Камин для Снегурочки - Дарья Донцова

Тяжело вздыхая, я пошла к метро. Ну с какой стати Настя решила штурмовать столицу в отнюдь не юном возрасте? Она обманула Свина, наврала, что ей двадцать пять, а тот поверил? Встречаются женщины, перед которыми время становится на колени. Вот вчера, например, я видела за кулисами Ренату, ту самую, которая поет безумное количество лет. По самым слабым подсчетам, чаровнице за пятьдесят, и что? Она даже вблизи сходит за тридцатилетнюю – стройная фигура, личико без морщин. Только, думается, Рената, зарабатывающая не только голосом, но и внешностью, бросила на борьбу со старостью все имеющиеся у нее средства. Навряд ли провинциалка Настя, невесть откуда приехавшая в Москву, знала об инъекциях ботокса, скульптурном массаже, химическом пилинге, эмбриональной терапии и других ухищрениях, к которым прибегают дамы элегантного возраста, дабы не превратиться в благообразных старушек. Так где искать Настю? Порасспрашивать Свина? Ой нет, это очень опасно. Если Семен поймет, что я знаю нечто, связанное с кончиной Сергея Лавсанова, он просто меня придушит. Никто не хватится неизвестной особы, даже Ирина, с которой мы поругались. И как поступить?

Кусая губы, я добралась до дома, открыла дверь в подъезд и внезапно поняла, что надо позвонить Наташе, рассказать о своей поездке, взять у нее завтра кассету с компроматом, спрятать ее понадежнее, ну, допустим, в камере хранения на каком-нибудь вокзале, а Свину послать копию и потребовать от него: «Хочешь получить подлинник? Покупай Тане квартиру, иначе запись окажется в милиции». Ага, отличный план, все в нем здорово, кроме одного: у меня нет никаких документов, это раз. Два: я сама убила мужа и сбежала из психушки. Ну, впрочем, об этих фактах моей биографии Свин не знает, но все равно он не испугается. Неужели он придумал, что я Таня Рыкова, только затем, чтобы заставить меня бесплатно работать на Глафиру? Очень странно. Хотя… он такой жмот. Может, проще найти Настю и припугнуть ее? Она-то не в курсе, что у меня проблемы с памятью. Или еще раз поговорить с Наташей и предложить той самой начать пугать Свина?

– Таняша, – заорала Рита, едва я вошла в квартиру, – где тебя носит?!

– Договорились же, что до вечера я занимаюсь своими делами, – устало ответила я, – кофе очень хочется!

– Перехочется, мы опаздываем.

– Куда? До концерта полно времени.

– Запись на телике!

– Да? И в какую программу?

– Бери шмотки, и побежали, машина внизу! – выкрикнула Рита.

Я схватила портпледы, ящик с «красотой», сумку, термос и, ощущая себя верблюдом, таскающим по раскаленным пескам туда-сюда неподатливые мешки с солью, поплюхала вниз. Похоже, сегодня вкусный кофеек откладывается.

Наверное, всем интересно побывать в здании, откуда транслируются телепередачи, я не исключение, поэтому с огромным любопытством оглядывалась по сторонам, пока высокий, меланхоличный, зевающий во весь рот парень сопровождал нас к комнате, где Рите предстояло переодеваться.

– Что-то он не слишком любезен, – шепнула я Ваньке, – топает молча, зевает, хоть бы улыбнулся или слово какое хорошее сказал, все-таки звезда прибыла.

– Они тут почти все такие, – громко ответил Ваня, – встречаются исключения, но редко. А в основном все нос кверху дерут и дают понять, что мы, артисты, люди пятидесятого сорта. Это мы им за промоушен должны кланяться. Дескать, позвали вас в эфир, и будьте счастливы. Если бы сейчас тут депутата ждали, того, кто у пипла денег миллиард стырил, вот тогда бы вся редакция приседала и кланялась вместе с продюсером и прочим начальством. А певцы! Тьфу!

Уши сопровождавшего нас парня вспыхнули огнем.

– А еще, – не обращая на него внимания, вещал Ванька, – манера у них такая, когда на эфир приходишь, встретят у мента, хоть какого-то идиота да пришлют. Знаешь почему?

– Ну… из уважения к гостю, – предположила я.

Ванька рассмеялся.

– Не, боятся, что в коридорах заплутаем и вовремя в студии не окажемся, а им передачу писать. Не о нас волнуются, а о себе. Зато потом, как закончили, летите, голуби!

– В каком смысле?

– А в прямом. Даже до свидания не скажут, и никто провожать не пойдет. Отпел, отплясал? Канай отсюда, не нужен!

Теперь у сопровождавшего нас юноши алая краска залила и шею, но мы, слава богу, уже достигли нужной двери. Парень пнул ее и буркнул:

– Маринка, гости.

– Ой, здравствуйте, – защебетала девушка в грязных джинсах и бесформенной футболке, – садитесь. Хотите кофейку?

