Ночь богов. Книга 1: Гроза над полем - Елизавета Дворецкая

– Ты что – сам пойдешь? – Доброслав даже испугался за отца. – Не ходи, батюшка, как можно? Меня уж тогда пошли, я все по твоему слову сделаю… хоть и думаю, что ты не прав! Но сделаю, как велишь, а тебе самому нельзя к волкам в лес!

– Ну, ты меня на краду класть погоди! – Святко сделал вид, что обиделся, хотя искренняя забота старшего сына ему была приятна. – Я тоже не ягненок, чтобы волков бояться! Ох, Твердяту бы найти поскорее! Сердце не на месте! – Он крепко потер грудь с левой стороны. – Он с сестрой оборотня, как бы чего с ним не вышло, сохрани Макошь! Вот что: бери пока угрян и ступайте братьев искать. Пусть они своих княжон высматривают, авось и углядят. А я пока с оборотнем разберусь.

– Как скажешь, батюшка, – мрачно ответил Доброслав. Весь его вид выражал несогласие, но он, не споря больше, поклонился и направился к угрянам, в тревоге ожидающим, чем закончится обсуждение.

Князь Святко прошел немного по направлению к городу, надеясь встретить хотя бы первый десяток собравшимся и вооружившимся. Вокруг него бушевало празднество, какая-то бойкая молодка, со сбитой кичкой и торчащимии из-под нее русыми прядями, с венком, спущенным на шею, как ожерелье, с пятнами зелени на подоле, глянула на него шалыми глазами, положила руки на грудь, вопросительно заглянула в лицо. Но князь, приобняв ее в ответ, слегка покачал головой: извини, красавица, не до того мне сейчас…

Спрашивать, не видала ли княжича Твердяту, он не стал.

Пройдя еще немного, он вдруг увидел еще одну молодку – свою собственную младшую жену Семиславу.

Одна из высших жриц племени, Семислава уже была выжата буйством праздника и тяжело дышала. Рубаха на ней промокла насквозь, потрепанный венок она сдвинула на затылок, чтобы трава не лезла в глаза, а взгляд блуждал – едва ли она понимала, на каком свете находится. Но мимо жены Святко не мог так просто пройти и остановился, взял ее за плечо.

– Будогостевна? – окликнул он и слегка помахал рукой перед лицом Семиславы. Ее состояние его не удивляло и не тревожило – он знал, с кем живет уже целых семь лет. – Слышишь меня?

– Слышу, родной. – Семислава перевела на него взгляд и взяла мужа за руку. – Что ты невесел? Случилось что?

– Случилось. Ярко и Твердяту не видала?

– Видала на берегу Твердяту, когда Ярилу рвали. А Ярко со своей еще раньше в рощу ушел. Как Твердята, не знаю, а Ярко справился. – Семислава улыбнулась.

– С угрянкой? А вторая, старшая, с Твердятой была?

– Была. С этой он повозится еще, неуступчивая она больно. Думаю, у нее с братом любовь.

– Да ты что? – Князь Святко вытаращил глаза. Он был слегка любопытен, хотя и понимал, что мужчине это не к лицу.

– Похоже на то. В наших родах бывает.

Под «нашими» родами Семислава имела в виду старинные священные роды волхвов, в которых все вообще установления старины, в том числе и браки среди своих, сохранялись дольше, чем у простых людей.

– Но это ничего. – Семислава устало махнула рукой в длинном, до земли, рукаве обрядовой рубахи. – На ней зарок лежит какой-то, она замуж должна выйти за кого-то, кого сама не знает. Я ворожила, видела. Так что, может, у Твердяты и выйдет что. Он парень упрямый.

– Был бы живой, вот что! – Князь вспомнил, с чем шел, и опять огляделся. – Ведь брат ее, оборотень, здесь где-то бродит! Другой Вершинин сын, от хвалиски который, приехал и нас нашел с Добрятой. Рассказал, что оборотень тут. Хочет, чтобы мы тайком подобрались да порешили его, а самому хвалису помогли после Вершины угрянский стол занять.

– Хвалису? – Семислава в выразительном презрении подняла брови. – Холопкиному сыну? Против сына Семилады и Велеса помогать? Воля твоя, батюшка, а это ты бы очень глупо сделал. Боги такого не благословят, вот помяни мое слово!

– Да не хочу я холопкиному сыну помогать, мудрая ты моя! – Святко сжал руки жены, довольный, что она мыслит так же, как он. – Добрята на его сторону встал, а я говорю, нет, лучше бы нам с самим Лютомером столковаться, раз такие дела. Да где найдешь его! – Он махнул рукой в сторону темного леса. – Хвалис их стан в лесу показать берется, да самого оборотня там нет! А если я его людей перебью, какой же тогда разговор! Ни парней наших, ни девок угрянских тут не найдешь, пробегаем до утра, как дураки, а он тем временем сестер заберет и все, ищи следа на воде!

– Хочешь, я тебе его найду, батюшка? – Семислава устало перевела дух и поправила сбитый повой.

