Русская расовая теория до 1917 года. Том 2 - Владимир Авдеев

По отношению цыган особенно интересна Бессарабская область. К сожалению, любопытные статьи о цыганах этой области помещены в местных изданиях, недоступных мне, и потому я должен буду ограничиться здесь только указанием тех фактов, кои приведены капитаном Защуком в его «Бессарабской области», помещенной в «Материалах для географии и статистики России», 1862.

По данным Кеппена (1852) в Бессарабской области показано 18 738 человек обоего пола цыган. В 1858 году было одних крепостных 11 491 человек, из коих 5615 поселенных и 5876 дворовых. В войсковом сословии новороссийских казаков цыгане поселены в хуторах Каире (506 мужчин и 488 женщин) и Фараоновке (729 мужчин и 583 женщин). Молодые цыгане очень способны к казачьей службе, но возвращаясь домой на льготу, превращаются в ленивых и беспечных цыган. Большинство бессарабских цыган, показываемых в отчетах под названием поселенных, кочуют и стоят на самой низкой степени развития, ничем не отличаясь от диких народов. От земледелия они убегают с боязливым отвращением; скитальчество под окнами оседлых домохозяев, воровство и мелочный обман — единственные средства их существования. Только небольшая часть из них занимается кое-какими ремеслами и, за исключением проживающих в г. Кишеневе, у остальных цыган всякая добытая копейка расходуется преимущественно на пьянство. Цыгане в Бесарабии православного исповедания. В отношении образа жизни разделяются на три класса: первый, так называемый Ватрас от слова Ватра — очаг), живет в услужении или промышляет музыкой, к которой цыгане очень способны. Второй — Лингуры (от молдавского слова Лингур — ложка) живет частью оседло в землянках, а больше перекочевывает по лесным местам, где занимаются выделкой деревянной посуды. Третий — Урсары (от урса — медведь) кочуют в своих кибитках, переходя из деревни в деревню, занимаются кузнечным ремеслом или коноводством, а иногда промышляют обманом и воровством. Цыган в Бессарабии называют Лаеши, что значит злой, ленивый и бесчестный. Одежда у цыган не есть предмет необходимости: все взрослые мужчины и женщины ходят обыкновенно в лохмотьях, а мальчики и девочки лет до 14, особенно в летнее время, совершенно нагими. В Кишеневском, Оргеевском и Ясском уездах есть несколько деревень, в которых живут оседло вольные цыгане. Эти цыгане находились прежде в ведомстве особого управления, существовавшего под именем конторы казенных цыган. Потом предположено было причислить их к Дунайскому казачьему войску, но как они еще до этого распоряжения обзавелись хозяйством на местах нынешнего своего жительства, то велено оставить их там, с зачислением в общую массу бессарабских цыган. Они живут отдельно от прочих поселенцев Бесарабии, резко отличаются от них образом жизни и представляют собой редкий пример прочной оседлости этого бродячего в России племени.

Самое лучшее и более населенное (83 семейства) из цыганских поселений есть вотчина Миклеушены, расположенная в 35 верстах от Кишинева; оно принадлежало монастырю св. Киприана. Это селение находится на левой стороне дороги, ведущей из Кишенева к реке Пруту, на горе у опушки леса. Издали оно кажется несколькими навозными кучами, беспорядочно разбросанными одна возле другой, и только на довольно близком расстоянии замечаются следы кое-какого устройства. Вокруг бродят собаки, козы и бегают целые десятки курчавых полунагих детей. По приближению к селению каждого незнакомого окружают с шумом собаки и дети и провожают до самых шалашей, или бурдеев по местному названию. Лай собак и пронзительные крики детей заставляют жителей цыган выглянуть из своих нор, и мало-помалу в отверстие бурдеев показываются смуглые лица цыган разного пола и возраста. Несмотря на десятки лет, прошедшие со времени основания этими цыганами своих постоянных жилищ и на беспрестанные сношения с молдаванами, они еще и теперь придерживаются своих кочевых привычек и не отстают от обычаев, унаследованных ими от прежних времен и от племен, с коими имели более сообщения. Так, например, у них мужчины среднего возраста и старики носят волосы на голове по-малороссийски чупруной, т. е. подбривают их вокруг головы вершка на два, а остальные на маковке ровно обрезают в кружок. Подбородки и щеки бреют, оставляя длинные усы. Молодые не стригут волос, и они спускаются с головы беспорядочными спутанными космами.

