Младший научный сотрудник 3 (СИ) - Тамбовский Сергей

Шесть-семь-восемь, мы нашли лося

Ким направлял свой автомат прямо мне в брюхо и скалил свои кривые зубы при этом.

— Ты же нас искать пошел, верно? — задал он вопрос на чистом русском языке. — Ну вот считай, что нашел.

— Слушай, брателло, — сказал я ему, — я к тебе со всей душой отнесся, накормил, напоил, оружием в пузо не тыкал — а ты ко мне как? Нехорошо это.

— Рот закрой, — посоветовал он мне, — руки держи на виду и встань лицом к той стенке, — он показал к какой.

Последним снизу появился наш капитан с поднятыми заранее руками.

— Ну вот все и в сборе, — еще раз ухмыльнулся кореец, — надо бы вас было положить на корме вместе с остальной командой, но пока рано. Пошли по очереди сюда, — и он распахнул дверь какой-то каморки, откуда сильно тащило какой-то химией.

— А ты выходи оттуда, — крикнул он внутрь, и из этой двери появилась сначала испачканная физиономия Людочки, а потом вся она.

На нас она смотрела с каким-то непонятным испугом и сразу отшатнулась в сторону от двери, пропуская всех нас.

— Они тебя не обижали? — спросил я у нее, но ничего она ответить не успела, потому что Ким гаркнул:

— Тихо там, а по пуле получите.

Так мы поменялись местами, и дверь за нами захлопнулась, оставив нас в полной темноте. Помещение было небольшим, на ощупь я определил, что тут по бокам стояли какие-то ящики. А центр пустовал. Мы втроем уселись на эти ящики, и первым разговор начал Сергей.

— Что-то я совсем запутался во всем этом… — так он начал. — На кой всю команду было убивать? И кто ее убил — этот вот Ким что ли? И при чем тут американцы?

— У меня те же вопросы, — после небольшой паузы ответил ему Ираклий, — а ответов ни одного. Может ты что-нибудь умное скажешь? — обратился он ко мне.

— Может и скажу, — ответил я, — единственное, что мне в голову приходит, так это то, что десантник этот корейский перевозил что-нибудь запрещенное к перевозке. А потом что-то пошло не так и все дальнейшие события это чистой воды импровизация… включая странных американцев.

— А команду, значит, твой Ким отравил? — спросил Серега.

— Больше вроде некому, — вздохнул я, — мы все в трюме сидели, американцы еще не прибыли… не, есть вероятность несчастного случая, конечно, но я бы на нее денег не поставил, даже ломаной копейки.

— Стой, — притормозил меня Ираклий, — а зачем они тогда нас забрали с этого острова, корейцы эти гребаные? Ну и перевозили бы это запрещенное дальше, если у них такая задача была…

— У меня одна мысль по этому поводу… — подумав, отвечал я.

— У меня тоже, — признался Сергей. — Но ты первый начал, ты первым и говори.

— Пожалуйста, — пожал плечами я, — корейцам нужно было что-то, принадлежащее пассажирам нашего несчастливого АН-24. Или кто-то из них… а ты что надумал?

— То же в общем и целом, — сообщил Сергей, — и плюсом к тому есть совсем уже сложный вариант, что корейцам кто-то заплатил, чтобы нас забрали.

— Хм… — чуть не поперхнулся Ираклий, — какие-то вы совсем уж сложные истории сочиняете, из бульварной литературы. По-моему все должно быть проще…

Договорить о том, как именно упростить ситуацию, он не успел, потому что со страшным скрежетом открылась наша дверь, и Ким, нарисовавшийся в проеме, громко скомандовал:

— Балашов — на выход!

Я и вышел на божий свет, щурясь и моргая на него.

— Руки на виду держи, — предупредил Ким, — и пошел вперед вон до того трапа.

— Слушай, брателло, -попытался я завязать с ним диалог, — а ты кто такой вообще? И что тебе надо?

— Щас все узнаешь, — пообещал он мне, и наш диалог увял, даже не начавшись.

Я между делом заметил, что двигатели опять не работают, а корабль медленно и печально покачивается на волнах Тихого океана… значит мы в дрейфе лежим — или что-то на мостике стряслось, или эта троица наконец взяла верх. Ким завел меня в очередную каюту, где я еще ни разу не был, один из американцев, Джон кажется, сидел тут на койке и курил что-то очень вонючее.

