Бэби, я твой - Сьюзен Андерсон

На секунду на лице парня появилась виноватая улыбка, но прежде, чем Кэтрин принялась излагать свою точку зрения насчет его ума, лицо Джимми стало прежним. Он покачал головой:

– Не-а. Конечно, хорошо, что ты так говоришь, но на самом деле я никакой не умный. Гектор, вот кто умный.

Кэтрин еще чуть продвинулась вдоль стойки.

– Ой, я думаю, ты себя недооцениваешь.

– Ну почему? Я тебе могу сказать, что у меня всегда потрясающий прикид.

У Кэтрин отвисла челюсть от неожиданности, И Чейнз, видимо, заметил ее реакцию, потому что торопливо добавил:

– Да нет, не тот, что на мне. Я упаковался в поганые ковбойские тряпки по нужде. А как я дома одеваюсь, сама знаешь.

– А, ну конечно! С этим не поспоришь. – Внезапно дверь широко распахнулась и в туалет, громко разговаривая, ввалились несколько женщин. Чейнз опустил пистолет и прижал к боку, чтобы они не заметили оружия. А Кэтрин, воспользовавшись неожиданным подарком судьбы, рванула через толпу в коридор.

– Эй! – услышала она за спиной раздраженный голос одной из них, увидевшей Чейнза. – Ты что тут делаешь? Ты приставал к той женщине? Я сейчас позову полицию!

Кэтрин бросила взгляд на раскачивающиеся двери кухни, но не воспользовалась «выходом на свободу», она пронеслась мимо, осудив себя за невнимательность. Даже Чейнз заметил эту дверь, а она не отличила ее от стены. Но сейчас не тот случай, чтобы оказаться предоставленной самой себе. Единственный раз ей захотелось быть в компании Сэма. Он по крайней мере вооружен, а она беззащитна. Кэтрин выбежала из коридора в зал кафе. Она резко остановилась возле столика, где сидел Мак-Кэйд, а он быстро вскочил при ее появлении. Она схватила его за плечи, едва удержавшись, чтобы не кинуться в его объятия и не искать у него защиты,

– Мак-Кэйд! Боже мой! Ты никогда не поверишь…

Сэм почувствовал, как мускулы его рук затвердели. Он посмотрел на нее. Он устал от постоянного желания, от нескончаемого бурления крови. Даже легкое прикосновение заводило его, и каждый раз ему хотелось накинуться на нее.

– Черт побери! Что тебя там задержало, Макферсон? Это же, в конце концов, туалет! Там нельзя произвести впечатление на мужчин. Ну разве что… Нет, только не говори мне, что какой-то парень силой влез в женский туалет, приставил к твоей голове оружие и сказал: «Покажи-ка мне кое-что под юбкой, бэби». – Он уставился в ее широко открытые зеленые огромные глаза, потрясенные его атакой. Он понимал, что пора остановиться, и не мог. – На что ты, конечно, ответила… – заговорив фальцетом, Сэм продолжил:

– «Ну что ты, дорогой, вовсе не надо наставлять на меня пушку, я и так разденусь».

– Ну и сукин ты сын! – И рассказ про Чейнза застрял у Кэтрин в горле. Какой смысл рассказывать? Мак-Кэйд не поверит ни единому слову. Он ведь считает ее прожженной лгуньей. И еще потаскушкой, про это тоже не стоит забывать. Чего ей сейчас хотелось больше всего? Выбраться отсюда, пока Джимми Чейнз с большим револьвером не выследит ее. – Давай-ка выйдем на улицу, Мак-Кэйд.

Но Сэм стоял не двигаясь. Он заметил особую бледность лица девушки и ощутил запоздалую вину за свои слова. Черт, в конце концов, кто такая Рыжая и что она делает со своей жизнью – разве есть ему до этого дело? Нет, никакого отношения к нему и его жизни это не имеет.

Он постарался отбросить внезапно возникшее чувство вины. Но он все же понимал: что-то важное она была готова ему рассказать, прежде чем он накинулся на нее. Ее тон был взволнованным и раздраженным.

– А что происходит?

– Ничего такого, что тебя бы заинтересовало. Я просто готова вернуться в автобус. Вот и все. Давай, пошли.

Черные брови снова сошлись над золотисто-карими глазами Сэма Мак-Кэйда.

– Вот черт побери, ты сейчас снова что-то выдумываешь.

– Осталось три минуты, – раздался голос водителя автобуса.

Кэтрин потянула его за руку, а другой рукой шлепнула по плечу.

– Извини! Что я выдумываю сейчас? Слушай, ты такой подозрительный. Расслабься, Мак-Кэйд, сними с себя напряжение хоть ненадолго. Тебе надо попытаться изменить манеру обращения со мной, хватит вечного пренебрежения, – заявила она с похвальным хладнокровием, удивительным даже для себя самой, потому что сердце ее билось так сильно, что она опасалась – хватит ли крови, не остановится ли оно со скрежетом. Кэтрин оглянулась, но Чейнза не было видно, и она снова повернулась к Сэму, потянула его за руку. – Так что пошли, а?? Да, и дай-ка мне сумку.

Сэм отдал, но было ясно, что он до сих пор ее в чем-то подозревает. Ну и черт с ним. Кэтрин было плевать, что он думает. Главное для нее, чтобы он переставлял ноги.

Наконец он сдвинулся с места, и Кэтрин тут же физически ощутила, как в нем снова проснулся рыцарь. Они поравнялись с пожилой дамой, у которой что-то стряслось с билетом. Кэтрин твердо взяла его за руку и повела в обход.

– Даже и не думай, приятель. Не сегодня. Кто-нибудь другой исполнит роль ангела-хранителя седовласой дамы для разнообразия.

Он посмотрел на ее руку, крепко вцепившуюся в него, почувствовал, каким жаром пышет от ее груди, прижатой к его боку.

– Да что с тобой? – Он нахмурился, глядя в обращенные на него огромные зеленые и совершенно невинные глаза. – Я же знаю, ты что-то замышляешь, Рыжая. Я просто не могу отгадать, черт побери, что именно.

«Скажи ему! – мысленно кричала на себя Кэтрин. – У него есть оружие. Он может защитить тебя. Ну скажи ему».

Но она не сказала. Она все еще не могла прийти в себя: Боже, чего она только что избежала! Ее едва не утащили из кафе и не убили! Ей хотелось скорее оказаться подальше от Джимми Чейнза. А если она натравит на него Сэма, никто не знает, что произойдет. Предположим, она заставит Мак-Кэйда поверить ей, хотя это очень сомнительно.

И тогда, если Чейнз выстрелит раньше, чем Мак-Кэйд завладеет ситуацией, что станет с ней? Повинуясь желанию умчаться отсюда и оказаться вне досягаемости пули убийцы, Кэтрин торопилась. Сейчас нет ничего важнее, чем уехать.

Они вышли из кафе на улицу, и девушке показалось, что они ступили в доменную печь. Даже к духоте кафе она почти привыкла, но здесь было нечто. Воздух вязкий и горячий, им трудно наполнить легкие, кислорода не хватало. Она отпустила руку Сэма в тот момент, когда сумела успешно провести его мимо пожилой дамы, и испытала большое облегчение, потому что в жару, от которой все вянет и засыхает, прикосновение к чужому телу становится невыносимым. Кэтрин чувствовала, что ее платье прилипает к каждому дюйму кожи, она осторожно переступала через расплавившиеся от жары швы на асфальте. Из-за стычки с Чейнзом адреналин резко понизился, и, чтобы преодолеть автобусную стоянку, ей пришлось потратить все силы.