Младший научный сотрудник 3 (СИ) - Тамбовский Сергей

Я краем глаза только успел заметить некое оживление у входа в наш зал, тут же повернул голову — оттуда к нам вальяжной походкой двигалась Галина Леонидовна Брежнева, а рядом суетливо подпрыгивали целых два официанта, один, который нас привел сюда, второй незнакомый. Внимание доброй половины Посольского зала, Миронова с Голубкиной в том числе, было приковано к ней.

— Я тут подумала, — отодвинула она стул за нашим столиком, — и решила не тянуть время.

После чего она без спроса налила шампанского в свободный бокал и махом выцедила его.

— Представь меня, — кивнула она в сторону подруги.

— Это Галина Леон… просто Галя, — послушно выполнил я ее посыл, — а это Нина, мы с ней вместе трудимся.

— Очень приятно, — ошеломленно пробормотала Нина, а Галина ей тоже высказалась в этом же смысле.

— Так вот, — продолжила дочка генсека без пауз и остановок, — давай допивай, что заказал и поехали меня лечить.

— Жалко бросать начатое, Галя, — осмелился возразить ей я, — только же сели, да и публика здесь интересная.

— Это которые здесь интересные? — уточнила она.

— Да вон, — кивнул я направо, — Миронов с Голубкиной сидят. Интереснее трудно придумать.

— Ах это, — ухмыльнулась она, — их с собой тоже возьмем, чтоб не так скучно было.

И она щелкнула пальцами, после чего возле нашего стола материализовался официант. Она прошептала ему что-то, после чего Миронов немедленно перебазировался к нам.

— Привет, Андрюша, — улыбнулась она ему, — извини, что побеспокоила… хочу познакомить тебя с интересным человеком… эээ… интересными людьми — это Петя, а это Нина.

— Здравствуйте, молодые люди, — растянул он губы в довольно искусственной улыбке, — как поживаете?

— Спасибо, пока живые, — ответил я за нас двоих.

— А чем они интересны? — поинтересовался Миронов.

— Петя, — осведомила его Галина, — это у нас новая Джуна Давиташвили, как говорят люди из 4-го управления…

— Да? — в его голосе впервые прорезались естественные эмоции, — и что, много народу он вылечил?

— Сколько ты там вылечил — поясни Андрюше, — скомандовала она

— Четверых, — ответил я, — хотя нет, пятерых уже. Двоих из них от онкологии.

— Это серьезно, — сказал Миронов.

— В связи с этим делом у меня к тебе предложение есть — поехали ко мне, там продолжим наш вечер, а Петя попутно обследует меня… и тебя, если захочешь, конечно.

Вот интересно, подумал я, что-то у меня никто никакого согласия не спрашивает сегодня, но вопрос об этом тут же последовал.

— Петя, ты же ведь не против проехаться ко мне?

— Нет, конечно, Галя, — довольно честно ответил я, — думаю, что это будет очень приятная и полезная поездка.

— Тогда решено, — начала распоряжаться Галина, — Андрей, разберись со своими спутниками, Ларочку тоже с собой бери, а мы пока перебазируем закуску в багажник.

На Нину, кстати, было страшно смотреть, в каком обалдении она находилась от круговорота знаменитостей перед глазами.

Через полчаса примерно мы подкатили к серому дому на Кутузовском проспекте, шлагбаум в арке немедленно поднялся, и мы вкатились во двор. К нам подошел неприметный товарищ в неприметном костюме и о чем-то тихо справился у Брежневой, на что она недовольно что-то ответила, и товарищ отстал.

— Девятка лютует, — пояснила она, — оно и понятно, тут серьезные люди живут.

— А самый серьезный из них это Леонид Ильич? — справился Миронов.

— Ага, — не стала скрывать она, — он сейчас на даче в Завидове, а то бы вас точно не пропустили.

Мы поднялись на лифте на пятый этаж и зашли в квартиру направо.

— А слева мой папа живет, — сообщила Галина, — вон там.

Мы дружно посмотрели на дверь квартиры со скромным номером 94, но осмысленной фразы в ответ никто не сочинил. Квартира показалась мне какой-то необъятной, в одной только прихожей было метров 20, если не все 25. И из нее, из этой прихожей, были двери во все три стороны.