– Найдешь? – Святко в сомнении посмотрел на нее.

– Найду. – Она кивнула. – Не такой он человек, Велесов сын, чтобы пройти и следа не оставить. Найду. Сама ему скажу – ты с ним дружить хочешь и против хвалиса поможешь, а он за это чтоб с войском нам помог. Так?

– Чтобы сестер оставил у нас, отдал в жены нашим парням, а сам пусть Семьюшку, что ли, себе берет. Породнимся. Или Кременку лучше?

– Кременку он не возьмет. А Семьюшку – это можно предложить.

– Ну, давай, будь с тобой Лада! Но ты его ко мне лучше приведи. Я сам с ним поговорю.

– Приведу. – Семислава кивнула. – Только в город не ходи, здесь будь, у святилища. Вот, подержи.

Она развязала тесьму, на которой держались заушницы, сняла кичку и повой, вручила все это князю и стала расплетать косы. Замужней женщине никак не годится ходить простоволосой и незаплетенной. Но распущенные волосы сейчас служили Семиславе источником силы и в каком-то смысле оружием волшбы, поэтому даже ее муж не возражал, послушно приняв на хранение все ее уборы. И сам залюбовался, увидев длинные, до колен, густые светло-русые пряди, на которых от тесного плетения кос остались волны.

– Истинно берегиня! – со смесью тревоги и восхищения сказал Святко.

Жена пошла прочь, князь еще долго глядел ей вслед. В ней что-то изменилось, точно распущенные волосы окончательно освободили то нечеловеческое существо, что жило в этой женщине и которого даже сам он, Святомер, в глубине души опасался.

Семислава прошла вдоль опушки, прислушиваясь к своим ощущениям. В эту священную ночь она была настежь раскрыта токам сил земли и неба, и любая струна вселенной, будучи задетой, отдавалась ясным звоном в ее душе. Явный мир и Навный виделись ей как бы наложенными друг на друга, она смотрела сразу в оба мира и словно плыла в толще сгущенной силы. Главное – суметь выбрать нужное направление…

Его след она взяла на опушке, поодаль от луговины. Он тянулся от реки – Семислава ясно ощущала присутствие Велесовой силы. Оборотень шел без тропы, прямо через нехоженый лес, но Семислава не могла сбиться со следа – он виделся ей чем-то вроде темного и глубокого ручья, ей было немного страшно прикасаться к нему, но ее поддерживала сила богини-покровительницы, Лады, которая сейчас пребывает в расцвете, правит земным миром и еще не доступна власти Велеса. Всего через месяц с небольшим все изменится: плоды созреют, тяжесть мира переместится в пору зрелости и увядания, и Лада, влекомая этой неодолимой силой, сойдет в Подземелье – как клонится к земле усталый колос под тяжестью созревшего зерна, как садится солнце, за день отдав земному миру всю силу своего света… Но сейчас еще не пора, сейчас солнце в наивысшей силе, и Семислава скользила над темным Велесовым следом, как солнечный луч над тропой змея.

Лютомер и Лютава уже почти вышли на поляну, где ждали их бойники, они уже видели среди деревьев огонь костра, как вдруг Лютомер, сперва замедлив шаг, совсем остановился.

– Иди. – Он выпустил руку сестры и кивнул ей в сторону поляны. – Иди к ребятам.

– А ты?

– За нами идет кто-то.

– Кто? – Лютава испугалась. – Вятичи?

– Нет, пожалуй. – Лютомер неуверенно покачал головой. – Из волхвов кто-то. Тот, кто сумел меня выследить. Воев там пока нет. Ты иди. Скажи десятникам, чтоб на тропе дозор выставили. Дело к утру, и если нас выследили, то все может быть. Если что, уходите в лес, обо мне не думайте, а я вас потом найду.

– Хорошо. – Лютава кивнула и пошла к поляне. – Если что, я след замету, но ты нас найдешь.

Она не сомневалась, что ее брат со всеми сложностями справится сам. Гораздо больше ее сейчас беспокоило то, что Молинку они не нашли, а уехать без нее нельзя. Однако до утра остается совсем мало времени – во влажной рубахе уже пробирал предутренний холод, хотелось завернуться в шерстяной плащ и сесть к костру. Плащ для нее у бойников, конечно, найдется.

– Да! – Лютомер, уже отойдя на несколько шагов обернулся. – Переоденься там – я тебе привез целый короб, и рубахи, и обуться, и плащ. Спроси Велигу, он знает где.

Лютава благодарно помахала ему рукой и пошла к поляне. Бойники, в первый миг вздрогнувшие – подумали, опять берегиня, – тут же узнали ее, вскочили, бросились навстречу, обступили. Отвечая на приветствия среди радостного галдежа, Лютава снова подумала – да где же Молинка?

А Лютомер почти бегом устремился через лес назад к опушке. Всем существом он ощущал, что к нему приближается источник какой-то светлой силы, и не просто приближается, а следует за ним. Глядя сквозь Навный мир, он видел неведомого гостя как живое пятно света, все ближе и ближе…