Вельяминовы. Начало пути. Книга 3 - Нелли Шульман

— Ну, если и уезжает, то не скоро, — отмахнулся д’Юрфе и подумал: «Может быть, тоже поехать в Италию? Рукопись возьму с собой, там поработаю. Давно я не был во Флоренции, да и в Венеции — тоже. Ей говорить не буду, конечно, но вызнаю — где они там остановятся. В путешествии такие вещи случаются сами собой. Будем гулять, разговаривать, обедать вместе. Да, так и сделаю».

Он вдохнул запах вина и догорающих, трещащих свечей и спросил: «А что это вы заскучали, маркиз?»

Мужчина напротив, открыл один серый глаз и сварливо ответил: «Задремал, как только вы ударились в обсуждение греческих героев, д’Юрфе. Тем более, мадам де Лу, — он тяжело вздохнул, — еще не скоро сядет на коня, а без нее при дворе не с кем говорить об охоте, вы же сейчас все предпочитаете, — он усмехнулся, — эту вашу прозу, или поэзию».

— У нас ведь правит королева, — тонко улыбнулся чернокудрый юноша. «Ее Величеству, как и всем женщинам, по душе изящные развлечения».

Маркиз выпил вина и тяжело ответил:

— Не надо мне рассказывать обо всех женщинах, шевалье. Тем ноябрем мадам де Лу на моих глазах взяла кабана — не стреляя, кинжалом, и при ней было всего лишь две собаки. Вы бы, если бы там оказались…, - он махнул рукой и добавил: «Поневоле вспоминаешь покойного короля, вот при нем двор был похож на двор, а не на сборище бездельников, треплющих языками о музыке и живописи».

— Ну, маркиз, — д’Юрфе раздал карты, — вы же знаете, мадам де Лу скоро отплывает в Новый Свет, ее муж вместе с де Шампленом будет управлять нашей колонией, Квебеком. Так что вам придется расстаться с вашим верным оруженосцем, это я мадам де Лу имею в виду, — писатель поднял бровь.

Маркиз рассмеялся:

— Скорее, это я ее оруженосец, месье д’Юрфе. Очень жаль, конечно, но — мужчина посчитал на пальцах, — к сентябрю ребенку будет уже пять месяцев, так что мадам де Лу все-таки застанет начало следующего охотничьего сезона. Она обещала прислать мне из Акадии шкуру медведя, — добавил мужчина. «Вряд ли в мои года, я доеду до Польши или Швеции.

Только там их и можно пострелять».

— Да, — вздохнул кто-то, — со времен Филиппа Красивого во Франции медведей не осталось.

Д’Юрфе посмотрел на медленно разгорающееся, утреннее солнце, и заметил: «Ну что, господа? Королева еще не спит, так, что и нам не положено. Ваш ход, маркиз».

В большой, темной опочивальне резко пахло мускусом. «Месье Жозеф, — полное, миловидное лицо женщины расплылось в улыбке, — вы удивительно плохой картежник».

— Я хороший врач, ваше Величество, — вздохнул Хосе, ровняя колоду. «Человек не может преуспевать сразу в нескольких областях. Давайте, я вам помогу, — он наклонился и, засучив рукав просторного, шелкового платья, прижал пальцы к запястью.

— Кровь ей, что ли пустить? — подумал Хосе, считая пульс. «Правильно сеньор Монтальто меня предупреждал — у нее нет никакой силы воли. Объедается за ужином, а потом вызывает врача».

— Ну, все неплохо, — улыбнулся он. «Только, ваше Величество, я же просил — надо соблюдать умеренность в еде, — он кинул взгляд на стол, посреди которого красовалось серебряное блюдо с уже подсохшими пирожными.

— Руки так сами и тянутся, — пробормотала Мария Медичи. «Но вот странно — мы с вами поговорили, поиграли в карты, и мне уже легче».

— Мушек перед глазами у вас нет? — Хосе порылся в своей сумке и достал слуховую трубку.

«Давайте, подышим немного».

— Нет, — королева глубоко вздохнула и тут же закашлялась. «Только вот ходить далеко не могу, а ведь раньше…, - она скорчила гримасу, — раньше я была тоненькой и резвой, месье Жозеф. Ну да, пятеро детей, — она махнула ухоженной, белой, в ямочках, рукой.

— Она задыхается от того, что у нее легкие жиром заплыли, — вспомнил Хосе слова придворного врача. «Ты не стесняйся, Иосиф, будь с ней строже, если церемониться, она и до пятидесяти не дотянет».

— Как хорошо, что месье Монтальто мне вас порекомендовал, — сказала королева. «Очень жаль, конечно, что ему пришлось уехать в Амстердам, но вы тоже, месье Жозеф, очень искусный врач. И я так рада, что вы женаты на мадам Мирьям, она же у меня роды принимала, мою младшую. Бедная Генриетта, потеряла отца, как ей и года не исполнилась, да хранит Господь душу Генриха, — королева набожно перекрестилась.

— Ну, — Хосе убрал трубку, — месье Монтальто осенью вернется, и я смогу вас покинуть, ваше Величество. Обещаю, к тому времени вы себя гораздо лучше почувствуете. Только надо неукоснительно выполнять мои рекомендации, — Хосе покосился на пустую бутылку вина, что стояла под столом.

— Я слышала, — Мария Медичи скривилась, — вы лечили Якова овощами и ячменной водой. Я не буду грызть капусту, месье Мендес, даже и не пытайтесь!

— Зато король Яков теперь охотится, ездит в седле и вообще — он здоровый человек, — пожал плечами Хосе. «А вы, ваше Величество, молодая женщина, вам год до сорока, у вас еще вся жизнь впереди. Дед моей жены умер, чуть не дотянув до ста лет, а еще один ее родственник — у него в семьдесят восемь сын родился».

— Мужчинам легче, — мстительно проговорила королева. «Ну, так, а что же мне пить, если не вино? Лимонад? — она усмехнулась.

— Несладкий, — велел Хосе. «Мадам Мирьям вам будет его делать, и вообще — она отлично разбирается в кухне, так что я попрошу ее составить для ваших поваров подробные рекомендации».

— У вас прелестные дети, — вдруг сказала королева. «Старший сын, наверное, будет врачом, как и вы?»

— Да, — нежно ответил Хосе, — он этого хочет, мой мальчик. Мой отец тоже был врачом, там, в Новом Свете. Значит, договорились, ваше величество — прогулки, диета и больше никаких бессонных ночей, я, хоть и рад разделить ваш досуг, но все равно, — мужчина улыбнулся, — вам надо высыпаться».

— Я очень одинока, — месье Жозеф, — внезапно, горько сказала женщина, накрутив на палец русый, вьющийся локон. «И я плохо сплю с тех пор, как убили бедного Генриха, ведь я одна, совсем одна там, — она махнула рукой в сторону огромной, неприбранной кровати под бархатным балдахином. «А почему месье Эли с вами не пришел? — поинтересовалась она.

«Он ведь ваш помощник».

— Ему девятнадцать лет, — Хосе улыбнулся. «В его возрасте, ваше Величество, тоже — надо больше спать».

— Очень, очень милый юноша — серые глаза Марии Медичи чуть затуманились. «Возьмите его с собой в следующий раз, месье Жозеф».

— Непременно, — поклонился Хосе и спросил: «Позвать вам придворных дам?»

— Да, да, — кивнула королева и посмотрела в сторону кровати, усмехнувшись: «Пора всходить на вдовье ложе. Ко мне днем придут архитекторы, с планами нового дворца, надо отдохнуть».