Русская расовая теория до 1917 года. Том 2 - Владимир Авдеев

Отчего же эти прародители представили меньшую стойкость своих краниологических свойств, чем их курганные потомки, хотя по теории нужно было бы ожидать совершенно обратного; чем отдаленнее эпоха, тем меньше условий для смешения, тем менее разнообразны пути взаимодействия различных племен друг на друга. Это можно объяснить двумя обстоятельствами, которые могли действовать и отдельно, исключая одно другое, и вместе. Если принять во внимание то, что и Петербург сам — крайне новая местность в истории, и что болота его в прежнее время представляли те же условия заселения, которые и теперь замечаются на севере, то нужно принять, что выселки были очень редки, на далеком расстоянии друг от друга, и вообще население было крайне немногочисленное. Длинноголовый курганный тип, насколько можно судить теперь по раскопкам, расселялся от Киева до Москвы, Твери, Галиции и Польши, и, по-видимому, шел с юго-запада на север и северо-восток при своем расселении. Вызывать это расселение могли и условия и удобства охотничьего промысла, подобно тому как и теперь европеец подвигается всё более на север в Америке, и как подвигались и великоруссы на восток России и Сибирь, — или же отыскивание более спокойного, более скрытого убежища. Север заселялся потому, что там было больше простора для охотника, меньше борьбы и конкуренции с людьми. Для удобства охоты нужно иметь в своем распоряжении значительные пространства, и следовательно, население должно быть редко. Если поселения первобытных Петербуржцев были редки, то для размножения себе подобных им предстояло два выхода: или пережениться с ближайшими соплеменными соседями или брать жен из других племен. При том и другом условии тип в естественно-историческом смысле мог испортиться, то есть представить искажение; при соединении с иноплеменными чистота признаков утрачивалась, а при близких кровных соединениях могли чаще произойти болезненные, патологические явления, так как о возможности такого влияния кровных соединений имеются указания. Последнее, то есть возможность жениться между близкими соплеменными лицами указывается тем, что и мужские, и женские черепа представляют только различие, но не существенную разнородность; они все длинноголовы и все в черепе представляют общий основной тип, проходящий даже в лицевых признаках, так как все черепа оказались не широконосыми и все низкоорбитными. Правда, что один череп и широкоскуласт и имеет то своеобразное лицевое очертание, которое напоминает монгольскую кровь и сибирские курганные черепа, но это случай исключительный, и, может быть, череп принадлежал какому-нибудь пришельцу; на остальных ничего такого выдающегося не замечается. Гораздо вероятнее, что найденная местность в Петербургской губернии принадлежала не к поселку, а к постоянной стоянке различных охотников, приходивших сюда на промысел по преимуществу из средней России, а может быть и с севера. За это говорит то, что черепа найдены были не на одном уровне и в условиях, не вполне тождественных. Если это так, то тогда различия в типе черепов не требуют никаких предположений о влиянии смешения в тесном родственном кругу или с другими близкими племенами, а объясняются просто тем, что люди принадлежали хотя и к одному основному племени, но жившему в очень различных местах и потому представившему некоторые частные особенности.

Сводя всё сказанное, можно придти к некоторым фактам, вносимым вновь в науку открытием А. А. Иностранцева стоянки людей каменного века, и весьма любопытным. Факты эти суть:

1) Самый древний тип народонаселения до сих пор известный для Петербургской губернии был длинноголовый.

2) В нем существовали несомненные черты, родственные с курганным типом средней России.

3) Так как и другие черепа из курганов с длинноголовым населением, как например, Полтавской и Ярославской губернии, в могилах с предметами исключительно каменными, дали тоже длинноголовый тип, то этим значительно отдаляется в глубь веков заселение средней и северной России длинноголовым типом людей, представившим значительное единство в своих краниологическх черепах. В самые древние времена мы встречаем в коренных областях России только длинноголовых, и они пока должны считаться первыми заселителями этой области земли русской.