— Рассказывай, — сразу же с порога приказал он мне на английском.

— Чего рассказывать? — не понял я.

— Все с самого начала, с вашего аэропорта, как уж его… с Елизова. И с боинга с номером 007.

Я без спроса уселся на другую койку, положил ногу на ногу и нагло попросил закурить — Джон удивился, но пачку Лаки-Страйк протянул. А я прикурил и начал с вопроса:

— А ты кто такой, Джон? Что так хорошо знаешь о моих делах?

— Я из ЦРУ, — просто взял и вывалил он мне такую информацию. — Отдел специальных операций оперативного директората. Еще будут вопросы?

— Тогда про боинг-007 ты и сам должен все знать лучше меня, — угрюмо констатировал я такой факт.

— Отдельных деталей не знаю, — признался он.

— Тогда лучше задавай вопросы, а то я могу рассказывать о своих похождениях и час, и полтора… — ответил я.

— ОК, ты меня убедил, буду задавать вопросы. Первый — куда делся Макдональд?

— Когда я улетал из Елизова…

— Куда ты оттуда улетал? — перебил он меня, — в Магадан?

— Нет, — ответил я, — нас почему-то в Ключи сначала перебросили… это где полигон…

— Знаю, — оборвал он меня, — и что было, когда ты улетал?

— Жив-здоров был ваш Макдональд в это время, только очень злой и взвинченный. Хотел связаться с вашим консулом, а какие там консулы на Камчатке? Никаких.

— Про второй боинг ты что знаешь? — перешел он к новой теме.

— Знаю, что был такой — один в один, как 007, только немного другой раскраски. Летели они почти рядом, разошлись в стороны где-то недалеко от Елизова. Его сбили? — задал я такой вопрос, не ожидая честного ответа, но он вдруг последовал.

— Да, над Сахалином, — сказал Джон, но продолжил о другом. — О чем ты беседовал с командиром 007?

— Об апостоле Петре, — вырвалось у меня само собой.

— Чего? — сильно удивился Джон, — при чем тут Библия?

— Просто я ему сказал, что меня Петром зовут, а он в ответ заявил, что не хочет встречаться с апостолом Петром раньше положенного времени, — пояснил я, — а дальше было некоторое развитие этой темы…

— Ясно… а еще о чем?

— Ну он про себя рассказал, где родился, на чем летал, я про себя — ничего особенно интересного.

— Теперь расскажи, как ты оказался на острове, — задал он следующий вопрос.

— Обычно, — пожал плечами я, — отказали моторы на нашем самолете, мы и спланировали на воду возле этого острова.

А потом я подумал и тоже решил поспрашивать этого перца — чего это только он вопросы задает.

— А что случилось с командой этого корабля, Джон? Не в курсе случайно?

— Случайно в курсе, — спокойно ответил он, — но сказать не могу.

— Тогда скажи хотя бы, что понадобилось отделу спецопераций в этом забытом богом захолустье?

— Тоже не скажу, — помотал головой он.

— И что мы дальше делать будем? — задал я главный вопрос.

— По-разному… я, например, буду выполнять свое задание, — со снисходительной усмешкой ответил он, — а ты будешь кормить рыб на дне Охотского моря.

И он поднял свой Вальтер на уровень моей груди. Вот и все, Петя, сказало мне мое внутреннее я, заканчивается твой земной путь, а дальше только апостол Петр, о котором ты столько наболтал уже. А вот хрен бы вам всем, разозлился я на это второе я и на весь остальной мир вдобавок, а не кормление рыб у апостола. И включил на всю катушку свою внутреннюю волновую пушку…

Когда я выбрался окольными путями к родной ходовой рубке, там был сильный шум и гам, все, казалось, говорили на повышенных тонах и одновременно.

— Петя, — обрадовался помощник Василий, — а мы вас всех потеряли уже.

— А я нашелся, — мрачно ответил я, — чего это вы так кричите-то?

— Так сам посмотри — с двух сторон к нам корабли идут, — и он показал двумя руками в две разные стороны.

И я посмотрел сначала налево, а потом направо — с одной стороны к нам приближалась невероятных размеров дура с косым трамплином на носу… авианосец, всплыло у меня из памяти название дуры. А с другой стороны примерно на том же расстоянии в полкилометра высился явно советский военный корабль с многочисленными антеннами и пусковыми установками на борту. Большой противолодочный, подсказало мне второе я.