Рассветники - Юрий Никитин

Он нервно хохотнул:

– Это понимаю! Фух, у меня мурашки по коже… Спасибо за интервью. Ребята, отснятый материал в студию!

Оператор буркнул:

– Уже передал.

Глава 2

У меня было нехорошее предчувствие насчет данного интервью, но в действительности оказалось все намного хуже. Мало того, что по жвачнику прошла сенсационная информация именно в то время, когда скучающие домохозяйки обычно смотрят свои глупенько-развлекательные шоу, но в инете появились сообщения, что ученые – какой ужас! – открыли темные связи между всеми людьми. Те, оказывается, составляют единый организм, подобно клеткам амебы, вот сползлись в единую виноградную улитку и ползают с тех пор, сами того не подозревая, что они – лишь частички огромного Сверхсущества, как тот гигантский виноградный слизень.

И хотя такое мелькнуло пару раз между действительно интересной и важной информацией о том, что грудь Ани Межелайтис почему-то выросла на полтора размера, а у таксы ведущего канала «Я срал на вас!» ножки все-таки кривенькие, народ обратил внимание на эти темные связи и начал обсуждать в комментах.

В моей лаборатории только поржали, умные, все понимают, журналистам нужны сенсации, а народу – хоть что-нить взамен йети, которого так и не нашли, но уже к обеду телефон пришлось отключить, а вежливый Вертиков сел у монитора и терпеливо отвечал на видеовызовы.

К концу дня он подошел несколько встревоженный, взглянул как-то странно.

– Шеф, там из Фонда Клинтона…

– О господи, – вырвалось у меня.

– Крепитесь, шеф. Мы с вами.

На экране было видно, как немолодой человек в строгом костюме что-то настукивает на клавиатуре, а когда я появился в его поле зрения, кивнул как старому знакомому.

– Здравствуйте, мистер Грег. До нас дошли слухи…

Он выжидающе умолк, я сказал виновато:

– Это все газетчики, простите!..

Он кивнул, на лице проступило выражение нетерпения.

– Да-да, я с их повадками знаком лучше вас. Меня интересует, все ли там плод их фантазий?

Я ответил упавшим голосом:

– Нет, но это пока только теория.

– Ваша?

– Да…

– На чем основана?

Я хотел было признаться, что больше на интуиции, но слишком уж не научный термин, хотя интуиция в науке значит больше, чем в торговле или семейной жизни, что практически одно и то же, но в этом случае буду выглядеть совсем уж, и я сказал осторожно:

– Мы проводим опыты на эту тему. Пока только над низшими организмами. Начиная от амеб и заканчивая пока что на муравьях.

Он спросил суховато:

– А что насчет человека?

– Чтобы перейти к человеку, – объяснил я, – нужно накопить достаточный багаж…

Он сказал тем же тоном:

– Но в репортаже так прозвучало…

– Газетчики все домысливают, – сказал я виновато. – Им нужна посещаемость сайтов.

– Однако, – спросил он, – к человеку перейти все же планируете?

– Это наша цель, – заверил я.

Я чувствовал, с каким пристальным вниманием он всматривается в мое лицо, сердце мое упало, однако он вздохнул и сказал неожиданно:

– У вас очень оригинальное направление исследований. Не могу сказать, насколько оно перспективно… и есть ли вообще у вас шанс… однако я доложу совету о вашей работе. До свидания, мистер Грег.

Экран погас, а я сидел с сильно бьющимся сердцем и пересохшим горлом и старался понять, не сильно ли накосячил.

От меня чувство напряженного ожидания перекинулось к ребятам, из кабинета хоть и не выходи, все поглядывают на меня с таким сочувствием, словно у меня неоперабельный рак в последней стадии.

В обед вяло говорили о том, что совсем недавно весь мир играл в шахматы, за соревнованиями следили больше, чем за выборами президентов, а чемпион мира выглядел сверхчеловеком, но в мир пришли компы, и шахматы померли.

Сейчас уже видим последние конвульсии спорта. Не от высоких технологий, во всяком случае, связь не прямая, а потому, что для спорта нужно развивать в себе прямо противоположное тому, что жаждем видеть в человеке будущего… Правда, это пока понимают немногие, потому спорт все еще существует, но общий интеллектуальный уровень спортсменов неуклонно падает, если сравнивать с предыдущими годами.

– Умные в спорт уже не прут, – подытожил Корнилов веско. – И заработки там упали в разы.

– Да и раньше не так уж и перли, – сказал Вертиков.

– Еще как перли, – возразил Корнилов. – Даже массовей, чем в науку!.. Но теперь, когда на горизонте замаячила сингулярность и стали понятны хотя бы общие требования к трансчеловеку, что стремится стать сингуляром… даже те умники в спорте, что все еще в нем что-то добивались, поспешно отхлынули. Увидели новый вектор приложения сил. Ну а кто так и остался болельщиком, те следят за новыми командами…

– Физиков и лириков?

– Да. Железячников и биолухов. Пока идут ноздря в ноздрю, вырываясь вперед разве что на полморды, да и то ненадолго, так что теперь болельщики следят за новостями высоких технологий, чтобы узнать, чья берет.

– Может, – осведомился Люцифер, – им как-то очки подсчитывать? Чемпионаты проводить? Я мог бы составить прогу…

– Команды поддержки создавать? – предложил Урланис. – Танцующих девочек с этими розовыми шарами и заячьими ушками на головах?

– Не заячьями, – поправил Кириченко, – а кроличьими. И олицетворяют… гм… а какая разница? Лишь бы весело. Придумать одни эмблемы командам за нанотехнологии, другие – биолухам…

Я слушал краем уха, для меня куда животрепещуще понятие «мертвых зон», когда довольно обширные научные изыскания, в которые вбуханы миллиарды долларов и много часов напряженной работы коллективов ученых, не дают результатов или заводят в тупики. Но эти мертвые зоны, увы, неизбежны, никто еще не умеет предугадывать, какие направления в науке потом когда-то приведут к великим открытиям.

Не каждая страна даже с сильной экономикой способна держать на плечах такие расходы, сейчас их могут позволить себе только США, да и то лишь за счет того, что негласно это уже не отдельная страна, раз уж их деньги являются международными, и все страны поддерживают их валюту.

Я ходил в напряжении около двух недель, но однажды по моему личному коду прозвучал вызов, я отозвался, на экране появился мистер Педерсен.

– Поздравляю вас, – сказал он без преамбулы, деловые люди берегут время, – ваша работа рассмотрена нашими экспертами и признана заслуживающей внимания. Вам выделен добавочный грант в размере пяти миллионов долларов. Распоряжаться можете по своему усмотрению, но в конце года ждем отчета.

Я почти прошептал:

– Пять миллионов…

– Мало? – спросил он.

– Куда так много?

Он сдержанно улыбнулся: