Исповедь якудзы - Дзюнъити Сага

— Подождите здесь минуточку, — попросила девушка и скрылась в глубине дома. Я не знал наверняка, у себя господин Макута или отсутствует, но даже мне, на крыльце дома, было слышно, как девушка разговаривает с кем-то во внутренних комнатах. Руки у меня дрожали, а кимоно насквозь промокло от липкого, мерзкого пота. Боль в пальце накатывала тяжелыми волнами. Черт знает что со мной тогда творилось.

Через какое-то время вновь появился тот же молодой паренек и сообщил:

— Босс говорит, ваши извинения приняты, он все понимает, — его голос звучал куда мягче и любезнее, чем можно было ожидать. — Могли бы вы оказать ему еще одну любезность и удалиться?

— Да, разумеется. Скажите боссу, я очень признателен… — ответил я, отвесил вежливый поклон и пошел прочь…

Все произошло так быстро и просто, что облегчение, которое я испытывал, было окрашено легким оттенком разочарования. Затем я направился прямиком в Асакусу и по пути размышлял — почему из-за моего проступка не поднялась обычная в таких случаях шумиха, и скоро догадался, что мой босс из клана Дэвая принес извинения за мое недостойное поведение.

По счастью, босс был в городе и снизошел до разговора со мной:

— Запомни, впредь держи себя в руках и веди себя достойно, как подобает серьезному человеку! — Вот и все, что он сказал. Больше мы никогда не возвращались к этому случаю.

Потом у меня состоялся разговор с господином Окадой, он подтвердил, что его заместитель Макута не держит на меня зла. Помнится, он сказал мне:

— А ты парень с характером, так?

Я кивнул. Господин Окада заметил, как я пытаюсь скрыть боль, которая меня терзает, и держусь из последних сил, он был настолько любезен, что посоветовал мне именитого хирурга из госпиталя Ёсивара и даже написал ему записку.

Безусловно, за все эти годы я больше ни разу не видел Омицу. Я слишком хорошо знал, что произойдет, если мы встретимся снова, — женские слезы — вот единственное, чего я не в силах перенести. Люди болтали, будто бы она прожила в родном доме недолго и уехала, но, даже если она отправилась искать меня в Асакусу, мы так и не встретились — вскоре после этих событий меня снова осудили и отправили отбывать срок в тюрьму Маэбаси…

ЧАСТЬ III

Вступление

Я окончил субботний прием пациентов, но задержался — хотелось немного отдохнуть, когда в дверь осторожно постучали…

В кабинет заглянула Хацуё, подруга моего почтенного пациента, и смущенно обратилась ко мне:

— Не уверена доктор, что мне удобно приходить к вам вот так запросто, еще и в выходной день… Но это он попросил меня сходить к вам… Говорит, мол, доктор всегда навещает нас по вечерам, а было бы так славно выпить с ним чашечку чая при свете дня, и попросил меня сходить пригласить вас…

— Вы измеряли ему сегодня температуру?

— Да, конечно, температура нормальная, и кушает он с аппетитом. Признаюсь, я уже начала волноваться, что в этот раз он не выкарабкается… Но он оказался крепче, чем мы думали, — правда, доктор?

Едва я переступил порог гостиной, как мой взгляд, словно магнит, притянула таинственная деталь интерьера — на низеньком столике стоял плоский поднос, в центре которого возвышался большой сверкающий черный камень, изборожденный множеством мелких трещин, — впечатляющее зрелище! Да и сам почтенный выглядел очень нарядно. На нем было парадное коричневое кимоно, из тех, которые принято надевать во время чайной церемонии, перехваченное шикарным поясом из узорчатого черного шелка.

— Что это? — поинтересовался я и указал на камень.

— Кусок скалы, их специально используют в одном старинном виде искусства… В старое время это называли “скала на блюде”[20], раскладывают на подносе камни и все прочее, чтобы было похоже на настоящие скалы, только в миниатюре. Не приходилось слышать!

Я отрицательно покачал головой и стал пристально разглядывать камень, покоившийся на подносе, а потом осмелился спросить:

— Можно взять его в руки? — Возьмите, пожалуйста…

Это был довольно большой кусок вулканической лавы, он состоял из множества тонких слоев, каждый слой имел свой оттенок и был испещрен темной паутинкой трещин.

— Похоже, на нем росла трава, — предположил я.

