Учение древних ариев - Павел Глоба

В соответствии с тремя моделями общественно-политического развития государства строится и внешняя экономическая политика Казахстана, развивающаяся по следующим пяти направлениям [51]: 1) «СНГ», связанное с сохранением и упрочением союза с Россией, Украиной, Белоруссией, Узбекистаном и другими государствами Содружества; 2) «АТР», направленное на активное взаимодействие с Азиатско-Тихоокеанским рынком стран Юго-Восточной Азии; 3) «Азиатское» как сотрудничество со странами Арабского Востока и Передней Азии (основное внимание — Турции); 4) «Европейское», позволяющее в рамках ЕЭС получать реальную помощь и кредиты для развития инфраструктуры (приоритетное внимание — ФРГ); 5) «Американское», предполагающее перспективные связи с США, а также со странами Латинской Америки.

Не секрет, что выбор Казахстана в сторону «евразийской» модели развития, которая во многом направлена на дальнейшее сближение с Россией и другими странами Содружества, породил целый ряд противников и оппонентов, стремящихся любой ценой посеять дальнейший раскол между народами бывшего Союза. Один из наиболее популярных приемов таких «доброжелателей» — упреки в адрес России, связанные с «колонизацией» Казахстана в годы советской власти. В связи с чем хотелось бы заметить, что, во-первых, русский народ в эти годы тоже пострадал, а во-вторых, в эти годы он никогда не стоял у власти (Россия тоже ничем не отличалась от колонии, разве что более строгим режимом!). Поэтому нельзя упрекать в тех бесчинствах русский народ, «самоизбранные вожди» которого, заправлявшие «миром», не имели с ним ничего общего!

К счастью, подобные выпады в сторону России никак не отразились на политических решениях Казахстана, о чем свидетельствует хотя бы следующий ответ его президента: «Я уже подчеркивал мысль, что казахи никогда не связывали гнет командно-административной системы с интересами русского народа, простых людей любой другой национальности… Для меня давно существует четкая, непроходимая граница между такими явлениями, как великодержавные амбиции бывших «вождей» и искреннее дружеское чувство к людям любой другой национальности, присущее простому русскому мужику, который всю жизнь землю пахал, или русскому рабочему, стоявшему рядом со мной у доменной печи и помогшему мне выйти в люди. Категорически не согласен с теми, кто утверждает, что между народами СССР никогда не было взаимопонимания. Это или заведомая ложь, или элементарное незнание жизни и истории. Думаю, что едва ли не каждый зрелый человек может на этот счет привести немало примеров из собственного жизненного опыта. Мне пришлось стать свидетелем самых добрых взаимоотношений, существовавших в многонациональных трудовых коллективах Казахстанской Магнитки. Так было и при сооружении Турксиба, Большого Балхаша, Джезказгана» [52].

Более того, внешняя политика Казахстана, направленная на дальнейшее сближение с Россией и другими странами Содружества, не исчерпывается только выбором евразийской модели развития своей страны, хотя и это — немаловажный фактор. Гораздо более важным фактором в деле объединения евразийских стран являются действия Казахстана и его президента по созданию на территории Евразии единого Евразийского Союза.

В силу особой значимости данного вопроса совершим краткий экскурс в саму историю «евразийского движения», идея которого уже неоднократно появлялась и угасала на протяжении почти полутора сотен лет. Ее базовыми концепциями являются следующие. Во-первых, признание того, что в мире существует не одна, а целый ряд самых разнообразных культур и цивилизаций, следовательно, и пути их развития тоже могут быть разными. Во-вторых, видение Евразии как особой социально-исторической, культурной и географической целостности. В этой связи развитие Евразии должно идти по своему собственному, самостоятельному пути, без тенденций подражания (даже более развитым странам), опираясь на свои национально-культурные традиции и ценности. Отметим также тот факт, что обращение к идее евразийства происходит в самые переломные для страны времена, а ее последователями становятся люди, радеющие за будущее своей страны и своего народа, обладающие масштабным мышлением и способные просчитать ход истории на несколько шагов вперед.

