Самый лучший комсомолец. Том второй (СЛП-4) - Павел Смолин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Помимо проектов штатных, слил буржуям кучу телепередач — денежки небольшие, но лишними не будут. Деда Юра полностью выздоровел, и, несмотря на страшную рожу, даже выбрался в Британию, пообщаться с Джеймсом Гарольдом Вильсоном — нынешним тамошним премьером — в компании своего сына, невестки и внука, которые жуткий эффект обновленной внешности немного скрашивали. Словом — тащит дед представительские функции образцово-показательно, а продолжающие «чёс» «Бонни М», Магомаев и Зыкина, подкрепленные англо-, франко— и немецкоязычными переводами книжек Сергея Ткачева неплохо так шатают почву под ногами любителей повизжать о «кровавой диктатуре». Ну не порождает диктатура такого контента!
В Москве резко прибавилось туристов — в том числе китайских, и товарищ Гришин немного паникует — сверху спустили указивку доделать «Эко-парк Сокольники» уже к концу апреля, чтобы включить его в туристические маршруты.
Ну а мы успешно распродали первый урожай вешенок, наплодили порядочно свиней, заводы дали первый кирпич и цемент, а в сильно перестроенном и расширенном ДК появилась типография, которая в данный момент круглосуточно печатает мое литературное наследие, разгрузив тем самым типографии государственные.
Словом — в новое десятилетие СССР входит совсем с другими исходными данными, нежели в моем родном таймлайне, и я совершенно уверен в том, что дальше будет только лучше — останавливаться же никто не собирается!
И убереги Вселенная деда от шальной табакерки.
Глава 15
— Какой-то ты сегодня подозрительно довольный, — за завтраком из кофе и сырников заметила сидящая напротив меня, одетая в халатик Виталина.
— Может это потому что у меня лучшая девушка в мире? — предположил я.
Вилка в ответ саркастично фыркнула.
— Никакой романтики в тебе, товарищ старший лейтенант! — укоризненно покачал я на нее надкусанным сырником. — На самом деле до меня только что дошло, что с запуском колхозной малотиражки (а как без собственного СМИ рассказывать крестьянам о том, какие мы с ними классные?) я становлюсь всамделишным хозяином газет и заводов. Осталось добавить пароход — хотя бы один, и можно надевать цилиндр, вставлять в рот сигару и отращивать пузо, окончательно обуржуазившись. В удивительной стране живем все-таки!
В моем таймлайне «удивительного» было еще больше, но старую жизнь я старательно запинываю поглубже, выбирая только то, что полезно в жизни этой — а зачем остальное? Новый мир, новая оболочка, значит и человек новый — от личностных изменений натурально оторопь берет.
Раздался звонок в дверь. В нашу отдельную дверь — никто ее не убирал, само собой, удобно же! Встав с табуретки, закинул в рот остатки сырника, подтянул шорты, одернул футболку…
— Наклонись! — попросила Виталина.
Наклонился, и девушка пальцем убрала крошку с моей щеки.
— Спасибо за заботу, — поблагодарил я ее и пошел открывать, пока она уходила в комнату — переодеться, в халатике она перед кем попало не ходит, и мне от этого приятно.
Гостей пришло трое — папа Толя (этот мог просто зайти через «внутреннюю» дверь, но не стал — респект отчиму за уважение к моему личному пространству), незнакомый гладковыбритый блондин вызывающей зависть «арийской» внешности и еще один незнакомец — черноволосый, но украшенный седыми бровями и не менее седыми усами угрюмый дядька «под шестьдесят», опирающийся на трость. Наши парторг — Фурцева выдала — и сосватанный дядей Витей главбух, с которым я сразу по возвращении из Дагестана проговорил по телефону почти полтора часа. Все трое — с портфелями в руке, по делу же пришли, не просто так. Познакомились.
— Никодим Феликсович Дроздов, — представился главбух.
— Антон Сергеевич Бегунов, — смущенно покосившись на одноногого спутника, представился парторг.
Славящийся несовершенством самоконтроля и обостренным чувством юмора Сережа не выдержал и гоготнул, получил символического леща от отчима и лишенную упрека понимающую ухмылку от инвалида.
— Извините, Никодим Феликсович, — вполне искренне извинился я.
И лещ тут не при чем — реально стыдно.
— Ерунда, я и сам иронии не чужд, — похлопал он меня по плечу.
Ознакомили с бумагами «по мне» получается, вот и знает, что Сережа «глубоко ироничный».
Гости разделись, и мы прошли на кухню, где я познакомил «новичков» с «гувернанткой». Ой какая рожа у нашего парторга сразу мечтательная стала, и это несмотря на обручальное колечко на пальце. Даже пытаться ревновать лень, пускай облизывается — все равно ему ничего не светит. Визитеры получили чаю и сырников, мы немного поговорили о мире за окном — неделя до Нового года, и праздничная атмосфера уже потихоньку начинает захватывать Родину — и Судоплатов, поправив очки, огласил:
— Первое собрание дирекции совхоза «Потемкинская деревня»…
— Назвал так назвал! — подмигнул мне главбух, стопу которому заменял деревянный протез.
Жутко неудобные на вид — что этот, что у Олиного отца. Не спрашивал — не те пока отношения, чтобы на очевидно неприятную для здоровых в целом мужиков тему разговаривать — но зарубка в мысленном блокноте есть: инвалидов в СССР много, а власть их старательно заметает подальше в темные уголки. Бесит!
— …Объявляю открытым, — закончил не обидевшийся на слегка перебившую его ремарку отчим.
— Да давайте неофициально, пап Толь, все равно никто протокол не ведет, — попросил я.
— Давай, — согласился он и посмотрел на парторга. — Антон Сергеевич, прошу.
— В процессе организации Новогодней Ёлки для совхозников возникли проблемы, — выдал тот совершенно неожиданное и достал из портфеля толстую папку.
К счастью, проблемам она посвящена не целиком — хватило двух листочков.
— О необходимости доработки законодательной базы нашего государства старшие товарищи знают, — вздохнул я, оценив список проблем. — Пофигу, ничего критичного, сделаем что можем.
—
