Дикая магия. Проклятье «черного тюльпана» (СИ) - Княжина Елена

Расстроившись, я принялась накладывать на порезы мазь, мою последнюю надежду. Никакого эффекта! Черт, она даже мне разъедала подушечки пальцев, хотя была призвана заживлять и обезболивать… Я знала, что профессор – бесчувственный тип, но не настолько же?

– Развлекаетесь? – с ухмылкой спросил Карпов, заглядывая в мои недоумевающие глаза. – Не волнуйтесь, вы и впрямь доставляете мне страдания… Не смертельные, но все-таки. Если вас это как-то порадует.

– Еще как порадует! – фыркнула я, некстати заливаясь краской от того, что он прочитал коварные мысли.

Но вместо удовлетворения испытала непривычный прилив сочувствия. Подняв к губам его руку, я зачем-то осторожно подула на рану. А затем аккуратно, возмутительно ласково упаковала кровоточащие борозды под саморегулирующуюся повязку и опустила драный рукав рубашки на место. Ну вот, не бывать мне садисткой. Никакого к этому таланта!

– Кофе?

Я подняла лицо на Карпова. Он смотрел как-то странно. И, пожалуй, испуганно.

– Кофе… – прохрипел профессор, продолжая прожигать меня потрясенными глазами.

Отвернувшись к плите, я спиной ощущала недоумевающий взгляд. Так удивился, что мне стало его жалко? Ну, поддалась душевному порыву. С кем не бывает? Мне и самой было неловко от мысли, что пожалела чудовище. Но сегодня этот монстр спас мне жизнь, поэтому я имею право побыть сентиментальной и доброй. Одну минуту.

С печальным вздохом вылив неудавшуюся партию кофе в раковину, а намолола новый и поставила на огонь. На этот раз поклялась себе не отвлекаться на ерунду и сделать все так, как учили в «Эншантели». Наконец, нос наполнился правильным ароматом, и я разлила напиток в подготовленные чашки.

Опасливо заглядывая в свою кружку, Карпов сделал глоток… и одобрительно хмыкнул. Ну надо же! Хоть в чем-то я добилась признания.

– Лучше бы вы так виртуозно варили снадобья, мисс Дэлориан, – проворчал профессор и уселся на ближайший стул.

Я не стала занимать второй, предпочитая смотреть на Карпова сверху вниз.

– Тогда у вас не было бы повода унижать меня на занятиях, и это сделало бы вас несчастным, – язвительно буркнула я. – Что это был за щит? Тот, красный?

– Щит Эйлерона, – скупо ответил преподаватель, с блаженствующим видом потягивая горячий кофе. Не переборщила ли я с внеплановой заботой?

– Почему нас таким не учат?

– Потому что некоторые болваны из Большого Совета Академии считают, что подобная магия связана с темной материей, – без должного пафоса заявил Карпов, но мне все равно стало жутко.

– А она связана?

От мысли, что я только что вживую видела настоящее темное колдовство, по спине побежали мурашки.

– Вообще-то да. Опосредованно. Щит Эйлерона стоит на стыке двух материй, напитан ими обеими, – профессора явно развеселил мой испуганный вид. – Правильно делаете, что боитесь. Я ужасно страшный, опасный и недобрый волшебник.

– Крестный утверждает, что вы самый сильный маг за последние сто лет.

– Вот и не стоит мне перечить, упрямая мисс, – демоническим голосом провозгласил Карпов. – Впрочем, турнира не проводили… Темная материя бывает полезна, если используется для защиты. Эксперименты с ней под запретом потому, что некоторые амбициозные маги не могут остановиться и переходят границы дозволенного.

– А вы… переходили?

– Я делал много сомнительных вещей, мисс Дэлориан. В молодости и по глупости, – его черные глаза спокойно встретились с моими. – И да… Я не раз переходил эту черту.

– Убивая людей?

Голос мой отчего-то осип, бессовестные губы задрожали.

– Нет, я никогда не использовал темную материю для убийства. Она слишком жестока, мучительна… и несет боль ради боли. Она оскверняет душу. Я вовремя остановился и ограничил себя лишь полезной, защитной областью.

