«Города» и «замки» Хазарского каганата. Археологическая реальность - Валерий Флёров

Ст. Михайлов своей характеристикой Плиски дал прекрасный пример российским археологам и особенно историкам, сплошь и рядом походя пишущим о «городах Хазарии».

Преслав (рис. 38) — ханский аул, выросший во вторую болгарскую столицу после расширения ранней малой крепости-аула и сооружения внешней крепостной стены, в результате чего малая крепость начинает играть роль цитадели. Сравнивая Плиску и Преслав, Дм. Овчаров дал Преславу весьма субъективную характеристику. Он полагал, что существенные различия фортификации обоих центров связаны не только с развитием военной мысли и техники, но отражают более высокую стадию общественно-экономического развития к середине X в., накануне византийского завоевания, когда Преслав приобретает облик феодального города, оформляется как первостепенный культурный и религиозный центр, сосредоточивший наиболее значительные церкви и монастыри. Большая роль в развитии экономики Преслава принадлежала центральной власти. Одновременно Преслав оставался военно-административным центром. Особенно ярко это проявилось во времена царя Симеона (Овчаров Дм. 1981. С. 85–87). Из перечисленного я особо отмечу роль христианской церкви и её союза с центральной властью, но это лишний раз подчеркивает превалирование административной и культовой функции Преслава. Следует признать, что аналогичных явлений в Хазарском каганате не отмечается, как и консолидации вокруг новой религии — иудаизма. И всё-таки, при всей значимости Преслава, я бы назвал его городом в стадии формирования. Хотя бы по причине отсутствия уличной или квартальной планировки. Как крепость он, пожалуй, не очень существенно отличается от Плиски. Дм. Овчаров явно преувеличил развитие военной мысли и техники. Выше я приводил более строгую оценку Преслава Р. Рашевым, не отрицавшим его административно-культовое назначение, но в целом оценившим его как земледельческий центр (Рашев Р. 2008. С. 132).

Но вернёмся к сравнению языческой Плиски и Итиля. Археологически план Итиля нам неизвестен, однако известен план Плиски, которую даже после формирования всего каменного строительного комплекса ещё трудно назвать в полном смысле слова городом. Это административный и политический центр государства с дворцовыми, культовыми и подсобными зданиями и сооружениями (бани, водохранилища) (Рашев Р., Димитров Я. 1999). Таким же не только административно-политическим, но и религиозным, христианским центром, столичным аулом позднее станет Преслав (Рашев Р. 2007. С. 15).

Судя по общей картине крепостного строительства в Хазарии, белокаменного и кирпичного, есть все основания сомневаться, что Итиль выглядел столь же грандиозно, как Плиска. Тем более это позволяет определять не только Итиль, но и любой крупный центр Хазарии не как город, но стан, лагер или аул с учетом особенностей технологий крепостного строительства в Хазарии. Надо полагать, соответствия этим терминам имелись в языках Хазарии, иранских и тюркских. Но их выявление — это уже дело лингвистов. Определение «лагерь» применил к Итилю более четверти века назад A. B. Гадло, не упоминая Чаталарскую надпись и Плиску. Так что мне выпало лишь присоединиться к заключению A. B. Гадло о том, что Итиль «представляется не обычным городом, а скорее большим лагерем» (1979– С. 176).

Термин «аул» приложим и к Семикаракорской крепости с цитаделью, содержавшей кирпичную застройку, и к Хумаре с её мощной цитаделью. Хумара, стоящая на р. Кубань, — единственная в Центральном Предкавказье крепость, имевшая не местное, но государственное стратегическое значение.

Несмотря на каменные (не земляные) стены, исключительно по функциям «лагерами» были Маяцкая, Верхне-Ольшанская и Верхне-Салтовская крепости, не имевшие фундаментальных строений типа «дворцов», но выполнявшие функции крепостей-убежищ. Убежищами они были по существу, в отличие от плотно застроенной Правобережной Цимлянской крепости. Но и последняя при необходимости могла принять на короткое время (проблема запаса продуктов и воды) часть окрестного населения. Цимлянскую крепость с её сложной внутренней планировкой можно отнести уже к аулам.

