Лонтано - Жан-Кристоф Гранже

Эрван осознал, что полковник Винк повесил трубку. И тут же позвонил Верни. Жандарм связался наконец с Савири и нашел их «странными».

– В каком смысле странными?

– Угрожающе странными.

Подполковник на данный момент корпел над итоговым отчетом для заместителя прокурора ввиду ее завтрашнего выступления перед журналистами. Сводился он к нескольким строкам: поездка на Сирлинг ничего не дала – ни отпечатков, ни результатов ДНК; в комнате Виссы тоже ничего; остальное сводится к абсолютному нулю – телефонные данные, осмотр близлежащей местности, передвижения кораблей и машин…

– А Бранелек?

– Никаких новостей. Похоже, еще возится с компом парнишки.

Оставалась сегодняшняя находка.

– А перстень?

– Техники говорят, что он провалялся в воде больше тридцати шести часов, а значит, принадлежит убийце. Но сама вещица вполне заурядная. Безделушка для туристов, каких полно на бретонских рынках.

– Никаких органических частиц?

– Нет. Вода и соль здорово промыли кольцо.

Эрван подумал о Бретани, об отце, о его вранье. По сторонам шоссе, как черные узоры на зеленой ленте, мелькали придорожные кресты.

– А это что такое?

Вопрос был адресован Аршамбо. Полицейский заметил метрах в трехстах над крестами группу людей в форме, бегущих цепочкой с ружьями в руках и рюкзаками за спиной. В камуфляжных касках и одежде, они были почти неразличимы на фоне ланд.

– Они снова приступили к тренировкам.

– Напоминаю, – бросил Эрван, обращаясь к Верни, прежде чем повесить трубку, – я приказал, чтобы все сидели в своих комнатах!

Аршамбо промолчал: осторожный нейтралитет.

– Это первогодки?

Жандарм прищурился за стеклами очков:

– Нет. Старики. Группу ведет Горс. Они возвращаются на базу. Там бинокль в бардачке.

Эрван достал его. Дылда был прав: Горс бежал во главе, с разрисованным бурыми полосами лицом и каской, перечеркивающей лоб. Такой вид, будто он выскочил из видеоигры. Остальные члены группы были ему под стать: около двадцати парней, изгвазданных в грязи.

– Прибавьте ходу, – велел Эрван, опуская бинокль. – Я хочу приехать раньше их.

35

Эрван открыл дверь в свою комнату, быстро прошел в ванную и тут же вышел с полотенцем и несессером с туалетными принадлежностями под мышкой. Собрал сменную одежду и торопливо спустился.

Душевые были расположены на первом этаже здания. Как только он приблизился к раздевалке, до него донесся шум воды и гул голосов. Что ж, уже неплохо.

Он разделся, запихал свои шмотки в шкафчик. Помещение пропахло грязью и потом. Он взял несессер так, чтобы прикрыть член, повесил полотенце на плечо и направился к душевым. С каждым шагом звяканье по кафелю становилось слышнее.

Он толкнул дверь, и его тут же окатила волна жара. Влажность осела на коже и волей-неволей вовлекла его в общее течение. Кабинки располагались по обе стороны от умывальников. Идеально чистый плиточный пол напоминал покрытие в лабораториях или промышленную скотобойню.

В клубах пара никто еще не заметил присутствия полицейского. Он вытянул шею в направлении боксов и увидел ровно то, что ожидал: все мускулистые тела были покрыты шрамами. Раны, порезы, струпы, едва затянувшаяся плоть.

Когда пилоты поворачивались под струями воды, отметины, казалось, оживали. А если быть более точным, Эрван различал рубцы от сигарет, пулевые раны, электрические ожоги, следы пыток с применением портативного электрогенератора или оголенных проводов…

– Пришел полюбоваться?

Эрван подскочил: позади него стоял голый Бруно Горс в окружении нескольких парней. Их торсы, распаленные жарой, блестели в свете потолочных светильников. Колоссы, вырубленные из красного кирпича.

– А что, уже душ принять нельзя?

Горс толкнул его в кабинку:

– Ты нас за идиотов держишь?

– У меня… проблемы с ванной.

– У тебя действительно проблемы.

Группа сплотилась вокруг вожака. Повсюду по-прежнему лилась и булькала вода.

– А ты, случайно, не один из тех вонючих педиков, который пришел подрочить втихомолку?

– Не мели ерунду, – притворно рассмеялся Эрван.

Он двинулся на выход, но парни заступили дорогу. Мягкий подход не сработал. Жесткий тоже. Он открыл рот, чтобы договориться, но Горс прыгнул, ухватил его за шею, согнув руку борцовским захватом, заставил развернуться вместе с собой и в результате швырнул на центральные раковины.

– Не делай глупостей, Горс, – предупредил Эрван, поднимаясь.

