Ненавижу игрушки - Прялухин Александр

«Врач» не договаривает – каких эйнеров, которые были бы важнее, чем он сам, можно обнаружить, обладая способностями Вероники.

– Была информация, что где-то рядом, на одной из колоний, есть такой экземпляр акци, проявляющий активность. Мы стали вывозить вас на Саленос, одну партию за другой, тем более, что менсо надо было кем-то заменять. Рано или поздно и ты бы оказалась здесь. Мне нужно было лишь подстраховаться, отслеживать поток беженцев изнутри сопротивления, потому что многих они укрывали. Все приходится делать самому, если хочешь, чтобы это было сделано хорошо, правда? Боюсь, для рядовых эйнеров это была бы слишком сложная задача. А я справился неплохо. Как считаешь? Даже Северский ни о чем не догадывался, он полностью доверял мне. Он и сейчас, дурачок, бегает где-то по этажам, ищет альфа-бионика.

Эйнер позволяет себе тихо рассмеяться.

– А ты нашла меня. Пришлось, правда подтолкнуть, объявить тебя в розыск. Но ты нашла! И тем самым подтвердила, что опасность существует. Опасность, что такие как ты, сколько бы вас не оказалось среди акци, могут выслеживать ключевых эйнеров. Теперь мы знаем! И вы не станете для нас неожиданностью, мы будем готовы, предпримем все необходимые меры предосторожности!

Хэлг подходит сзади, шепчет мне на ухо:

– Верка, ты что, в кино никогда не ходила? Он просто забалтывает тебя, ждет, когда поднимется охрана и его спасут.

Эйнер бросается на меня в ту секунду, когда я поворачиваюсь, чтобы ответить Хэлгу.

Бах! Бах!

Две пули выбивают в потолке куски бетона, оружие отлетает в сторону. Вцепившись в меня, эйнер перекатывается по полу, не давая Хэлгу выстрелить. Хватка слишком крепкая, никак не освободиться. Он сдавливает мне шею, я уже не могу втянуть в легкие воздух. Что-то проникает в мой мозг… Шепчет внутри: “оставайся с нами, мы изменим тебя, сделаем лучше, не сопротивляйся, подчинись”. Руки, пытающиеся разжать хватку на шее, слабеют. Свет меркнет, зато я вижу огромную сеть, раскинувшуюся не только на Саленосе, но тянущуюся дальше, к другим мирам, не похожим ни на колонии акци, ни на менсо…

– А ну-ка иди сюда, родной.

Мощным рывком Хэлг отрывает от меня эйнера, отбрасывает его в сторону. И, прежде, чем тот успевает встать, подхватывает мой пистолет.

Бах!

Выстрел только один. Я кашляю, жадно хватая ртом воздух. Фантастическая сеть в моем сознании разом меркнет, я перестаю чувствовать эйнеров. Брезгливо отбрасываю от себя располовиненные очки – пуля попала точно в мост оправы.

– Все? – спрашиваю охрипшим голосом.

Скривившись, Хэлг приседает над телом, одетым в дорогой костюм.

– Все.

Он возвращает мне пистолет.

– В голове не органика. Оно или раньше было человеком, которому вместо мозгов имплантировали компьютер, или это искусственно выращенное тело.

Мне не хочется смотреть, но я знаю, что должна. Подползаю на четвереньках. Зажимаю рот рукой, стараясь побороть приступ тошноты.

– Я уже видела такие мозги. На Расцветающей, когда Андрей одного разобрал.

Несколькими этажами ниже раздаются автоматные очереди.

– Сдается мне, что Северский сотоварищи, блуждая по зданию в поисках этого, – пилот кивает на убитого эйнера, – наткнулся на тех, кого железка успела вызвать на подмогу. Вставай, Вера, нам пора уходить!

Он помогает мне подняться. Торопиться уже некуда, и мы спускаемся по лестнице, выбирая ту, которая подальше от выстрелов. На спуск уходит не меньше получаса. Уличный воздух хоть и наполнен гарью, но в нем будто чувствуется что-то особенное, давно забытое, отнятое когда-то и у акци, и у менсо. Горький вкус свободы.

– Что мы сделали? – спрашивает пилот, оглядываясь вокруг.

– Им придется научиться жить друг с другом. Не для Северского и не для эйнеров. Мы дали им право выбора, Хэлг. Вот что мы сделали.

Корабль взлетает, быстро набирая высоту. По нам не ведут огонь, не запускают ракеты – на поверхности теперь полно других забот. Когда поднимаемся над атмосферой, я успеваю взглянуть на планету через обзорное стекло. Под нами серо-голубой шар, сверкающий огнями гигантских городов, между которых почти нет границ.

– Куда мы летим? – озабоченно спрашивает Хэлг, – Уходить надо немедленно, пока не опомнились.

На орбите беспорядочное движение и это хорошо, маленькому кораблю легче ускользнуть.

– На Землю, – отвечаю я, подумав.

– Разве она не захвачена?

– На другую Землю, Хэлг. Землю менсо. Ты думал, что все кончено? Нет, все только начинается!

* * *

Я ненавижу металлических тварей, скрывающихся в шкуре плюшевых игрушек. Они принесли нам смерть и разрушения. Мы потеряли колонизированные миры, потеряли армию, флот. Чиновники и генералы, со всеми их бронированными бригадами и корпусами, не научились сражаться с машинами, потому что не желали понять простую вещь – нельзя играть с эйнерами в войну, пытаться обойти их в тактике и стратегии.

Но я это понимаю. И сделаю все возможное, чтобы гражданские – не важно, акци или менсо – брошенные на произвол судьбы, оставшиеся один на один с жестоким врагом, тоже поняли это, протянули друг другу руки, объединились в свой, Гражданский Корпус, и продолжили борьбу. Наша сила в непредсказуемости.

Меня зовут Вероника. Мне девятнадцать и я ненавижу игрушки.