Не берусь пока определять назначение таких больших поселений с валами, как Сидоровское городище. Надо учитывать, что валы более архаичный тип фортификации, нежели каменные с регулярной кладкой или кирпичные стены. Вопрос о них — тема большого исследования, для которого они пока ещё мало изучены. Я думаю, было бы небезынтересно сравнить большие салтово-маяцкие городища с городищами Скифии, особенно таким, как Вельское. Последнее рассматривается как город Гелон уже не только благодаря известию Геродота, но и по попытке социологического анализа, реконструкции застройки с улицами, переулками, площадями (Бойко Ю. Н. 1994) — Такое сравнение будет полезно и скифологам, тем более что речь идет об одной природно-географической зоне.

Сложнее обстоит дело с крупными городищами Дагестана типа Андрей-аульского ввиду незначительности раскопок на них. Надо учитывать, что они сохраняли «дохазарскую» планировку.

Вероятно, к типу «лагерей» регионального значения можно отнести знаменитое прямоугольное Шелковское городище со стенами из глинобита и сырцовых кирпичей, но оно не исследовано. Что в нём находилось, мы не знаем. Об упоминаемой его цитадели ничего не известно, а говорить о нём как о «складывающемся крупном политическом и административном центре» (Магомедов М. Г. 1983. С. 44) нет ни малейших археологических оснований из-за «слабой выраженности культурного слоя» (Там же. С. 41). Менее всего можно представить, что в его центре располагалась «большая базарная площадь» (Плетнёва С. А. 2002. С. 114). Недавно опубликован уточнённый план Шелковского городища. В центре обозначено небольшое квадратное всхолмление, но раскопки на нём не производились (Виноградов В. Б., Нарожный Е. И., Савенко С. Н. 2003).

Предлагая использовать терминологию болгарских коллег, я прекрасно понимаю, что это не снимает проблему. Но эти термины все же ближе к тому, что археология знает о городищах каганата, нежели всеобъемлющее название «город». Действительно, если ориентироваться на Плиску, то земляной лагерь/ стан/κάνπον/kanpon/campus, а позже каменный аул характеризуются наличием мощной оборонительной системы при складывавшейся без определённого плана, без размеченной системы улиц, нерегулярной внутренней застройке, включая и сооружения для знати и культовые. Что касается хозяйства, то оно мало отличалось от хозяйства любого поселения. Его нельзя назвать специфически городским, дававшим ремесленную продукцию, которую село не производило или производило на более низком технологическом уровне.

Термины «лагер-кампос» и «аул» зафиксированы византийскими письменными источниками в приложении к болгарским крепостям и праболгарскими надписями. Но как непосредственно называли современники Плиску и Преслав? Городами, столицами или как-то по-иному? Обратимся к собранным воедино Р. Рашевым некоторым сведениям.

В связи с тем, что книга Р. Рашева вряд ли будет доступна большинству российских читателей, предлагаю некоторые выписки в моём, достаточно вольном, переводе. «Известно, что до XI в. имя Преслав не известно в собственно болгарских письменных источниках. Ни один из современников-писателей („книжовницы“) Симеона (893–927) не употребил это имя в своих сочинениях. Иоанн Экзарх называл столицу „княжеский двор“, а центральную часть с дворцовым комплексом — „дворец“. Впервые упоминание формы „Преслав“ появляется у Константина Багрянородного, позднее — у Льва Диакона и ещё позднее в Болгарской апокрифической летописи. Трудно дать иное объяснение этому, кроме как существование характерного для того времени обычая заменять имена важных центров (столиц) описательными формулами или характерными географическими (топографическими) и архитектурно-градостроительными примечательными особенностями. Феофан передаёт эпизод с приглашением Кардаму напасть на Константинополь в выражении „пойди к Златым вратам“ В начале IX в. болгарская столица называлась „аул Крума“. В Чаталарской надписи… болгарская столица обозначена как „кампост у Плиски“ а новая — „аул на Тине“; в Тырновской надписи столица названа „старый дом“ [Плиска], построенная новая — „преславный дом на Дунае“ Название Плиска появляется первый раз у Льва Диакона вместе с именем Преслав. Даже при упоминании такого важного акта, как приём учеников в Плиске, пространное Житие Климента Охридского удовлетворяется сообщением, что те прибыли „к Борису“». В заключение Р. Рашев отмечает, что выражение «устье Тичи» при наличии вышеперечисленных примеров вполне вписывается в устойчивую практику и может быть принято в качестве заместителя собственного имени города Преслава (Рашев Р. 2007. С. 20).