4) Этот факт важен для нас потому, что выясняет нам и значительную наклонность к длинноголовости современных русских черепов. Если стала потом появляться всё большая и большая примесь короткоголовых к великоруссам, то потому, что уже в период каменного века на пограничных северных и восточных местах, начиная с Мурома, восточных уездов Московской губернии и Петербурга, длинноголовое племя стало окружаться короткоголовыми урало-алтайскими племенами, всё более и более с ним смешивавшимися. Замечательно, что Муромский череп каменного века гр. Уварова такой же короткоголовый, как и многие курганные последующие черепа той же местности.

5) В настоящее время, имея перед собой черепа каменного века из различных, хотя и немногих, местностей России, я считаю, что наибольшей научной вероятностью является то мнение, что славяне-великоруссы не есть какое-либо пришедшее впоследствии, в новые времена, племя в среднюю Россию, но потомки искони, с каменного века, населявшего ее народа, представившего значительное единство антропологического строения и явившегося цельным краниологическим типом.

6) Петербургская стоянка каменного века характерна наклонностью к длинноголовости своего народонаселения, малыми размерами черепов и выразившимся уже резким различием в мужских и женских типических черепах. Последнее указывает уже на то, что женщины и мужчины уже выработали разделение труда, при котором на долю мужчин выпала физическая работа, а на долю женщины домашний обиход, не требовавший особенного развития мышц.

Основывать какие-либо выводы на найденных костях скелета я не считаю возможным: во-первых, по их малочисленности, а во-вторых, потому, что до настоящего времени племенные признаки разработаны на скелете не настолько, чтобы можно было отличить с некоторой вероятностью постоянные племенные от индивидуальных личных вариаций.

Антропологические данные к изучению цыган

А. П. Богданов

Москва

1878

Цыгане несомненно имеют право на то, чтобы обратить на себя внимание с чисто антропологической точки зрения, не говоря уже об этнографических и исторических особенностях их быта и истории. Это раса, сохраняющая свои типические черты и свои обычаи при самых разнообразных условиях, начиная от Испании и доходя до Индии. В Москве цыгане составляют одну из этнографических особенностей, укоренившихся с давних времен и возбуждающую внимание всякого как серьезного, так и поверхностного постороннего путешественника. Быть в Москве и не послушать цыган нельзя для всякого наблюдателя, желающего ознакомиться с особенностями Москвы. Кроме того, Московские цыгане, вследствие бытовых причин Москвы, внесли в строй своей жизни некоторые характерные особенности, которые могут иметь значение при сравнительном изучении вопроса о цыганах вообще, заинтересовавшего значительно в последнее время и археологов, вследствие той роли, которую стали приписывать цыганам по отношению к бронзовому периоду Европы.

Антропологический отдел Общества Любителей Естествознания возбудил несколько лет тому назад вопрос об изучении Московских цыган, но долгое отсутствие средств для систематической разработки антропологических вопросов тормозило и это изучение, как и многое другое в деятельности отдела. Впрочем, благодаря И. И. Вилькинсу и В. Н. Бензенгру, собраны были некоторые предварительные сведения, весьма интересные. С учреждением особого Комитета антропологической выставки, с его значительно развившимися учеными и материальными средствами, быстро подвинулся вперед и вопрос о цыганах, так что в настоящее время работы по изучению их идут последовательно и систематично: делается серия бюстов, снимается систематическая серия портретов, изучается их наречие и их антропологические особенности. Деятельное содействие В. К. Попандопуло, обладающего значительной медицинской практикой между Московскими инородцами, в том числе цыганами, значительно облегчило и подвинуло систематическое изучение цыган. Затруднения не устранены только по отношению получения цыганских черепов. Поездки наших сочленов в южные губернии России и нахождение наших корреспондентов и сотрудников в Бессарабской области также позволили надеяться на пополнение наших собраний материалом, необходимым для удовлетворительной обстановки пособий по изучению цыган. Согласно обычаю, начинающему установляться в нашем Комитете, представлять по мере обработки вопроса предварительные доклады, как по сделанному уже прежде, так и по указанию фактов особенно желательных с точки зрения антропологической выставки, я имею честь представить Комитету в настоящем докладе некоторые предварительные материалы, могущие, по моему мнению, облегчить содействие Комитету тех из наших сочленов, кои захотели бы помочь ему.