— Потому что это не просто камень, он как живое существо… Я получил его в подарок больше сорока лет назад. В те годы я умудрился натворить много разного, и, боюсь, у нашего старого босса имелись все основания быть мной недовольным, И вот однажды он вызывает меня и говорит: “Эйдзи, я хочу попросить тебя присматривать за одной вещью…” — Я увидел этот камень, и у меня даже рот от удивления открылся. “Что это, босс, — потрясенно спросил я, — что я должен делать с этим обломком скалы?” Босс неторопливо ответил: “Ты будешь поливать этот камень водой, дважды в день, утром и вечером, только и всего”. Я был основательно озадачен, но приказ есть приказ, даже если он звучит необычно! Я унес камень к себе в комнату и действительно поливал дважды в сутки — по утрам и вечерам, но через какое-то время забросил эту обязанность, а сам камень куда-то затерялся. Я забыл об этом обломке скалы на много десятилетий, а потом камень неожиданно вернулся в мою жизнь…

— Так это произошло совсем недавно?

— Восемь лет назад… Мой заместитель — Камэдзо — умирал от рака легких и за несколько месяцев до того, как оставить наш мир, пригласил меня к себе, вытащил этот камень, показал мне и спрашивает: “Помнишь?” “Да, только как он исхитрился оказаться у тебя?” — удивленно протянул я. “Помнишь, когда тебя отправили в тюрьму Маэбаси, я подумал, что камень может затеряться и пропасть, если бросить его валяться без присмотра, так я положил обратно на поднос и забрал к себе, а потом тоже позабыл о нем. Недавно жена стала разбирать мои вещи и случайно наткнулась на камень… Я решил немедленно вернуть его законному владельцу — то есть тебе, пока он снова не затеряется, вот и попросил заглянуть”…

Почтенный тяжело вздохнул и продолжал: — Камэдзо был хорошим, сердечным человеком и надежным другом… Знаете, он был значительно моложе меня, кто бы знал, что мне придется его пережить… Я благодарен ему всей душой, поскольку он сохранил камень в целости и сохранности. Только теперь, на старости лет, я начал понимать, что хотел сказать мне босс, и дал себе зарок — каждый день поливать этот камень…

Больные ноги старика были укутаны одеялом, узловатые пальцы лежали на коленях, он безотрывно смотрел на черный влажный обломок скалы.

1. Нож для разделки мяса

Мне было двадцать шесть лет, когда я отправился отбывать срок в тюрьме Маэбаси. Так уж вышло — я убил одного парня, и меня упекли за решетку на четыре года.

…Почтенный отдыхал — облокотился спиной на подушки и протянул ноги к своей старомодной печурке; поверх кимоно наброшен подбитый ватной подкладкой халат, а шея обернута теплым кашне. Он выглядел совершенно безмятежным, говорил и слушал, как где-то высоко над крышей звенит в телефонных проводах ветер…

На севере Асакусы располагался квартал Рёнкаку, раньше самым примечательным сооружением в нем было высоченное, в двадцать этажей, здание пагоды, но здание рухнуло во время Великого землетрясения, и на этом месте образовался пруд, по форме похожий на тыкву-горлянку. Поэтому его так и называли — “Тыквенный пруд”. Вокруг пруда вырос веселый район, полный борделей, ресторанов и торговых лавочек, здесь частенько устраивали азартные игры, и клан Дэвая уполномочил меня присматривать за порядком.

Помнится, это случилось в самый пик лета, когда воздух буквально кипел от жары. Мурамацу прислал за мной и попросил взять в дело одного человека.

— Что за человек? — принялся расспрашивать я.

— Ты ведь знаешь Томи из Синагавы? Мы с ним побратимы, и я многим ему обязан. Так вот, этот парень принимал ставки в одном из игорных заведений Томи, его зовут Киёмаса. Вроде нормальный парень, просто у него возникли кое-какие проблемы, он повздорил с младшими членами клана, вот Томи и интересуется, сможем ли мы на время дать человеку работу здесь, в Асакусе, пока у них в клане все утрясется…

— Ясно…

— Только смотри, чтобы парень случаем не попался на глаза нашему боссу. Ты знаешь, как босс относится к таким вещам…

Мурамацу был моим начальником, непосредственно руководил всеми моими делами, как я мог ему отказать? Я даже усмотрел в этом предложении существенные плюсы. Хороший букмекер — человек, который принимает ставки, — задает тон всей игре, можно сказать, один игорный зал отличается от другого в первую очередь качеством работы букмекера. Именно от букмекера зависит, как пойдет игра, — бодро, при высоких ставках или вяло и тоскливо. У меня в игорном заведении, тогда еще весьма скромном, ставки принимал Камэдзо, но даже при всем моем дружеском расположении я не смог бы назвать его хорошим букмекером. Так что я взвесил все преимущества и согласился.