Хозяйка кофейной плантации (СИ) - Тартен Шарлота

Ни один мускул не дрогнул на лице мужа при упоминании фамилии студента, который загнал меня сюда.

— Что за странная фамилия? — спрашивает Мигель.

— Послушай, так получилось, что нас свела судьба, давай говорить откровенно, — устало говорю я, присаживаясь на ближайшее кресло. — Ты же не просто работорговец и игрок, ты ещё и колдун.

Вот тут глаза Мигеля загораются недобрым огнём. Он наклоняется ко мне и устрашающе спрашивает:

— Откуда ты это знаешь?

— Догадалась, — смело глядя в глаза, отвечаю я, — когда матушка Аледжо лечила Фернандо, мы с ней много разговаривали. Так вот, она сказала, что мы созданы друг для друга, но, чтобы понять это, нам придётся пройти немало испытаний.

Мигель молчит, словно и не с ним я разговариваю.

— И откуда вывод, что я колдун?

— Ты сказал, что не можешь не пойти в рейс, — продолжаю перечислять я, — любой мог бы отказаться, если он не член команды. Ты не член команды.

— И из этого ты сделала вывод, что я колдун?

— Ты был ошеломлён, когда увидел меня в первый раз, будто бы увидел призрака, — дожимаю его я.

— И отсюда вывод, что я колдун?

— Да, чёрт побери, на основе этого я и делаю такой вывод, — злюсь на него я. — А ещё ты очень похож на моего студента, который поспособствовал, чтобы я изнутри изучила историю Бразилии.

Мигель опять молчит, изучая меня. Я знаю, что права. Нутром чувствую, что моё появление в этом мире его рук дело.

— Тори, ты приходила мне во снах. Из-за тебя я не мог найти успокоение в объятиях самых опытных жриц любви. Я влюбился в женщину из сна.

Очень необычное признание. Я не ожидала, что именно так всё будет.

— Ты мой кошмар наяву, моё искушение и моё успокоение. Ты пробралась мне под кожу и растворилась, словно яд, в крови отравляя её.

— Всё это очень поэтично и льстит моему самолюбию, но что-то подсказывает мне, что ты уводишь разговор в сторону, — возвращаю я его на грешную землю.

— Это всё, что ты мне можешь ответить на признание в любви?

Глаза Мигеля опасно блестят, зная его характер, выкинуть он может всё что угодно. Но я не сдамся, прежде всего нужно узнать, он ли вызвал меня в этот мир.

— Пока ты мне не ответишь на вопрос, ты ли меня вытащил в этот мир, я тебе ничего не скажу ни о своих чувствах, ни о желаниях, — пробую достучаться до него.

— Да, чёрт побери! — кричит Мигель и я вздрагиваю. — Это я совершил обряд и призвал свою вторую половинку, где бы она ни была.

Охренеть! Занавес!

— Тори, я ревнивый собственник и с этим ничего не поделать, — разводит Мигель руками. — А ещё я действительно колдун. Так получилось. Но я, богом клянусь, не сразу понял, что мой призыв сработал.

— Ты меня просто огорошил, одно дело догадываться, а другое знать.

— Да, ладно тебе, Тори, так уж сложилось, что наши судьбы тесно переплелись сквозь время. Я дал тебе возможность начать новую жизнь, что тебя не устраивает?

Сложный вопрос, если всё рассматривать под таким углом, то да, всё отлично. А если…

Да, ладно, Тори, да при да если, всё отлично. Новая жизнь дала тебе то, чего не было в прошлой – мужа и ребёнка. Самое заветное желание – иметь семью – исполнилось. В общем, я благодарна Мигелю.

— Всё меня устраивает, особенно если ты будешь мне доверять и не ревновать понапрасну.

Глава 51

Уже три дня ищем дона Смита и Милу, а всё без толку. С Мигелем на эту тему бесполезно говорить, у нас с ним разные точки зрения.

Думаю, что они уже сбежали в город или в Европу. Но Мигель, своим чутьём уверен, что Смит где-то на территории плантации.

Стараюсь не вспоминать о доне Смите. Он самое большое моё разочарование. Я ему так доверяла, за отца считала, а он так со мной поступил. Предал моё доверие. В душу плюнул. Хорошие воспоминания перекрываются чёрным недоверием и обидой.

— Дон Мигель, нашли, — вбегает надсмотрщик Антонио, который, к слову, так и не смог привезти врача Фернандо.

