История похищения - Габриэль Маркес

Один из охранников как-то признался, что если в дом нагрянет «закон», боевикам приказано войти в комнату и прикончить пленника тремя выстрелами в упор: в голову, в сердце и в печень. После этого Пачо всегда держал под рукой литровую бутылку лимонада, чтобы было чем отбиваться, за неимением иного оружия.

Охранник, у которого был явный талант к шахматам, научил Пачо играть, и время в плену потекло быстрее. Другой сторож, дежуривший в октябре, был большим знатоком телесериалов. Он смотрел без разбору даже всякую ерунду и пристрастил к этому занятию Пабло. Секрет заключался в том, чтобы, не особо вникая в содержание нынешней серии, стараться угадать, что ждет зрителей завтра. Еще они смотрели вместе передачи Алехандры и живо интересовались теле– и радионовостями.

Третий парень отнял у Пачо двадцать тысяч песо, которые были у него в кармане в день похищения, но в качестве компенсации пообещал приносить все, что тот пожелает. Особенно часто Пачо заказывал книги: романы Милана Кундеры, «Преступление и наказание», биографию генерала Сантандера де Пилар Морено де Анхель. Пожалуй, Пачо Сантос был единственным из своих сверстников-колумбийцев, кто слышал о Хосе Марии Варгасе Виле, колумбийском писателе, пользовавшемся в начале XX века всемирной известностью, и кого его произведения трогали до слез. Пачо их прочел почти все; охранник потихоньку таскал ему книги из дедушкиной библиотеки. А с матерью еще одного боевика Пачо несколько месяцев поддерживал оживленную переписку, пока ответственные за безопасность это не запретили. Кроме книг, Сантосу по вечерам приносили свежие газеты. Охранник, которому это было поручено, питал какую-то нутряную ненависть к журналистам. Особенно противен был ему один известный телекомментатор. Когда он появлялся на экране, охранник прицеливался в него из автомата и восклицал:

– Этого я даже бесплатно пристрелю!

Начальство Пачо не видел. Он знал, что боссы время от времени являлись в дом с проверкой, но к нему в комнату они не заходили, а рабочие совещания устраивали в кафе, в районе Чапинеро. С охранниками же у Пачо установились своеобразные отношения. С одной стороны, они в любой момент могли его убить, а с другой – признавали за ним право пытаться несколько улучшить условия своей жизни. Почти каждый день Пачо что-то выторговывал, а чем-то, наоборот, поступался. Ему так и не удалось добиться, чтобы его на ночь не приковывали к кровати, но зато он завоевал доверие охранников, играя с ними в «ремис», карточную игру, которую любят дети: в ней нужно собирать различные комбинации из десяти карт. Два раза в месяц незримое начальство присылало игрокам сто тысяч песо, которые они делили между собой. Но Пачо всегда проигрывал. Только спустя полгода парни признались в мухлеже и сказали, что порой специально давали ему возможность выиграть, иначе у него пропал бы энтузиазм. Шулера они были те еще…

Так протекала жизнь журналиста до Нового года. Пачо сразу понял: заточение будет долгим, – и старался наладить отношения с охраной, чтобы легче было его выносить. Однако гибель Дианы и Марины подорвала его оптимизм. Да и боевики, которые раньше его ободряли, теперь возвращались с улицы понурые. Все, похоже, замерло в ожидании Конституционной Ассамблеи. Проголосуют ли депутаты против экстрадиции, за амнистию? И Пачо задумал бежать. Но решил, что предпримет попытку побега, лишь когда все остальные возможности спастись будут исчерпаны.

Для Марухи и Беатрис тоже померк белый свет, когда в конце декабря рухнули надежды на освобождение. Однако в январе на горизонте опять немного прояснело, поскольку стали поговаривать, что двух заложников скоро выпустят на волю. Маруха и Беатрис, правда, не знали, сколько всего заложников осталось. Может, наркомафия похитила каких-то новых людей? Маруха не сомневалась, что отпустят не ее, а Беатрис. В ночь на 2 февраля, во время прогулки по двору, Дамарис это подтвердила. Дамарис даже купила на рынке губную помаду, румяна, тени для век и прочую косметику, чтобы они перед выходом на свободу навели марафет. Беатрис заранее побрила ноги, опасаясь, что в последний момент у нее не хватит времени.

Однако начальники, навестившие пленниц на следующий день, не внесли ясности в вопрос о том, кого именно должны освободить. И даже не подтвердили, что освобождение состоится. Чувствовалось, что это птицы высокого полета. Шефы (их было двое) заметно отличались от тех, кто приезжал раньше, были более коммуникабельны. Они не отрицали, что Невыдаванцы объявили о предстоящей выдаче двух заложников, но говорили, что, возможно, возникли непредвиденные препятствия. Все это напомнило пленницам обещания освободить их 9 декабря. Обещания, которые так и остались невыполненными.

