так, чтобы по максимуму изолировать слоеный пирог из взрывчатки и шариков от окружающего мира. Только торчат два провода – на всякий случай в устройстве двойная система подрыва.

Провода – пластиковые, неметаллические, максимально тонкие, из новейшего вещества триариламин – идут к элементу питания. А знаете, что выступает в качестве элемента питания? Аккумулятор сотового телефона. Великолепное, легкое и долговременного действия устройство, и более того – этот пояс имеет разъем, который подключается к работающему сотовому телефону. Тем самым убирается еще один источник металла, последний – батарея! Ни батареи, ни проводов – это значит, что в конструкции пояса нет ни одного металлического элемента, который может его выдать!

Один пояс выполнен в виде женского пояса с пряжкой, очень тонкий. Второй – в виде стандартной деловой папки. Если эта папка набита бумагами, никто и не обратит внимания на то, что она слишком толстая и тяжелая. На самом деле это все равно что мина направленного действия. Папка с бумагами, сотовый телефон – обычные, ничем не примечательные вещи делового человека любого пола. Третья мина вмонтирована в портфель. Есть несколько обычных поясов. Все, что нужно, чтобы сделать истихш’адию, то есть устроить в Москве террор.

– Хвала Аллаху, брат, все правильно…

– Где ты был, брат? Никто из наших тебя несколько лет не слышал и не видел.

– Я шел по пути джихада, да не даст Аллах мне соврать. Пошли, давай отнесем все это в машину…

Ублюдки…

Я сделал еще несколько снимков – как в багажник «РАВ-4» кладут что-то, что мне очень не понравилось, потом начал отправлять снимки Сереге – пусть кидает машину и этих уродов в розыск. Затем – набрал номер Ивана, все еще стоящего на месте.

– Слушаешь?

– Да.

Голос напряженный. Не спит.

– Черный «равчик», который ты видел. Появится – стреляй на поражение. Они в гору пойдут, деваться им некуда, перед горой затяжняк, там и положишь. Кончай всех. Проконтролируешь, затем столкнешь в кювет, подожжешь и делай ноги.

– На поражение?!

Придурок…

– Как в бане человеку в наручниках глотку перерезать, так нормально? Слушай сюда, п…р. В тачке – вахи. Баба русской выглядит, но она – с ними. И в багажнике у них какая-то дрянь, сечешь фишку? Выполняй – точно. Нет – в одну могилу с ментом и кавказером ляжешь. Всосал? Как сделаешь – встречаемся во Владимире, там же.

– Я понял.

– Делай! Только попробуй пропустить!

Тварь…

Выкатил маршрутку. Табличка с маршрутом, все дела. Подмосковные номера, она в гараже стояла. Менты – так получается – что общественный транспорт как бы в упор не замечают, подсознательно считают его государственным. Хитрая тварь.

Набрал номер.

– Сделал?

– Не. Не было.

Странно.

– Не пропусти. Там вахи. Мы их не положим – они нас в мясо. Понял.

– Да понял…

– Останови…

Алена послушно остановила машину. Она никогда не задавала своему мужчине вопросов. Если он сказал – останови, значит, так надо.

Их машина стояла на обочине, посреди русских полей и перелесков. Для обеих это была чужая, ненавистная страна.

Лечи подождал минут десять. Никто их не преследовал. Открыл бардачок, достал атлас. Прочертил пальцем новый маршрут.