That will never work. История создания Netflix, рассказанная ее основателем - Марк Рэндольф

«Ладно, Джефф, – сказал я, улыбаясь. – Зачем все эти двери?»

«Это обдуманное сообщение, – объяснил он. – Для каждого в компании. Это способ сказать, что мы тратим деньги на то, что влияет на наших покупателей, и не тратим на то, что не влияет».

Я сказал ему, что Netflix действует так же. Мы даже не стали покупать стулья. Он засмеялся. «Вот это здание. Это кошмар. Нам едва хватило места, чтобы разместиться. Но оно дешевое. Я держался сколько мог, но даже я вынужден был признать, что нам сейчас нужно больше места. Мы только что подписали договор аренды того, что раньше было Сиэтлским Тихоокеанским медицинским центром. Он огромный, – но мы совершили отличную сделку, потому что больше никто его не хотел».

Я не был удивлен, услышав это.

Безос славился своей экономностью, – даже скупостью. Он был известен теорией двух пицц – идеей, гласящей, что, если вам нужно больше двух пицц, чтобы накормить группу людей, работающих над какой-то проблемой, значит, вы наняли слишком много народа.

Люди работали на него долгие часы и не получали много.

Но Безос вдохновлял на лояльность. Он был одним из тех гениев – как Стив Джобс или Рид, – чьи странности только добавляли им привлекательности. В случае с Джеффом его легендарный интеллект и пресловутая нервозность смешались в заразительный энтузиазм, который толкал его с головой в каждый вызов. Он не оглядывался назад – или, как сам выражался, «оценивал возможности в рамках минимизации сожалений». Он показал Риду свои наручные часы, похвалившись, что они синхронизируются по радиосигналу от национальных атомных часов в Сан-Франциско тридцать шесть раз в сутки. Фанат Стар Трека, в детстве Безос играл с друзьями в игры по мотивам этого сериала. Его друзья хотели быть Кирком или Споком. Джефф всегда был компьютером Энтерпрайза.

Я заметил, что Безос в отличие от меня не жестикулирует, когда говорит. Вместо взмахов руками, он двигал головой, поднимая подбородок для вопросов и резко опуская для утверждения. Поворот головы на сорок пять градусов обозначал любопытство. В тридцать четыре года он все еще сохранил часть детского восторженного энтузиазма. Но его восхищение миром не могло скрыть аналитический и амбициозный мозг, постоянно работающий за немигающими глазами.

Когда я начал рассказывать Джеффу о Netflix, подробно останавливаясь на тех усилиях, что мы предприняли для того, чтобы поднять сайт с нуля, он засыпал меня вопросами. Откуда я узнал, что у меня есть все возможные DVD? Как я предсказывал те или иные события? Как я прогнозировал объемы продаж и проката? Но мне было ясно, что больше всего ему интересны истории о дне старта – в частности, рассказ о колокольчике. «Потрясающе! – воскликнул он, так взволнованно, что почти взмахнул руками. – У нас была такая же штука! Колокольчик, который звонил, как только приходит новый заказ. Мне пришлось останавливать людей, которые бросались к компьютерам, чтобы посмотреть, не знают ли они покупателей».

Мы обменялись предварительными названиями наших компаний: он посмеялся над Kibble и рассказал, что изначально Amazon назывался Cadabra. Он полагал, это должно было пробуждать ощущение волшебства, которое порождала онлайн-торговля. «Проблема в том, что Cadabra было созвучным кадавру[55]»? – сказал Безос, заливаясь смехом.

Несмотря на то что Amazon являлся относительно маленьким в 1998-м, в нем уже было шестьсот сотрудников и более ста пятидесяти миллионов долларов прибыли.

И в момент нашей встречи они были настоящей компанией с настоящими проблемами. Но мы с Джеффом говорили о наших первых днях, и я мог видеть на его лице и слышать в голосе, что он скучает по тем более простым, но более интересным временам.

С другой стороны, Рид, очевидно, скучал. Забудьте о «рамках минимизации сожалений», – мой партнер никогда не был тем, кто живет прошлым. Поэтому истории о первых, проблемных и неистовых днях старта компании мало его интересовали. Его спокойный взгляд стал каменным, он нетерпеливо дергал ногой вверх-вниз. Рид хотел направить разговор на актуальные темы: чем занимается Netflix, как это можно потенциально связать с деятельностью Amazon, и как какая-то «договоренность» может стать беспроигрышной ситуацией для обеих сторон.

Я только что рассказал Джой и Джеффу о своем трудовом пути и собирался коротко представить им Кристину, Те и других ключевых членов нашей команды, когда Рид решил, что с него хватит. «Нам не нужно выслушивать все это», – раздраженно сказал он. «Как это связано с Netflix и Amazon и возможными способами совместной работы?»

Все замолчали. Стало тихо.

«Рид, – сказал я через несколько секунд, – очевидно, что Amazon обдумывает возможность использовать Netflix как подножку для входа в продажи видео. Наши люди – важная часть компании, поэтому для них совершенно уместно хотеть понять, что мы из себя представляем». Я испытал облегчение, когда Джой бросилась на помощь. «Рид, – предложила она, – помогите мне немного лучше понять, что вы думаете об экономике вашего подразделения?» Это было именно то, что хотел услышать мой партнер, и с очевидным облегчением, что мы, наконец, перешли к делу, он начал посвящать Джой в цифры.

Через час, когда встреча закончилась, и Безос вернулся в свой кабинет, Джой задержалась, чтобы закончить. «Я очень впечатлена тем, чего вы достигли, – начала она, – и я думаю, есть огромный потенциал для прочных партнерских отношений для нашего вступления в область видео. Но…»

Сейчас позвольте мне ненадолго прерваться. Я не человек «но». После этого слова никогда не следует ничего хорошего. И этот раз не был исключением.

«Но, – продолжала Джой, – если мы продолжим этот путь, то, наверное, остановимся где-то в начале восьмизначных чисел». Когда люди используют термин «восьмизначные числа», они имеют в виду разряды. Восемь цифр – это десятки миллионов долларов.

Когда говорят «в начале восьмизначных чисел», это означает не просто восемь цифр. А что-то между четырнадцатью и шестнадцатью миллионами долларов.

Для меня это была бы очень неплохая прибыль, учитывая, что к тому времени мне принадлежало около тридцати процентов компании. Тридцать процентов от пятнадцати миллионов – очень хороший результат за двенадцать месяцев работы. Особенно, когда ваша жена часто намекает на то, что, возможно, пора забрать детей из частной школы, продать дом и переехать в Монтану. Но для Рида этого было недостаточно. Ему принадлежало примерно семьдесят процентов компании, но он вложил в нее два миллиона долларов. И недавно провел IPO Pure Atria. Поэтому уже был «человеком восьмизначных цифр», – причем конца восьмизначных цифр.

Когда мы летели домой, то обсуждали все за и против. За? Нам нужно было