— Проходите сюда, — махнула она рукой направо, — и можно не разуваться, тут все равно завтра убираться будут. Петя, помоги мне на кухне.

Я хвостом двинулся за ней, а все прочие свернули направо.

— Вытащи из холодильника салат и водку, а я пока хлеб порежу, — распорядилась она.

Глава 23

Вечерняя Москва-2

— Тут два салата, — ответил я, обследовав содержимое холодильника, — и половинка торта.

— Да вынимай все, пусть на столе стоит.

— И ещё виски есть, Джонни Уокер, — посмотрел я в другую сторону.

— И это тоже можно… ты виски-то наверно ни разу в жизни не пил?

— Что это, — обиделся я, — один раз пробовал — самогонка самогонкой, стоит только бешеных денег.

На это она совсем ничего отвечать не стала, а просто прихватила корзинку с хлебом и одно блюдо с греческим, кажется, салатом, и мы перебазировались в гостиную. Где супружеская чета Мироновых уже расставила то, что мы из ресторана прихватили, а Нина скромно сидела в углу возле огромного телевизора Панасоник и ни во что не вмешивалась.

— Присаживайтесь, гости дорогие, — Галина бухнула на стол принесенное, я тоже пристроил на свободное место две бутылки и присел на краешек стула.

— Сначала тост, потом дело, — провозгласила она, — чтобы все были счастливы, — и немедленно выпила.

— Ну а теперь пошли, — обратилась она ко мне, — Джуна Петровна. А вы тут не скучайте без нас.

И я вышел в соседнюю комнату вслед за ней — это, видимо, спальня была, если судить по кровати в углу.

— Что болит, где болит? — приступил я к процедуре дознания, — рассказываем, не стесняемся.

— Общее состояние хреновое, — честно призналась она, — вот так встанешь с утра и волком выть хочется.

— Это бывает, — философски заметил я, — значит посмотрим в общем и целом…

— Раздеваться надо? — спросила она.

— Пока нет… встань вот сюда, к окну, — начал распоряжаться я, — голову закинь назад… хорошо… руки чуть в стороны… так достаточно… правое плечо чуть вперед… теперь назад… левую ногу подними и согни в колене… опускай… повернулась спиной и нагнулась… нет, так много, чуть меньше… ложись на кровать лицом вниз и не двигайся… все, сеанс закончен.

— И чего у меня там, доктор? — внезапно взволновалась она, — нашел что-то серьезное?

— Успокойтесь, больная, — позволил я себе слабенькую шутку, — абсолютно ничего страшного у тебя нет. Аппендицит когда вырезали?

— Три… нет, четыре года назад, — ответила она, по-прежнему взволнованно дыша.

— Там рубец слегка воспаленный, но мне сдается, что это совсем не страшно — заживет само собой.

— А еще что? — спросила она.

— Геморрой второй степени… переходная фаза к третьей — тоже смертельного в этом ничего нет. Если ты насчет опухолей, то можешь расслабиться — даже и в проекте у тебя ничего не значится. Сосуды, конечно, так себе, но уж извини, скажу прямо — для твоего возраста они вполне даже удовлетворительные, так что и тромбоз тебе не грозит в ближайшие годы.

— Ну ты меня успокоил, — явно повеселела она, — пойдем водку теперь пить.

— А Андрюша? — напомнил я, — мы же ему тоже что-то обещали.

— Решим вопрос и с Андрюшей, — усмехнулась она, и мы вернулись за стол.

— Ну как? — почти одновременно спросили Миронов с Голубкиной, а Нина благоразумно промолчала.

— Жить буду, — весело ответила Галина, — причем долго и счастливо.

— За это тоже надо выпить, — мудро рассудил Андрей, поднимая рюмку, — чтобы все жили не только счастливо, но и долго.

И мы не долго думая, опрокинули емкости в себя, я потом закусил еще греческим салатом.

— Теперь твоя очередь, Андрюша, — просто сказала ему Галина, — если не передумал, конечно.

Тот тряхнул головой, улыбнулся своей самой обаятельной улыбкой Геши Козодоева, и мы с ним опять проследовали в спальню.

Этот случай был гораздо тяжелее и отнял у меня битых полчаса времени…