Сделка - Эль Кеннеди

Через мгновение она засыпает.

Выключая свет, я борюсь с тревогой. Она сломана? В каком смысле, черт побери?

Хмурясь, я выхожу из спальни и тихо закрываю за собой дверь. Загадочные слова Ханны продолжают звучать в голове, но возможности поразмыслить над ними нет, потому что встретившиеся внизу Логан и Дин тащат меня на кухню, чтобы выпить.

– Это же его день рождения, болван, – говорит Логан, когда я отказываюсь. – Ты обязан выпить хоть рюмку.

Я сдаюсь. Мы втроем чокаемся и залпом выпиваем. Виски обжигает горло и согревает желудок, и я радостно приветствую легкий хмель, растекающийся по телу. Весь вечер я был… трезв. Потом дурацкая песня. Потом слезы Ханны. И те странные, сбивающие с толку чувства, что она вызывает во мне.

Я раздражен и на нервах, и когда Логан наливает мне новую порцию, я не возражаю.

После третьей рюмки я уже не думаю о всей этой путанице.

После четвертой я вообще не думаю.

В половине третьего ночи я наконец затаскиваю свою пьяную задницу наверх. Веселье выдохлось. Остались только «хоккейные зайки» Дина, они лежат с ним на диване, образуя клубок голых рук и ног. Проходя по кухне, я замечаю, что Такер спит сидя, обняв пустую пивную бутылку. Логан уже скрылся в своей спальне с симпатичной брюнеткой, и, проходя мимо его двери, я слышу стоны и вскрики, которые свидетельствуют об очень бурном действии.

Я захожу в свою комнату и жду, когда глаза привыкнут к темноте, а потом смотрю на свернувшуюся клубочком Ханну. У меня нет сил чистить зубы или проводить антипохмельные мероприятия – я просто раздеваюсь до боксеров и ложусь с ней рядом.

Устраиваясь поудобнее, я веду себя как можно тише, но мое шуршание все равно беспокоит Ханну. Она тихо стонет, перекатывается на другой бок, и на мою голую грудь ложится теплая рука.

Я напрягаюсь. Вернее, напрягается только моя грудная клетка. А ниже я вял и мягок, как пудинг. Вот так пять рюмок подействовали на мой член. Господи. Я и алкоголь действительно несовместимы.

Даже если бы я и хотел воспользоваться беспамятством Ханны, у меня бы все равно ничего не получилось. Эта мысль вызвала у меня отвращение – ведь я и так не воспользовался бы ее состоянием. Я бы оторвал себе член, но не стал бы брать ее силой.

Вероятно, сегодня ночью в этой постели находится только один человек с благими намерениями.

У меня бешено стучит сердце, когда она касается губами моего плеча.

– Ханна… – предупреждаю я ее.

Наступает тишина. В глубине души я молюсь, чтобы Ханна заснула, но она разбивает вдребезги мою надежду, бормоча:

– М-м? – Ее голос хриплый и очень сексуальный.

– Что ты делаешь? – шепчу я.

Ее губы перемещаются с моего плеча на шею, а потом ей удается найти на моем теле такое местечко, от прикосновения к которому жар в одном мгновение перемещается к яйцам. Боже. Может, мой член и неработоспособен, но это не значит, что я не могу испытывать возбуждения. Хотя нет таких слов, чтобы описать, что со мной происходит, когда Ханна жадными губами исследует мою шею.

Я пытаюсь остановить ее, придерживая за плечо.

– Ты же этого не хочешь.

– Не-а, ошибаешься. Очень хочу.

Мне не удается сдержать стон, когда она забирается на меня и обхватывает упругими бедрами. Она наклоняется вперед, и ее волосы ниспадают вниз, щекоча мне ключицы.

Мое сердце срывается в сумасшедший галоп.

– Прекрати сопротивляться, – говорит мне Ханна.

И целует меня.

О, черт.

Надо ее остановить. На самом деле надо. Но она теплая и уютная, и от нее так приятно пахнет, что у меня путаются мысли. Я чувствую на губах ее губы и с жадностью отвечаю на поцелуй, обнимая ее и поглаживая по попке. Ее губы сохранили привкус пина-колады, и она издает совершенно потрясающие, возбуждающие меня звуки, атакуя мой язык с таким ожесточением, будто не может насытиться.

– Ханна, – с трудом выговариваю я, – нельзя.

Она облизывает мою нижнюю губу, потом довольно сильно прикусывает ее. Черт. Черт, черт, черт. Нужно срочно остановить мой «скорый» желания, пока он не прошел точку невозврата.

– Какое у тебя красивое тело, – выдыхает она и трется грудью о мою грудь, я даже сквозь майку чувствую ее соски.

Мне хочется сорвать с нее эту проклятую майку. Я хочу вобрать в рот эти торчащие соски и сосать их и сосать. Но не могу. И не буду.

– Нет. – Я запустил руку в ее волосы, накрутив их на пальцы. – Нам нельзя это делать. Во всяком случае, не сегодня.