– Я видела брызги крови перед тем, как возник щит…

– Вся подобная магия основана на крови. Волшебник должен принести жертву, чтобы получить доступ к темной материи, – Карпов достал из кармана свою палочку и протянул мне. Она была не так славно отполирована, как моя, гораздо толще, грубее и тяжелее. Словом, истинно мужская. – Проведите пальчиком. Там сверху на рукояти есть бороздка…

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Послушно погладив большим пальцем шероховатый выступ, я возмущенно ойкнула: кожу проткнул невидимый шип. Присмотревшись, увидела, что в палочке имеется тонкий неглубокий канал, ведущий к наконечнику, – и сейчас по нему медленно ползла капелька моей крови.

– Могли бы просто сказать, – проворчала я, возвращая коварный инструмент мрачному владельцу и машинально облизывая раненый палец.

– Так нагляднее, – ухмыльнулся Карпов, и я сразу забыла о жалости. – Именно поэтому маги, увлекающиеся темной материей, предпочитают жезлы-талисманы. Запястные браслеты, кастеты, кольца… В них тоже встроены шипы, некоторые имеют прямой доступ к крови хозяина. – Я поморщилась, представив, каково ходить с иголкой в коже постоянно. – Меньше движений, выше скорость колдовства…

Входная дверь тяжело скрипнула, и послышались торопливые женские шаги. На пороге кухни, недовольно стряхивая с плаща капли дождя, появилась симпатичная женщина лет тридцати пяти.

***

Она была существенно ниже меня, зато считалась фигуристой. Из-за мелких мимических морщинок дама выглядела чуть старше своих лет, но это добавляло ей шарма. Ее темно-каштановые волосы влажной копной расстилались по плечам. А теплые медово-зеленые глаза внимательно разглядывали «пришельцев» – то есть нас.

– Андрюша? – мягким, с журчащими переливами голосом пробормотала она. Я прыснула от неожиданности: это было самое нелепое обращение к Мрачному Демону из всех, что я слышала. – Собрание только в воскресенье… Не думала тебя тут застать. Вы уже ужинали?

По моей личной шкале удивления, хозяйка дома выглядела не слишком пораженной. Значит, нежданные гости в Пункте связи были привычным делом. Бросив мокрый плащик на спинку стула, она деловито направилась к холодильнику, выудила из него солидных размеров утятницу и отправила в духовку.

– Мы ненадолго, только Артура дождемся, – объяснил наш визит профессор. – Это мисс Дэлориан. Самая несносная ученица Академии.

– Джулия, – с добродушной улыбкой представилась женщина.

– Анна, – пролепетала я, окончательно сбитая с толку.

Мы вломились в ее дом, а она планирует кормить нас ужином!

– Добро пожаловать в Пункт связи, – с шутливым церемониальным жестом произнесла хозяйка и искренне засмеялась. – Ну, давай помогай, Анна. Сейчас подойдут еще люди, и все, как один, голодные. Говорите, Артур тоже будет? Значит, на шесть персон.

Опешив от лавинообразного дружелюбия, я не сразу поняла, что за помощь требуется женщине. Затем Джулия указала на полку с посудой и на темный проем в стене. Я заглянула внутрь – через арку от нас во мраке пряталась просторная столовая.

– Наверху в первой по коридору спальне есть вещи на девушку твоего возраста, – ласково прошептала женщина мне на ухо. – Можешь переодеться, чтобы чувствовать себя как дома. И не смущать остальных. А потом уже накрывай на стол.

Оглядев свое облачение, я охнула. Вообще-то Карпов мог и сказать, насколько истрепалось платье после сражения с неистовой тигрицей. Юбка была мятой и кое-где даже драной; одна из красных бретелек оторвалась и висела на ниточке. Во всей этой беготне я не заметила, что половина ткани волочится за мной «королевским шлейфом».

Благодарно кивнув, я отправилась разыскивать лестницу на второй этаж. Снова миновала гостиную – пожалуй, самое уютное место в Доме. Перед камином лежал пушистый ковер с пестрым восточным узором, длинный бордовый диван растянулся вдоль окна, а в углу стояла пара мягких кресел. Рядом с ними висело высокое зеркало от пола до потолка в резной деревянной раме, казавшееся очень древним.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

В нише над мраморной каминной полкой располагался портрет рыжеволосого семейства. На переднем плане выделялись два поразительно похожих детских лица – мальчики были близнецами.

Лестница нашлась тут же, сбоку от входной двери. Устало взобравшись на вершину, я увидела коридор с рядом закрытых дверей. Он завершался ненадежной лесенкой, ведущей на чердак. В первой спальне обнаружился неприличных размеров шкаф, набитый разномастной девчачьей одеждой. Некоторая была консервативной и форменной, другая – домашней и удобной.