Приемное отделение - Андрей Шляхов

— Честно говоря, я и сам не понял, — ответил Алексей Иванович. — Наверное, он решил, что пациент симулирует. Такое случается даже с очень опытными врачами, иногда симулянта примешь за больного, а иногда больного за симулянта. Тем более что Акмалов этот сдержанный такой, не кричит, что ему плохо, жалуется скупо, как будто нехотя. Некоторые с насморком такой концерт устроят, что хоть стой, хоть падай…

Взгляд при этом у доктора Боткина был немного не такой, как обычно. Чувствовалась в нем некоторая напряженность, потаенный вопрос.

— Я все помню, — сказала Ольга Борисовна. — Завтра в четыре часа на «Китай-городе» у головы. Если ночь будет беспокойной, можно перенести.

— Ничего переносить не надо! — испугался Алексей Иванович. — Я после «сдачи» посплю три часика и буду как огурец!

Ласточки на меню

— Поэт Евгений Баратынский сорока четырех лет от роду, в одна тысяча восемьсот сорок четвертом году отправился с семейством в Европу. В Неаполе он внезапно заболел лихорадкой и скоропостижно скончался. В Петербурге в том году была эпидемия тифа, а вот что за лихорадка унесла Баратынского, не совсем понятно. Неаполь, город портовый, мало ли что туда могли занести корабли… Как бы я хотел побывать в Неаполе! Может, удастся когда…

— Неаполь не советую. — Ольга Борисовна пару лет назад побывала в Неаполе, и при воспоминании об этом грязнейшем из итальянских (а может, и не только итальянских) городов ее до сих пор передергивало. — Большая вонючая помойка, я не преувеличиваю — реально кучи мусора навалены на улицах, как будто так и надо, да еще и опасная для жизни.

— Мафия? — понимающе уточнил Боткин.

— Водители, — усмехнулась Ольга Борисовна. — Водители-мудители. В Неаполе принято ездить как вздумается, без правил, не обращая внимание на знаки, светофоры, другие автомобили и пешеходов. Даже на тротуаре можно попасть под машину. Короче говоря, если надо поиметь от Италии приятные впечатления, то можно ехать куда угодно, но только не в Неаполь!

— А в Венеции вы были?

— Мы вроде как перешли на «ты» во внеслужебной обстановке, — напомнила Ольга Борисовна. — Была, но неудачно — в самый пик туристического сезона. Сказать, что туристы ходили толпами, это еще ничего не сказать. Ясное дело — самый туристический город Италии, самой туристической европейской страны.

— Искренне завидую, — признался Боткин. — Одно дело читать, другое дело увидеть своими глазами.

— Признаюсь честно — ни один из виденных мною городов не сравнился с заочным представлением о нем. Предвкушение удовольствия зачастую лучше самого удовольствия. Кстати, знаешь, что пишут в итальянских автобусах рядом с кабиной водителя? «Запрещено разговаривать с водителем — руки ему нужны для вождения!»

— В самом деле? — рассмеялся Боткин.

— Шутка! — призналась Ольга Борисовна. — Но очень правдивая. А вообще-то я больше всего люблю не туристический, а морской отдых. Будь моя воля, то я все время от рассвета до заката проводила бы на пляже, точнее — в воде, млея от восторга. Нигде так хорошо не отдыхается.

— Я тоже люблю воду, — ответил Боткин. — Правда, на море давно уже не был, все больше в Волге да в Волге. Но какая у нас в Мышкине Волга! Взглянешь, аж дух захватывает! Вот как бы ни было грустно и тоскливо, а посидишь на берегу полчасика, посмотришь на воду, и все проходит. И купаться хорошо. Я купаюсь круглый год.

— И зимой? — не поверила Ольга Борисовна. — В лютые морозы?

— Ну, лютых морозов у нас почти не бывает, — улыбнулся Боткин. — Не Заполярье же. А так и зимой тоже в прорубь прыгаю. Но зимой недолго, нырнул — и вылезай, а летом могу часами в воде сидеть, не надоедает. Особенно если место безлюдное, то слышно, как птицы поют, а по воде водомерки бегают…

На столбе, мимо которого они проходили, висело большое броское объявление, отпечатанное красным по белому. «Молодые, веселые и общительные юноши и девушки с презентабельной внешностью приглашаются на сезонную работу для проведения промо-акций в магазинах и торговых центрах. Оплата от 1000 рублей в день».

— Москва, — мгновенно переключился на другую тему Боткин. — Столица. Работы всякой много, только и видишь — приглашаются, приглашаются, приглашаются…

— Это всякой работы много, — с упором на слово «всякой» сказала Ольга Борисовна, — а приличную днем с огнем не найдешь.