Началом евразийского движения можно считать 70-е годы XIX века, когда после крестьянской реформы 1861 года и резкой капитализации страны русская интеллигенция пыталась найти новую жизнеспособную основу для будущей России. Одним из первых подвижников евразийства был русский публицист-социолог Н. Я. Данилевский, автор известной теории «историко-культурных типов». В своей книге «Россия и Европа» (1869) Данилевский подробно разработал и изложил приведенные выше основные положения евразийской идеи. Сделав акцент на то, что все человечество в своем развитии распадается на определенные типы цивилизаций и соответственно культур, каждая из которых подчиняется своему индивидуальному ритму, он доказывает невозможность выстроить единую иерархию цивилизаций, поскольку они — «не ступени единой лестницы, ведущей вверх, а совершенно разные планы, в которых по-своему и разновременно достигаются свои степени зрелости» [53]. Следовательно, евразийская идея направлена решать задачи исключительно евразийской части планеты с учетом всех ее особенностей, ни в коем случае не подражая и уж тем более не стремясь к так называемой, вершине прогресса — цивилизации западной, то есть европейской, или современной ее модификации — американской. Европа — не более чем одна из множества цивилизаций, в основе которой лежит романо-германская культура, и было бы колоссальной ошибкой понимать под общечеловеческой культурой всего лишь западный ее вариант, считая его венцом творения. Позднее, примерно через полвека, аналогичная концепция, предложенная О. Шпенглером в книге «Закат Европы», получила мировую известность.

Вторая волна евразийского движения развернулась в 20-е годы XX столетия и была связана со временем революционных переворотов. Социально-философское движение, представлявшее собой духовное братство дворянской интеллигенции, было организовано группой русских эмигрантов, вынужденных покинуть страну. Его главными идеологами стали историки П. Н. Савицкий и Г. В. Вернадский, филолог-культуролог Н. С. Трубецкой и другие. Основным смыслом их работы был поиск новых путей для послереволюционной России, которые вывели бы страну из хаоса к процветанию. Но тут же вставал вопрос, к какому миру относится Россия, и какое направление является для нее приоритетным — восточное или западное?

Исследованием этой проблемы долгое время занимался известный историк-евразист Г. В. Вернадский, утверждавший, что нет двух Россий, России «европейской» и России «азиатской», а есть лишь одна Россия — Россия «евразийская» или Россия-Евразия. И даже сам Урал, по Вернадскому, служит лишь формальной границей, поскольку «благодаря своим орографическим и геологическим особенностям он не столько разъединяет, сколько связывает Европейскую и Азиатскую Россию» [54]. Отсутствие природных границ на территории Евразии, а также ее «месторазвитие», под коим понимается культура, рождающаяся в сложном процессе взаимовлияния народа и осваиваемой им территории, — все это издревле склоняло евразийские народы к объединению и созданию единого всеевразийского государства. Такие цели в свое время преследовали скифы, гунны, монголы, славяно-руссы, последним вариантом было создание СССР. Вернадский насчитывает несколько неудачных попыток образования единой евразийской государственности, за каждой из которых следовал ее полный распад. Схематически это можно представить следующим образом:

I. а) единая система государственности (Скифская держава ); б) система государств (сарматы, готы );

II. а) единая государственность (Гуннская империя );

б) система государств

(авары, хазары, камские болгары, русь, печенеги, половцы );

III. а) единая государственность (Монгольская империя );

б) система государств —

первая ступень распадения Монгольской державы

(Золотая Орда, Джагатай, Персия, Китай );

в) система государств —

вторая ступень распадения Монгольской державы

(Литва, Русь, Казань, киргизы, узбеки, ойраты-монголы );

IV. а) единая государственность

(Российская империя — СССР );

б)?

Значит, можно сделать вывод о том, что социально-государственное и культурно-историческое становление евразийских народов развивалось и видоизменялось в единой системной целостности как минимум 2500 лет, являясь продуктом предшествовавшей им арийской цивилизации, племена которой рассеивались на Евразийском континенте еще задолго до рассмотренного промежутка времени. Но как бы ни переструктурировались между собой евразийские народы, связи между ними никогда не разрушались полностью, что уже служит мощнейшим историческим фундаментом общеевразийского единства. Об этом виднейший деятель евразийской мысли князь Н. С. Трубецкой писал так: «Отторжение одного народа из евразийского единства может быть произведено только путем искусственного насилия над природой и должно привести к страданиям» [55].