Мы с мужем сидим в гостиной. Он читает книгу, а я как бы это ни было для меня удивительно, вышиваю. Проснулась память моего тела на рукоделие, и я не стала её глушить, с упоением готовя приданое своим малышам.

— Кого нашли? — я подаюсь вперёд от любопытства.

— Всех и нашли, — отвечает Антонио, — дона Смита, служанку госпожи и бывшего хозяина.

Нашли! У меня сердце колотится сильнее. Как я посмотрю в глаза, тому, кого считала почти отцом, что скажу? Беспомощно смотрю на Мигеля.

— Не волнуйся, Тори, я рядом, — тут же подлетает ко мне муж, обнимая за плечи. Он неправильно понимает, чем вызван мой страх, — никто тебя даже пальцем не тронет.

После нашего объяснения и отъезда Фернандо, муж как будто навёрстывает время, которое провёл вдали от меня. Сам не участвует в поисках, предоставив всё работникам.

У нас словно медовый месяц, которого не было. Он выслушал мои идеи насчёт кофейной плантации и рудников. Подсказал, где я совершила ошибки в планах или сбыте кофе в Европу. А уж какие горячие у нас ночи, раскалённый песок Сахары и то холоднее.

Я не узнаю того ревнивого тирана, который вернулся ко мне. Он медленно, но верно завоёвывает моё доверие и любовь. Изменения в поведении Мигеля меня радуют. Надеюсь, что так будет не только когда мы наедине на плантации.

— Где они? — спокойно спрашивает Мигель, — Тащи их сюда, ещё не хватало повторения случая с Фернандо.

Антонио заводит избитого дона Смита, на распухших губах запечённая кровь, правый глаз заплыл, лицо в кровоподтёках. А чистенькая, ухоженная Мила, красуется в одном из моих платьев.

— А где Верейро? — недоумевающе разглядывая парочку спрашивает Мигель.

Надсмотрщик прячет глаза, с силой сжимая шляпу в руках, оттягивая неизбежный ответ.

— Чего мнёшься, как девка на выданье, — требует у него немедленного отчёта муж, — говори, что там произошло.

— Мы нашли эту троицу в хижине в лесу на границе наших владений, — начинает издалека рассказ Антонио. — Дон Смит лежал связанный с кляпом во рту. Эта девица миловалась с доном Верейро.

Субординация, впитанная с молоком матери. Есть хозяева и рабы, а он посередине, как котлета в бургере. Хоть и бывший, но хозяин.

— Когда дон Педро увидел нас, выскочил в окно. Мы погнались за ним, но там же болото. В общем, это…— он затеребил шляпу, которую держит в руках. — Он утонул в болоте.

Мигель подходит к нему, поднимает голову и впивается взглядом, словно хочет проникнуть в душу и узнать правду. Хотя почему хочет, может, уже и проник и сейчас читает его мысли. Никто не знает, что Мигель — колдун, но это и к лучшему.

Антонио работал при Верейро и вполне мог сохранить ему верность и именно этим обстоятельством вызвано недоверие к его словам.

— Допустим, что я тебе поверил на слово, — говорит Мигель таким тоном, словно это последнее, что он готов сделать, — а если, вдруг твой бывший хозяин, воскреснет, как Иисус. Ты готов поставить в заклад свою голову, что я больше никогда не увижу Верейро живым?

Всего лишь на миг в глазах Антонио мелькает сомнение, но нет, он берёт ответственность на себя:

— Готов! Я своими глазами видел, как его засосала топь. Если я тоже увижу его живым, то значит, перед смертью я узрел настоящее воскресение из мёртвых.

Я успокаиваюсь. Мёртв и слава богу. Мигель не то чтобы поверил, но, видимо, решил проверить по своим каналам. Не знаю, у кого он будет спрашивать у бога или у дьявола, но ответ получит.

— А с этими ребятами что приключилось? — заглядывая по очереди в глаза Миле и дону Смиту спрашивает Мигель у Антонио.

Словно к нам они не имеют никакого отношения, так мимо проходили.

— Милагреш, чего тебе не хватало? — задаёт вопрос Мигель, заглядывая ей в глаза. Прям отец родной, так мило он разговаривает. Заботится о моей бывшей служанке. Вот только муж не знает жалости к предателям и участь Милы не завидна.

— Педро обещал жениться и сделать меня хозяйкой плантации, — гордо отвечает Мила, с высока поглядывая на меня.