– Но я хочу, – шепчет она. – Я дико хочу тебя.

Она только что произнесла слова, которые мечтает услышать любой парень – «Я дико хочу тебя», – только она пьяна, черт побери, и я не могу этого допустить.

Она проводит языком по моему уху, и я непроизвольно изгибаюсь. О господи, как же мне хочется оказаться в ней!

Сделав над собой неимоверное усилие, я стаскиваю ее с себя. Она возмущается, но когда я нежно прикасаюсь к ее щеке, она издает счастливый вздох.

– Нам нельзя, – угрюмо говорю я. – Помнишь, ты доверилась мне, а я пообещал заботиться о тебе? Так вот, я забочусь о тебе.

В темноте я не вижу выражение на ее лице, однако по тому, как прозвучало короткое «о», понимаю, что она удивлена. Затем она снова прижимается ко мне, и я уже готов отбросить прочь все сомнения. Ханна же ограничивается тем, что уютно устраивается у меня под боком и кладет голову мне на плечо.

– Ладно. Спокойной ночи.

Ладно? Спокойной ночи?

Неужели она и в самом деле думает, что я смогу заснуть после всего, что случилось?

Но Ханна совсем не думает. Она снова заснула, и ее ровное дыхание щекочет мой сосок. Я сглатываю очередной стон, закрываю глаза и старательно игнорирую страстное желание, пылающее у меня в паху.

Проходит много-много времени, прежде чем я засыпаю.

Глава 22

Второй раз за две недели я просыпаюсь в объятиях Гаррета Грэхема. Только на этот раз… мне здесь хорошо.

Прошлый вечер был полон всевозможных открытий. Я пила на людях и при этом не испытывала панических атак. Я поневоле смирилась с тем, что изнасилование искорежило меня сильнее, чем я предполагала.

И я решила, что Гаррет как раз может стать моим «лекарством».

Пусть моя попытка соблазнения и провалилась, однако это произошло не из-за отсутствия желания у Гаррета. Я точно знаю, какие мысли вертелись у него в мозгу: «Ханна пьяна и не отдает отчет в своих действиях».

Но он ошибался.

Вчера мой мозг работал четко, как часы. Я целовала Гаррета потому, что мне хотелось этого. И я бы переспала с ним, потому что мне этого хотелось.

И сейчас, при свете дня, я этого тоже хочу. Встреча с Девоном наполнила меня страхом и неуверенностью. И я задалась вопросом, а что будет, если мы с Джастином сблизимся. Не получается ли так, что я сама зазываю в свою жизнь новые разочарования и опустошения?

Как бы дико это ни звучало, Гаррет может помочь мне в решении моих проблем. Он сам говорил, что не встречается с девушками, а только спит с ними. Так что нет угрозы, что он влюбится в меня или будет настаивать на серьезных отношениях. К тому же между нами есть определенная «химия». Причем довольно сильная, ее даже хватило бы на то, чтобы сочинить целую песню R&B.

Это был бы идеальный вариант. Я спала бы с парнем, но при этом не увязла бы в болоте отношений. С Девоном мои проблемы разрослись до небывалых размеров именно из-за этого болота, из-за того, что секс переплетался с искренними чувствами.

С Гарретом можно ограничиться сексом. Попытаться по кусочкам собрать мою сексуальность, не опасаясь разрушить чью-то любовь.

Но сначала мне нужно, чтобы он согласился на это.

– Гаррет, – говорю я.

Он не шевелится.

Я подбираюсь поближе и глажу его по щеке. Его веки подрагивают, но он не просыпается.

– Гаррет, – повторяю я.

– Ммммжтр?

Его тарабарщина вызывает у меня улыбку. Я наклоняюсь и целую его в губы.

Он тут же открывает глаза.

– Доброе утро, – с невинным видом говорю я.

Он часто моргает.

– Это был сон, или ты на самом деле поцеловала меня? – сонно спрашивает он.

– Тебе это не приснилось.

В его взгляде появляется озадаченность, зато он быстро просыпается.

– Зачем?

– Просто захотелось. – Я сажусь. – Ты полностью проснулся? У меня к тебе одна очень серьезная просьба.

Гаррет садится, зевает так, что едва не вывихивает челюсть, и потягивается. Одеяло спадает вниз, и от вида его голой груди у меня пересыхает во рту. Он огранен, как бриллиант: четкие грани тела, сияющая кожа и неподдельная мужественность.

– И в чем дело? – слегка сиплым голосом спрашивает парень.

Если подробно излагать свою просьбу, то я буду выглядеть жалко, поэтому я напрямик выпаливаю вопрос, который повисает в воздухе:

– Ты переспишь со мной?

После ужасно долгого молчания Гаррет в задумчивости морщит лоб.

– Сейчас?

Несмотря на дикое смущение, я не могу сдержать смех.

– Гм, нет. Не сейчас. – Можете считать меня тщеславной, но я отказываюсь спать с парнем, когда у меня не чищены зубы и растрепаны волосы и когда у меня не бриты интимные зоны. – Может, сегодня вечером?