— Разве тысяча рублей в день — это плохо? — изумился Боткин. — Особенно для студента? У нас в Мышкине, например, десять тысяч в месяц считается очень хорошей зарплатой. А тут — от тысячи в день. Значит, и больше можно заработать, например, полторы или даже две. Плохо ли?

— Ну, во-первых, «от тысячи» реально может означать рублей пятьсот-семьсот, да и то при условии отработки полной смены. Во-вторых, могут вычесть за запачканный костюм или придраться еще к чему-нибудь. Да и работать промоутером тяжело, это только на первый взгляд кажется, что легче легкого — стой, улыбайся, слоганы скандируй и листовки раздавай. Я как-то раз попробовала в студенческие годы поработать на промо на строительной выставке, подруга соблазнила. Три дня кое-как вытерпела и больше никогда-никогда в эти игры не играла! Вообще не люблю толпу…

Боткин принял сказанное как руководство к действию и тут же попытался свернуть с оживленной Маросейки в переулок.

— Мы просто гуляем или у нас есть конкретная цель? — поинтересовалась Ольга Борисовна.

После дождей с мокрым снегом ноябрь решил порадовать (или, правильнее сказать, побаловать?) москвичей погожими солнечными днями. Ольга Борисовна наслаждалась погодой, прогулкой и, в какой-то мере, обществом Боткина, напомнившего ей одного из робких кавалеров школьных времен. И вообще, во всем этом свидании было что-то школьное, подростковое. Взрослые все-таки больше тусуются по кабакам и клубам, это безденежные или малоденежные подростки склонны к долгим прогулкам. А с другой стороны — что плохого в этих прогулках? Одно только хорошее. Калории сжигаются, организм получает легкую приятную нагрузочку, на людей посмотреть можно и себя показать.

Впрочем, показывать особо было нечего. На что-то пафосно-шикарное Ольга Борисовна не рассчитывала, поэтому оделась просто — свитер, джинсы, короткая стеганая куртка, высокие ботинки-мартенсы. Сумку тоже взяла под стать — холщовый мешок с принтом. Джинсы были сине-голубыми, а свитер, куртка и ботинки — вишневыми, почти совпадающими по тону. Перчатками Ольга Борисовна пренебрегла, перчатки она носила только в морозную погоду.

У подобного прикида, при всей его невзыскательной простоте, был один существенный плюс — он молодил. Как минимум лет на пять. Не то чтобы Ольга Борисовна сильно комплексовала по поводу своего возраста (тридцать с маленьким хвостиком это совсем не возраст!), но тем не менее, тем не менее…

Боткин тоже был в джинсах и куртке, только в кожаной. То ли праздника ради (первое свидание — это всегда праздник, вне зависимости от того, последует ли за ним второе), то ли просто так он обмотал шею длинным радужно-разноцветным шарфом, концы которого развевались по сторонам. «У Айседоры Дункан[8] шарфик небось был покороче», — подумала Ольга Борисовна. Боткину, надо сказать, шарфик шел, в сочетании с бородой придавал его облику нечто богемное, делал его похожим на художника откуда-нибудь с Монмартра.

— Просто гуляем, — ответил Боткин. — Но и цель тоже есть, на Чистых прудах. Знакомясь с Москвой, я совершенно случайно набрел на одно милое заведение, этакая таверна в старом стиле, ну прямо как из «Острова сокровищ»…

— Пьяные мужики стучат кружками по столу и курят вонючие трубки с сигарами, — прокомментировала Ольга Борисовна. — А одноногий инвалид играет на аккордеоне…

— В «Острове сокровищ» не было никакого аккордеона, — робко возразил Боткин.

— Может, там еще и одноногого Сильвера не было?

— Сильвер был.

— То-то же! — победительно улыбнулась Ольга Борисовна. — Я же все помню, хоть и читала еще в детстве.

Сраженный ее логикой, Боткин умолк, а потом вдруг принялся объяснять, что Джон Сильвер, которого переводчик назвал «квартирмейстером», на самом деле был командиром пиратского десанта. Ольга Борисовна делала вид, что слушает, даже время от времени округляла глаза: «Да ну, в самом деле? Ах, как интересно!» Боткин вдохновился и с Сильвера перескочил на Стивенсона, автора «Острова сокровищ», затем вспомнил какую-то бутылку с чертом, которую непременно надо продать дешевле, чем купил, но тут Ольге Борисовне надоело, и она прибегла к испытанному способу переключения мужского внимания — остановилась, слегка развела руки в стороны, словно желая обнять весь мир, но не решаясь это сделать, и прочувственно сказала:

— Хорошо-то как! Не помереть бы от счастья!