Новые шефы старались приободрить заложниц. Заходя в комнату, они радостно заявляли:

– Дело идет на лад!

Однако никаких серьезных оснований для оптимизма не было. Заложницам с детским восторгом сообщали последние новости, но телевизор и радио вернуть отказывались, не давая женщинам возможности самим узнать, что происходит. Один из боссов, то ли по глупости, то ли по злобе, как-то раз на прощание обронил фразу, которая их до смерти перепугала, настолько она была двусмысленной:

– Не волнуйтесь, сеньоры, все закончится быстро.

Четыре дня женщин держали в напряжении, выдавая информацию в час по чайной ложке. На третий день сказали, что отпустят лишь одного заложника. Вероятно, это будет Беатрис, а Франсиско Сантоса и Маруху приберегут для более серьезных целей. Пленниц больше всего угнетала невозможность сравнить эти посулы с тем, что говорили другие. Особенно Альберто, который наверняка знал гораздо больше и понимал, в чем истинная причина возникшей неопределенности.

Наконец 7 февраля боссы явились раньше обычного и раскрыли карты: на волю выпустят Беатрис. Марухе придется подождать еще неделю, пока «кое-что уладят». Беатрис вдруг как прорвало, она буквально замучила разговорами сначала шефов, потом Дворецкого с женой и, наконец, охранников. Маруха в разговорах не участвовала. Ее душила злоба на мужа, который, как ей назойливо внушал внутренний голос, предпочел спасти сестру, а не жену. Она ярилась весь день и даже несколько дней спустя периодически ощущала прилив негодования.

Вечером Маруха подробно проинструктировала Беатрис, как надо рассказывать Альберто Вильямисару про их заточение, чтобы это никому не повредило. Ведь любая, даже самая незначительная оплошность могла стоить кому-то жизни. Поэтому Беатрис следовало рассказать брату все просто и правдиво, ничего не смягчая, но и не преувеличивая, не пытаясь оградить его от переживаний, но и не вызывая излишнего беспокойства. Голая правда – вот что ему нужно. И при этом никаких подробностей, по которым можно было бы установить, где держат заложников! Беатрис обиделась:

– Ты что, не доверяешь моему брату?

– Я доверяю ему больше всех на свете, – сказала Маруха. – Но все равно не надо ему рассказывать. Пусть об этом никто не знает, кроме нас с тобой. Смотри не подведи!

Маруха не зря опасалась. Зная импульсивность мужа, она понимала, что он может попытаться освободить ее силой, и ради всеобщего блага хотела этого избежать. Еще она передала через Беатрис просьбу, чтобы Альберто проконсультировался с врачом и выяснил, нет ли побочных эффектов у лекарства, которое она принимает для улучшения кровообращения. Остаток ночи ушел на разработку шифрованных сообщений, которые Марухе должны были передавать родные по радио и телевидению, а также в письмах, если вдруг им разрешат переписываться. Но в глубине души Маруха понимала, что ее наказы больше смахивают на завещание: как быть с детьми, как распорядиться антиквариатом и ценным имуществом, находящимся в их совместной собственности с мужем. Маруха так разволновалась, что охранник поспешил ее успокоить:

– Не бойтесь! Ничего с вами не будет!

Весь следующий день пленницы провели в тревожном ожидании и в разговорах, однако все было по-прежнему. Наконец в семь вечера дверь внезапно распахнулась и в комнату вошли два уже знакомых начальника и один новый. Они с порога заявили Беатрис:

– Мы за вами. Собирайтесь.

Беатрис перепугалась, вспомнив жуткую ночь, когда увели Марину. Тогда тоже вдруг распахнулась дверь и прозвучали те же слова, которые неизвестно что предвещали: свободу или смерть… Беатрис не понимала, почему и Марине, и ей сказали: «Мы за вами», – вместо того чтобы произнести долгожданное «Мы вас выпускаем». Пытаясь хитростью выведать правду, пленница спросила:

– Вы меня отпустите, как Марину?

Начальников передернуло.

– Не задавайте лишних вопросов! – сердито проворчал один из них. – Откуда мне знать?

– Одно с другим не связано. Это политика, – более спокойно добавил другой.

Но слово «освобождение», которое жаждала услышать Беатрис, так и не было произнесено. Хотя атмосфера была более обнадеживающей, чем когда уводили Марину. Командиры не спешили. Дамарис в короткой девчоночьей юбке принесла вино и кекс – полакомиться на прощание. Пленницам рассказали последние новости, которых они еще не знали: в Боготе независимо друг от друга похищены два крупных промышленника – Лоренсо Кинг Масуэра и Эдуардо Пуйана. Похоже, заказчики – опять Невыдаванцы. Хотя, с другой стороны, говорят, Пабло Эскобару не терпится сдаться, он устал рисковать. Говорят, бедняге приходилось скрываться даже в канализационных трубах! Марухе обещали в тот же вечер вернуть телевизор, чтобы она собственными глазами увидела Беатрис в кругу семьи.