Техно-Рай - Алексей Юрьевич Булатов

Выйдя из парикмахерской, я подошел к Клаве, которая сидела на лавочке в переходе. Она посмотрела на меня с одобрением:

– Хорошо стригут. Я ведь на острове сама парикмахером была, но так ровно ни в жизнь не могла постричь. Модули тут тоже могут это, более душевно, конечно, с разговором. А эти быстро и технично. Но на острове еще лучше, с удовольствием, с чувством, с эмоциями. Я помню, подругу красила, перепутала дозировку, так месяц не разговаривали потом, с трудом помирилась. В этом и есть жизнь, Алексей. А железки вроде и говорят с тобой, и трахнуть могут в любой момент, но эмоций там нет! В этой идеальной заботе о человеке мы потеряли человечность. И, самое страшное, даже обвинить некого. Сами же виноваты. Делали все из благих побуждений и уничтожили сами себя. Это сводит с ума, но это так. Нам с Витькой повезло, мы родились на острове, знаем оба мира. А те, кто родился в объятиях машин, они ведь и не примут другой мир. Ты уж помоги нам, дай второй шанс, мы еще сможем выправиться!

Я смутился. Давать обещания, которые противоречили всем моим убеждениям и ощущениям, я не мог. Поход в парикмахерскую поднял мое настроение до неведомых высот. Все в Техно приводило меня в экстаз. И я же должен был это уничтожить? Нет, я не смогу. Но нужно было что-то ответить Клаве и, откашлявшись, я соврал:

– Конечно, Клав, я сделаю это.

Клава внимательно смотрела прямо мне глаза. Она была мудрой старушкой. Ухоженной, с внешностью лет на сорок, но я даже боялся предположить, сколько ей было на самом деле. Клава была эмоциональна, как все женщины, когда крыла семиэтажным матом своего деда, но и мудра. Обмануть ее было невозможно…

– Леша, ты поймешь, что это нужно сделать. Ты на остров не сразу езжай, съезди в Мезру, походи по горам Юлалулу, проведи у нас столько времени, сколько посчитаешь нужным. Месяц, год, десять лет. Время еще есть, островитяне будут жить долго. Ты должен осознать, что это важно сделать. И я знаю, что ты придумаешь как. Я верю в тебя!

Мне было стыдно. Настолько стыдно, что слезы наворачивались. Все эти логические доводы про спасение человечества бились о стену совершенства. В Техно были решены вопросы, которые раздражали меня всю мою недолгую жизнь. Я здесь просто наслаждался жизнью! Да, у меня была короткая депрессия после так называемого корпоратива, когда я расстроился от той легкости, с которой овладел Гулей. Но, возможно, был слишком эмоциональный день, или гребанный перец был во всем виноват. Сейчас я пребывал в полном восторге от Техно! Каждая мелочь, каждая деталь приводили меня в изумление и восхищение! Я не мог уничтожить все это.

– Клава, я не могу тебя обманывать. Пока я не в состоянии уничтожить это чудо. Съезжу в Мезру, посмотрю, подумаю. Есть большое желание перетащить сюда людей из моего Родного, и пусть они тут живут и радуются жизни. У нас там войны, голод, дефицит. А тут рай! Понимаешь, тут рай!!!

– Да, Алексей, мы тоже считали, что построили Рай. Но мы вымерли. И это наш мир! Ты не имеешь никакого права тащить сюда кого-либо. Да и не сделаешь ты им добра. Тебе только кажется, что, накормив голодного, ты сделал ему добро. Не бери на себя роль Бога, не готов ты еще к ней. В чем добро и в чем зло, ты еще не понимаешь. И я тебя этому не смогу научить, только время и твои собственные ошибки.

Слова Клавы жгли, раздражали, воспринимались как нравоучения. Слушать их не хотелось, и я решил прекратить диалог. Чувствовал, что сейчас сорвусь.

– Все, я понял, пора мне, теть Клав. Поеду я…

– Не торопись, Алексей, дай старикам еще немного позаботиться о тебе. Ты прости дуру старую, несу черти что. Не сердись на меня, я людей-то кроме Витьки, старого балбеса, лет пятьдесят не видела. Пожалуйста, не торопись.

Мой гнев испарился бесследно. Торопиться и впрямь было некуда. Да и устал я за день. На дворе была практически ночь.

– Да, теть Клав, прости, психанул я. Пойдем, что ли?

– Леш, давай к чаю что-нибудь возьмем?

– Да-а-а-а, это хорошо бы.

– Тут вот магазинчик чудный, железки готовят хорошо.

Мы прошли два коридора насквозь и вышли к кондитерской. Такого богатого выбора сладостей я еще никогда не видел! Магазинчик площадью метров пятьдесят был заставлен стеллажами и стеклянными полочками. В холодильной камере в центре зала лежали тортики и пирожные. Вдоль стен стояли шкафчики с разноцветными мармеладками, нугой и еще чем-то, название чего мне было неизвестно.

– Ну, Леша, выбирай. Что тебе нравится?

– Что мне нравится? Да все! – Глаза просто разбегались от изобилия. Красочные тортики всех цветов, корзиночки, эклеры, безе, какие-то экзотические то ли конфеты, то ли мини-кексы. Многого из этого я не видел даже на картинках. Стараясь не подавиться слюной, я ткнул пальцем в три тортика и два эклера. Которые тут же были упакованы в коробочку и вручены мне.

– А ты, теть Клав, возьмешь чего?

– Нам с дедом сладкого-то нельзя уже, и так уже сахар весь через эту штуку регулируется, – Клава подняла руку со сканером. – Не дай Бог скакнет сильно, железки тут же нас в больничку увезут. Навязчивые они со своей заботой. У нас сухарики да сушки есть, ты не переживай.

Я не мог не переживать. Какими-то родными они стали мне, эти старики, хоть и говорили порой неприятные вещи. Хоть и хотел я десять минут назад свалить отсюда куда глаза глядят.

По пути домой Клава продолжила свой рассказ:

– Можно было бы, конечно, сохранить очень многое из того, что мы тут создали. Вопрос в том, как сделать это не так легко достижимым, чтобы за это нужно было бороться. Я столько думала как перестроить систему, чтобы человек имел доступ к благам цивилизации и не скатился в пещерный век, но сохранил человечность. Выхода не придумала. Остров – это тоже какая-то псевдоиллюзия, созданная даже не человеком, а эльфом. Он дал нам шанс выжить, но не дает развиваться дальше. Вот я родила троих детей. И все они выжили. Я была уверена в этом сразу, потому что знала – в случае чего железяки выходят их, вырастят. Кабы не они, мне б пришлось десятерых родить, чтобы трое остались в живых. Какой бы я сейчас была? Но хорошо ли это? Может нужно, чтобы выживал сильнейший, а не все подряд? Может