ГЛАВА 22

Я оглядела захламленную комнатку. Надо же, ничего роскошного, красивого, шикарного. Антураж словно в дешевой провинциальной гостинице. Разномастные стулья, пара кресел, продавленный диван. В центре комнаты громоздился низкий столик, заставленный грязными одноразовыми стаканчиками и тарелками с объедками. В углу маячила длинная вешалка, тут и там были разбросаны пакеты, сумки, на диване горой высились чьи-то шмотки. Бесчисленное количество народа фланировало через помещение, никто не обращал на нас никакого внимания.

– Ставь сумку, – велел Ванька, – Ритка переодеваться будет.

– Тут? При всех?

– А где же еще? – фыркнул он.

Я вздохнула: рушится еще одна моя иллюзия, честно говоря, я полагала, что на телевидении все «пучком», как говорит Свин.

– Вам кофейку? – не успокаивалась Марина.

Я хотела было ответить: «Лучше чаю», но тут девушка, быстро сказав: «Ой, простите, вы уж тут сами разберетесь, небось не в первый раз, к нам люди пришли», бросилась к дородному мужику в светлом костюме.

– Добрый день, Иван Николаевич, что же вы сюда, в общую, пойдемте, я вас в VIP отведу.

Хмурый дядька и два охранника, сопровождаемые приседающей Мариной, исчезли. – Видала, – хохотнул Ванька, – к ней люди пришли, этот боров, бочка с салом и нужным удостоверением в кармане, а мы кто?

Рита тем временем успела нацепить концертный наряд и была схвачена гримершей.

Дверь снова распахнулась и впустила внутрь стройного парня.

– Добрый день, – вежливо сказал он, – вот пришел работать.

– Илюша! – замахал руками мужик в серых слаксах. – Грим?

– Уже готов, – спокойно ответил парень.

– Задерживаемся, – бросил кто-то из толпы.

Прибывший спокойно сел на диван, вытащил из сумки книгу и мирно погрузился в чтение. Лицо его показалось мне знакомым, но спросить, кто это, было не у кого – Ванька испарился, а остальные музыканты ушли вместе с Ритой.

Снова хлопнула дверь, в комнату влетела девица, за ней бежало шестеро сопровождающих.

– Безобразие, – с порога заорала она, – где Колька? Почему сам не встретил?

– Он в студии, – пискнула девочка в малиновом свитере, – сегодня четыре программы снимаем!

Девица надулась:

– Что? Не меня одну? Да вы понимаете, с кем имеете дело? Позвали мегазвезду, где моя гримерка? VIP-обслуживание! Катя, Лена, Маша, пошли отсюда! Нет цветов! Шампанское не приготовили! Куда меня привели, а? Ваще, блин…

Дальше из накрашенного ротика полилась одна ненормативная лексика. Парень, читавший книгу, оторвал от страницы глаза, глянул на бушующую диву и снова углубился в текст. Телевизионщики попытались купировать скандал.

– Простите, мы слегка задерживаемся, может, хотите кофе?

– Предлагаете растворимую бурду? И потом, что значит, «задерживаемся»? У меня график: концерты, выступления, я нарасхват, ни минуты времени, и тут такое! С ума сойти!

– Подождите всего пятнадцать минут, у нас до вас еще одна запись.

– Кого? – налилась кровью девица, топая сверкающими босоножками. – Немедленно берите меня, этот, кто бы он ни был, подождет!

Парень отложил книгу.

– Нина, здравствуй, думаю, меня отснимут быстро.

Дива захлопнула рот, потом совсем иным тоном сказала:

– Здорово, Илюша. Как дела?

– Нормально, – улыбнулся парень.

Я невольно залюбовалась им, хотя он совсем не красавец, но какой обаятельный. Кстати, все эти накачанные парнишки с белозубыми улыбками на рекламно-мужественных лицах не вызывают у меня никаких эмоций. Фантик – он и есть фантик, у мужчины в глазах должно быть нечто, не имеющее никакого отношения к сусальной красивости. И еще, мне, похоже, нравятся талантливые и умные. Вот паренек с книгой определенно из таких, при первом взгляде на него понимаешь, что видишь неординарную личность, хоть он и не перемолвился со мной и словом, но все равно понятно: это настоящий мужчина.

– Ты тоже ждешь? – капризно надула губы Нина.

– Да, – кивнул Илья.

– Почему не позвал Кольку и не врезал ему? Илья улыбнулся:

– На работе всякое случается, я думаю, Николай никого специально обидеть не хотел.

– Это «Лисички» всех задержали, – объяснил кто-то, – сначала на полчаса позже приехали, а потом еще гримировались до усрачки.

– Ах «Лисички»! – пошла пятнами Нина. – Вот кто у нас, оказывается, звезды! Понятно!

Цокая каблуками, она подошла к дивану и, больно наступив мне на ногу, спросила: