Ненавижу игрушки - Прялухин Александр
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Кто тебя направил? Кто дал задание и какое?
Молодой парень – носитель – ходит напротив, от стенки к стенке. С его плеч в мою сторону смотрит эйнер.
– Что ты делала в городе? Какую информацию пыталась получить? Мы все равно заставим тебя говорить, ты же понимаешь. Есть множество эффективных способов!
– Не знаю, о чем вы. Я только хотела снять горб и сбежать обратно, за стену, – облизываю пересохшие губы, – Дайте попить.
– Ты не получишь ни пить, ни есть, пока не расскажешь то, что нас интересует.
В этот момент из глубины темной комнаты, лишенной окон, появляется еще один носитель. На его плечах я вижу плюшевого медвежонка с бежевым животом, заштопанным в нескольких местах.
– Здравствуй, Века. Узнаешь меня?
Судорожно дергаю руками цепь, которая тянет их к сводчатому потолку, пытаюсь пятиться назад, но там стена.
– Узнала, – голос эйнера все такой же бесстрастный, но мне слышится в нем удовлетворение, а на мордочке игрушки видится едва заметная улыбка, – Думала, тебе просто так позволят стрелять в представителей высшей расы? Глупая самка. Ты не убила ни одного эйнера. Мы все живы. Мы бессмертны!
Хозяин Рэк подходит ближе, хватает меня за щеки рукой носителя – вероятно, это тоже бионический манипулятор. Пытаюсь вывернуться, но он держит крепко.
– Тебя вели с самого начала, использовали в качестве наживки. Даже тощий чудак, повстречавшийся в лесу – помнишь его? Он тоже делал то, что ему приказали. Предатели просто кишат среди вас, людей! Если бы не головастый менсо, отключивший прерыватель и скрывшийся с тобой где-то в предгорье, мы бы давно вышли на диверсионную группу. Ну ничего, теперь ты сама нам все покажешь, хвала бдительности Зуна!
Он гладит меня чужой ладонью по щеке.
– Знаешь, Века, я скучал. Скоро тебя снова отдадут мне и тогда наверстаем. Хорошо? Раньше я был добр с тобой, но те времена прошли.
Рука носителя бьет меня по лицу, разбивая губу.
– Не стоит тянуть, Века. Рассказывай все, о чем тебя спрашивают. Поверь, так будет проще.
– Не порти материал, Рэк, – подает голос эйнер, который заговорил со мной первым, – Мы еще должны показать ее альфа-бионику.
– Все равно надо достать информацию.
– Эти организмы податливы химии. Есть вещества, которые заставляют их говорить правду.
– Но у нас сейчас нет таких веществ.
– Ты прав, Рэк. Впрочем, ее спина еще не зажила. Можно вскрыть, попробовать подключиться.
– Да, думаю, это самое верное решение.
– Позвать врача?
– Справимся сами.
Где-то вдалеке вдруг раздается глухое “ух-х!” Стены вздрагивают, с потолка осыпается пыль, она серебрится в свете лампы. Я понимаю, что случилось, смотрю в красные глаза Рэка, ожидая его реакции. Но мне кажется, что он не обращает на громкий звук никакого внимания, только его носитель беспокойно переминается с ноги на ногу, косит взглядом то на правое плечо, то на левое, ожидая распоряжений хозяина.
Неужели все зря? Неужели я ошиблась и разрушенная башня вовсе не хаб? Или его разрушение никак не влияет на эйнеров?
Плюшевый медвежонок медленно заваливается на бок. Еще мгновение его держит кабель, соединяющий хозяина с горбом носителя, но потом и он обрывается. Рэк падает на пол. Почти сразу сваливается с плеч своего носителя и другой эйнер. Парни испуганно переглядываются, не зная, что им теперь делать.
Мне же хочется визжать от радости, но я понимаю, что еще рано – слишком многое нужно сделать. Времени у нас мало.
– У тебя, – я киваю в сторону носителя эйнера, чья шкура напоминает игрушечную панду, – в кармане ключ. Ты же знаешь. Расстегни.
– Я… Не могу… Не в праве…
– Скоро здесь будут другие люди, которые отключили всех этих мразей. Хочешь, чтобы они спросили, почему я еще в цепях?
Он трясущейся рукой достает ключ, смотрит сначала на своего хозяина, глаза которого продолжают гореть красным, но он лежит на полу и не подает никаких признаков жизни, потом на другого парня, носителя Рэка, и, решившись, расстегивает мои кандалы.
Мгновение я потираю органическое покрытие на своих запястьях, потом замечаю нечто, от чего – знаю – в глазах у меня появляется злая искра. Я выхватываю из-за пояса носителя Рэка пистолет. Да, у моего бывшего хозяина слабость к огнестрельному оружию! Снимаю с предохранителя, передергиваю затвор. Грохот выстрелов, следующих один за другим, отражается от стен комнаты и закладывает уши, оба парня испуганно закрывают головы, пятятся подальше от меня. Когда патроны заканчиваются, я еще несколько раз щелкаю спусковым крючком. Перевожу дыхание, разглядывая металлические останки Рэка. С ненавистью сплевываю на него и, наклонившись, процеживаю сквозь зубы:
– Если снова оживешь, я опять тебя убью!
Толкаю дверь, которая, со скрипом распахнувшись, пропускает солнечный свет, струящийся через пыльные окна. Оборачиваюсь.
– Запасной магазин.
Парень протягивает мне два магазина. Я убираю их в карман, пинаю валяющуюся на полу “панду”.
– На тебя патроны тратить жалко. А вы, двое, валите из города. Чем быстрее, тем лучше.
По коридору, мимо галереи из высоких окон с ажурным плетением… Поворот, еще один… Через светлый зал, бывший когда-то зимним садом… Господи, когда этот дом закончится?! Пинаю ногой двустворчатую дверь, из которой со звоном вылетают несколько квадратных стекол. Свет! Воздух! Я набираю полную грудь вонючего городского воздуха, закрыв на миг глаза и подставив лицо солнечным лучам. Живая…
* * *
Где-то среди городских кварталов слышны щелчки выстрелов. Сначала одиночные, потом все более частые, переходящие иногда в стрекот автоматов. Не обращая внимания на боли в спине, я бегу туда, к звукам пальбы. Теперь на все плевать! Я не собираюсь уходить из города, пока это не закончится! Пока мы не раздавим их, или…
Слышно, как в сухой кашель огнестрелов вплетается жужжание энергетических импульсаторов. Возможно, эйнерское оружие захватили повстанцы, но наверняка есть и уцелевшие хозяева. Андрей же говорил, что среди них должна быть малочисленная группа, не завязанная на хаб. И еще у меня из головы не