Замужние женщины, в числе которых встречаются замечательно красивые с пламенными черными глазами, носят на голове большие драдедамовые или бумажные платки ярких цветов, повязывая их вокруг головы наподобие чалмы, и оставляя один конец сзади в виде хвоста, точно так, как это делают женщины простого звания в западных губерниях России. Волосы более или менее приглаженные, выходя из-под повязки, ложатся по лбу и вискам до нижней конечности ушей, а за ушами прячутся под платком, или, входя в хвост повязки, опускаются с ним на спину незаплетенной косой. Старухи безобразно обматывают всю голову под шею такими же платками, или же по-молдавански полотенцами, и таким образом составляют вокруг лица овальную раму, из-под которой беспорядочно вырываются пряди седых волос и сыпятся в разных направлениях по лбу и щекам. Девицы заплетают волосы в две косы и обвязывают их вокруг головы или спускают на плечи. Обыкновенное одеяние женщин составляет рубаха, сшитая по-молдавански, без складок и воротника, с высоким лифом и небольшим разрезом на груди, никогда не застегивающимся, а вместо юбки — полосатый шерстяной передник, плотно охватывающий нижнюю половину тела, словом — малороссийская запаска. Эти передники называются катрынцами, поддерживаются на пояснице широкими шерстяными поясами, постоянно красного или зеленого цвета.

Цыгане строят свои бурдеи очень просто: роют квадратную яму, глубиной в аршин, а длиной и шириной в полторы или две сажени, смотря по численности семейства и его богатству. По краям этой ямы вколачивают в землю несколько бревен, длиной в два аршина. Возле них кладут одно на другое бревна такой величины, чтобы концы их легли на противоположных углах каждой стороны ямы, и сбивают их со стоячими бревнами деревянными гвоздями. На лицевой стороне оставляют пространство, в которое с трудом можно пройти боком, для дверей, состоящих обыкновенно из двух едва сплоченных досок, привязанных бичевой к крайнему стоящему бревну, или из куска шерстяного одеяла. Эта бревенчатая ограда забрасывается грязью и составляет стены бурдея. На стены кладут бревна, перекрещивают их поперечниками, накидывают сверху валежником и покрывают землей. Потом внутренность вымазывают серой глиной, делают с левой стороны очаг, дым которого выходит через выдолбленное наподобие улья дерево, или же через круглую плетенку из древесных прутьев. Теперь бурдей готов. Окон в этих шалашах нет, а свет в них проходит чрез щели, оставляемые в стенах и потолке. Зимой же, когда щели для теплоты засыпаются землей, бурдей освещается только огнем очага. Некоторые хозяева строят такие же точно бурдеи для летнего пребывания, но без очагов, а иные просто разбивают шатер возле зимнего бурдея и там проводят лето. Внутри жилого бурдея теснота невообразимая: тут, кроме домашней посуды, земледельческих орудий и разного домашнего хлама, помещается и коза с козлятами, и теленок, а иногда и поросята. Около многих бурдеев сделаны загоны для рогатого скота: это небольшие пространства земли, обнесенные сухим хворостом, раскиданным кругом или четырехугольником. Спросите оседлого цыгана, почему он не строит жилища удобнее, наподобие, например, молдаванской касы. «Зачем? — ответит он Вам, махнув рукой, — лишь бы был хлеб, да что-нибудь до хлеба, а каса — пустое дело».

Замечательно, что в Молдавии и Бессарабской области были крепостные цыгане. По присоединении Бесарабии к России большая часть крепостных цыган принадлежала роду князей Кантакузиных.

В дополнение к этому рассказу капитана Защука о бессарабских цыганах можно привести заметку доктора Обеденаре о румынских цыганах, помещенную в Bulletin de la Societe d’Anthropologie de Paris 1875 г.

В Румынии около 230 000 цыган. Прежде они были рабами, теперь свободны. Они теперь склонны к следующим ремеслам: кузнецы, коновалы, повара, отыскиватели золота (aurari), показыватели медведей (ursari); некоторые делают ложки из олова, другие делают вещи из дерева, становятся поденщиками, кирпичниками. Им в 1864 году раздали земли, но немногие из них стали земледельцами; большей частью отдают внаймы свою землю. Как поденщики они занимаются земледелием, но сами неспособны вести хозяйство; они живут в палатках и кочуют, полунагие люди, свиньи, дети и собаки все вместе. Разводят ослов и мулов. Ленивы до чрезвычайности, постоянно в долгу на счет будущего труда, и умирают неоплатными должниками. С ними еще можно иметь дело, если их ублажать водкой, маленькими подарками или страхом наказаний, но если вести дело как со свободными людьми, то они, как негры, надуют. Если их нанимают, то кормят подрядчики, а то, если дадут деньги на пищу, они растратят в один день их и затем станут голодать и нищенствовать. Каждый табор имеет начальника (по цыганский vataf, по-румынски primar). Привыкший к рабству цыган не может жить без хозяина, который должен господствовать над ним, направлять его. Свободный перестает работать; для возможности работать ему нужна палка и начальник. Начальник от имени табора заключает условие и знак начальства — длинный кнут с украшением. Чем более кнут начальника возбуждает страх, тем продолжительнее его власть. Если vataf слаб, против него бунтует весь табор и разом восстает против его власти, в особенности после праздника, сопровождавшегося попойками и если время идет к грозе. Старого свергают, нового возводят.