Главный палач приблизился. Его глаза поблескивали в дымке, как булавочные головки. Под кожей можно было различить каждый мускул, каждую вену, каждую кость черепа.

– Я скажу тебе, что мы сейчас сделаем: мы сведем счеты.

– Чего ты хочешь? – решил сблефовать Эрван. – Дуэли?

Горс улыбнулся. Остальные пристально смотрели на Эрвана. Шрамы на их торсах, плечах, ногах и руках слагались в грозные граффити.

Раздался резкий звук. Курсанты расступились. Эрван увидел две пары темных деревянных сабо с кожаными шнурками и железными заостренными мысками.

– Ты хотел узнать, какого рода у нас испытания? – процедил Горс, надевая свою пару. – Ладно, сейчас увидишь.

Ногой он подтолкнул вторую пару к Эрвану. Бойцы расступились: одна часть отошла направо, другая налево, некоторые встали на пороге залитых водой кабинок – как в ложах театра.

Эрван знал, что такое гурен – вид борьбы, которой в Бретани занимались испокон века, – но он никогда не слышал о борьбе ударами сабо. Авторское изобретение К76? Он надел эти штуки – минимум два кило каждая, – потом пригляделся к противнику. Против такого не выстоять. Когда-то Эрван занимался кикбоксингом и французским боксом, но давным-давно бросил…

Он едва успел отскочить, чтобы избежать первого удара ногой. Сабо столкнулось только с паром, а лейтенант, по инерции пролетев вперед, растянулся плашмя, гротескно раскинув руки и ноги. Зрелище получилось комичное, но никто не засмеялся.

Совершенно не ободренный промахом противника, Эрван подумал, что если уж опытный боец свалился после первого удара, то ему самому лучше и ноги не поднимать.

Горс уже вставал с перекошенным от унижения лицом. Эрван занял оборонительную позицию, с грузом на обеих ногах. Тот ударил снова. Он отпрыгнул назад, но пилот предвидел маневр уклонения: он притормозил и ударил с левой ноги. Сабо пронеслось в нескольких миллиметрах от бока Эрвана, которого ухватили то ли за руку, то ли за плечо и вытолкнули на середину ринга.

Кулак Горса врезался ему в нос. Слезы брызнули из глаз, кровь заливала губы. Ослепленный, Эрван попытался молотить воздух руками, но новый удар пришелся по ребрам, следующий в пах, третий в живот. Он сложился пополам, плюясь кровью.

Протер веки и увидел, как сабо летит в его левое колено. Ощущение, что ему отрубили ногу. Он рухнул, боль растеклась по всему телу разом. За надвигающимся черным занавесом он различил, как второй размахивается. В последнюю секунду он избежал удара. Но лучше бы дать ему себя вырубить – чтобы покончить с этим.

Удар по затылку стал ответом на его молитвы. Прикосновение к кафелю мгновенно привело его в сознание. Он различил свое отражение в розовой луже. Интуитивно перекатился на бок. Рядом обрушилось сабо Горса. Эрван теперь лежал на спине. Инстинктивно он поднял голову и одновременно изо всех сил послал правую ногу в противника. Чудо свершилось: того скосило, а остальные бойцы расступились, давая ему упасть. Эрван ощутил царящее здесь безграничное, почти мистическое преклонение перед жестокостью.

Между двумя провалами (Эрван на миллисекунды терял сознание) он потащился к врагу. Вместо того чтобы атаковать, сел и попытался стянуть одно из сабо. Невозможно. Лодыжка так распухла, что сабо зажало ее, точно деревянными тисками.

Горс был уже на ногах. Запах крови витал в помещении, словно его носило паром. Сдерживая вопль, Эрван вырвал ступню из обитой железом оболочки и засунул руку внутрь, как в чистеру.[70] Противник был уже над ним; Эрван изо всех сил выбросил руку вперед. Окованный мысок раздробил голень Горса, тот упал на одно колено, пробормотав что-то, чего Эрван не пожелал расслышать.

По-прежнему сидя, как младенец у себя в манеже, полицейский поправил на руке оружие и ударил снова. Сабо пришлось бойцу в челюсть. Обливающегося кровью Горса отбросило назад, и он ударился затылком об угол кабинки.

Главный палач опять пробормотал какое-то слово. Губы у него раздулись, превратившись в сплошной пузырь, но на этот раз Эрвану пришлось признать, что военный сказал:

– Спасибо.

Эрван встал на четвереньки. С одним сабо на руке, другим на ноге он ринулся в атаку. Он поднимал свою деревянную кувалду, когда Горс разогнул ноги и нанес ему удар в грудь. Эрвану показалось, что ребра вонзились ему в горло.

Вокруг бойцы повторяли тихими голосами:

– Спасибо… Спасибо… Спасибо…