Тайник на Эльбе - Александр Насибов

Лагерника увели. Упиц обратился к штандартенфюреру:

- Теперь слушаю вас, Больм.

- Справки навел, господин группенфюрер. Восемнадцатого числа в блоке русских, точнее, близ блока посторонних не было всю первую половину дня. Имеются в виду люди, которых лагерник, по кличке Андрей, не мог видеть раньше. Во второй половине дня этот блок посетили помощник коменданта Аушвица гауптштурмфюрер Вернер Кранц, его шофер шарфюрер Фиттерман и с ними - директор завода "Ганс Бемер" Артур Кюмметц с шофером Генрихом Губе.

- Кого же из четверых подозреваете? - Упиц скривил губы. - Уж не помощника ли коменданта лагеря Аушвиц?

- Разумеется, не его. Кранц и Фиттерман работают в Аушвице со дня основания лагеря, пять лет. Оба - на самом лучшем счету.

- Тогда остается мой друг директор Кюмметц, с которым мы вместе росли и учились, вместе вступали в НСДАП и воевали против врагов фюрера и нации. Видимо, Артур Кюмметц и есть тот самый неуловимый советский разведчик, за которым вы так безуспешно охотитесь!

- Имеется еще шофер господина Кюмметца - Генрих Губе, - сказал Больм.

Упиц пожал плечами.

- Что ж, проверьте его. Проверьте шофера, это не так уж трудно. Но, сдается мне, дело в ином. Там были и другие посетители, штандартенфюрер Больм!

- Но, господин группенфюрер...

- Вы не знаете о них, Больм?

- Врачи из Аненэрбе?1 - услужливо подсказал Торп.

1 Аненэрбе - преступная организация, зашифрованная как "Институт по изучению наследственности", находившаяся в ведении Гиммлера, где проводились садистские опыты над заключенными.

- Они самые.

- Какие же это посторонние? Они находятся в Аушвице более двух недель! - Больм с сомнением покачал головой.

- А в блоке русских появились впервые. Причем именно в тот день. Именно восемнадцатого числа, Больм, Цель? Выполняли предписание руководителя института штандартенфюрера Вольфрама Зиверса - отобрать для опытов по стерилизации около сотни молодых русских. Вот среди этих-то врачей и надо пошарить как следует. Вы понимаете меня?

- Да, господин группенфюрер.

- Звоните в Берлин, распорядитесь от моего имени, чтобы вплотную занялись Аушвицем. Не забудьте Андрея.

2

В начале одиннадцатого часа ночи от здания гестапо отошла большая закрытая машина. В ней находились штандартенфюрер Больм и штурмбанфюрер Беккер. Автомобиль пересек почти весь город и остановился на восточной окраине Остбурга, метрах в двухстах от небольшого двухэтажного коттеджа. В этом обособленном домике, скрытом от посторонних глаз густо разросшимся садом, была одна из конспиративных квартир местной контрразведки, где принимались и инструктировались наиболее тщательно засекреченные агенты.

Здесь сегодня должна была состояться встреча Больма и Беккера с агентом по кличке "Зеленый".

Высадив офицеров, шофер тотчас отъехал за угол и приготовился к длительному ожиданию.

Контрразведчики направились к домику, пересекли сад, поднялись на крыльцо. Беккер отпер входную дверь, пропустил начальника, вошел сам.

Десятью минутами позже у домика появился мужчина в плаще с поднятым воротником и надвинутой на лоб кепке. Дверь была не заперта. Он отворил ее и вошел.

Гейнц Больм и Бруно Беккер сидели в небольшой гостиной, курили, лениво переговариваясь.

Беккер первый услышал, как скрипнула, отворяясь, дверь.

- Он,- сказал Беккер.

Больм кивнул.

В передней раздались шаги. В комнату вошел человек. Он откинул воротник плаща, снял кепку.

Это был сварщик Макс Висбах.

Висбах стал секретным сотрудником контрразведки лет двадцать назад. Он был хитер, ловок, действовал изобретательно и потому весьма высоко ценился местным руководством, а также группенфюрером Упицем, который лично знал "Зеленого" и не раз прибегал к его услугам.

Висбах, работавший одно время в Мюнхене, первый разнюхал о том, что в окружении начальника штурмовых отрядов Рема назревает недовольство, произносятся крамольные речи. И, быть может, доклад "Зеленого" и положил начало закату карьеры этого ближайшего сподвижника Гитлера.

Затем Висбах помог гестапо отыскать и выловить двух работников Компартии Германии, за которыми охранка безуспешно охотилась несколько лет. Он же, собственно, и подсказал идею операции "Гиммлер" провокацию с польскими военными мундирами, документами и оружием, благодаря которой нацисты получили возможность поднять шум по поводу мнимой польской агрессии и ввести в действие "План вейс" - то есть напасть на Польшу.

Минувшей весной, когда Упиц ломал голову над тем, как отвести внимание советской разведки от тайного хранилища архивов, он вдруг вспомнил о Висбахе. Агент был срочно вызван в Берлин. Упиц обрисовал ему обстановку: сейчас, в сорок четвертом году, русская разведка настолько же окрепла и улучшила работу, насколько стала слабее германская разведка и контрразведка. За примерами ходить недалеко. Известно, что в районе одного тайного хранилища архивов секретной службы действуют советские разведчики, однако, несмотря на все усилия, ликвидировать их пока не удалось. Ценнейшие документы находятся под угрозой того, что ими завладеет противник. Как обезопасить архивы?

Висбах пожал плечами и посоветовал вывезти архивы и запрятать их в новом месте, более тщательно.

Упиц ответил, что это невозможно. И пояснил: архивы слишком громоздки, чтобы их можно было вывезти тайно. А раз так, операция теряет смысл. Кроме того, ресурсы страны на пределе, может просто не хватить сил и средств на то, чтобы в короткое время оборудовать другое такое хранилище.

"Где расположен тайник?" - спросил Висбах.

Упиц уклонился от ответа.

"Но не в Остбурге?"

"Да, не в Остбурге", - сказал Упиц.

Висбах попросил время, чтобы подумать. Через несколько дней он явился и представил план. Сущность его заключалась в том, чтобы сбить с толку русскую разведку, пустить по ложному следу, устроить на этом пути засаду, перехватить и уничтожить разведчиков. Архивы окажутся в безопасности. Гестапо, таким образом, убьет двух зайцев.

Упиц молча слушал, не отвергая и не одобряя высказанной Висбахом идеи. Развивая ее, агент сказал:

"Все будет зависеть от того, сумеем ли мы убедить русскую разведку в том, что архивы не там, где они находятся, а в другом месте, скажем, в Остбурге".

"Как же этого добиться?"

"Трудно, но возможно. - Висбах помедлил. - Придется, быть может, пожертвовать двумя-тремя людьми".

Он изложил свой план. Надо подобрать преданного агента, заслать к русским. Там агент инсценирует провал, раскаяние на допросе и дает показание: ему-де известно о тайном хранилище архивов в районе Остбурга. Причем агент должен во всех деталях описать истинное хранилище - его расположение, внутреннее устройство, характер упаковки документации. Это нужно для того, чтобы русские, если они уже имеют о тайнике некоторые сведения, не усомнились в показании, поверили "раскаявшемуся". Тогда они переключатся на Остбург. А здесь их будут ждать...

"Не годится, - сказал Упиц. - Вполне надежных и преданных агентов не бывает".

"Но..."

"Вы приятное исключение, дорогой Висбах, - усмехнулся группенфюрер. - Однако посылать будем не вас - другого. А тот, другой, возьмет да и раскроется перед русскими. Нет, тут следует действовать иначе. Во-первых, агента нельзя посвящать в подготавливаемую операцию. Об архивах он должен узнать как бы случайно для себя, абсолютно должен быть убежден в том, что хранилище находится в Остбурге, а не в каком-либо ином месте. Во-вторых, агента следует провалить так, чтобы он и не подозревал, что его подставили. В-третьих, следует подобрать не очень стойкого человека, который обязательно бы покаялся на допросе и выложил советской контрразведке то, что "узнал" об архивах. Тогда он будет держаться этих показаний, что бы с ним ни делали, видя в них свой самый главный шанс остаться в живых! Вы уловили мою мысль?"

"Она великолепна, господин группенфюрер! - воскликнул Висбах.Главное в ней то, что агент не изменит показаний, даже если его будут распиливать на кусочки. Он-то ведь убежден, что говорит чистую правду и что в этой правде - его спасение!"

"Именно так, Висбах. Но пойдем дальше. Мы не гарантированы от случайностей. Агента могут подстрелить при переброске через линию фронта. При аресте он вдруг окажет сопротивление и будет убит. Он, черт возьми, может заболеть и умереть! Ничто не исключено. Ведь, кроме всего прочего, может случиться так, что он возьмет да и не раскроется на допросе".

"Или ему не поверят!"

"Ваша правда, Висбах, ему могут и не поверить. Русские знают свое дело, провести их не так-то легко... Короче говоря, вывод: одного агента недостаточно. Нужен еще и другой. Как говорится, для страховки".

"Второй агент с такими же показаниями?" - Висбах поморщился, поджал губы.

"Не обязательно агент".

"Погодите! - Висбах приподнялся с кресла. - А что, если это будет перебежчик?"