Самый лучший комсомолец. Том второй (СЛП-4) - Павел Смолин

Снова пауза — хорошо быть молодым!

Оделись и поехали в Минкульт — энергия бьет ключом, вот что значит толковая машинистка.

— Вот тут тупо обрезали, лишив фразу контекста, — комментировал я для девушки развернутую капиталистами информационную кампанию против меня. — Но в эти времена проверить трудно, а даже если бы и была возможность — кто будет заморачиваться? Этот канал попрошу на наши земли не пускать — прямо грязно играют.

— А вот тут передергивают, но в рамках этой их фальшивой «журналистской этики».

— А это просто хрень — тоже мне, суперагент-мальчишка, секретный проект КГБ!

— Это вообще внимания не стоит, классическая «слезинка ребенка» с проходом в тридцать седьмой год.

По итогам просмотра сформировал в голове идею:

— Так-то можно из всего этого слепить передачку часа на три с моими комментариями на тему «как работает западная пропаганда». Сырье — замечательное, но прямо нескромно получится, поэтому забьем.

— Скромный какой! Я еще фильм достала, «Беспечный ездок» называется, посмотрим? — предложила Вилка.

— По названию выбирала? — предположил я.

— Да, «ездок» же, — пожала она плечами.

Ох и не про гонки там! Но фильм хороший.

— Включаем!

Посмотрели, и я объяснил расстроившейся от увиденного Виталине, почему этот фильм значим для мирового кинематографа. Следом достал заготовку собственную:

— А теперь «Настоящее мужество», жанр — вестерн.

В прошлой жизни я смотрел только римейк за авторством братьев Коэнов, поэтому немного приуныл — исходник гораздо хуже. Впрочем…

— Просто офигенно!

Хроноаборигенка осталась в восторге.

* * *

— Здравствуйте, Никита Сергеевич! Спасибо огромное, что согласились составить мне компанию! — ввалившись в гримерку, поприветствовал я своего напарника по политинформации.

Сегодня записываем первую часть.

— Привет! — вполне добродушно — вытряхнул пенсию из головы, снова динамичной, да еще и полезной для Родины жизнью живет — поприветствовал меня в ответ Хрущев.

И даже похудел немного от активности — может и помрет попозже?

— Ну ты и понаписал! — одобрительно хлопнул ладошкой по стопке листов с распечаткой лекции. — Я академикам показывал — говорят хоть сейчас тебе звание кандидата историко-философских наук выдавай. Кто помогал-то?

— Не верите, и я вас прекрасно понимаю — сам бы не поверил, — развел я руками.

— Подозрительный ты, Сережка! — прищурился он на меня.

Щурься на здоровье — и не такие щурились.

— Впрочем, мое дело маленькое, — мудро решил он забить.

Вошли две дамы-гримерши, напудрили нам лица, и мы отправились в студию, где уселись за обитый зеленым сукном стол с двумя стаканами воды, графинчиком с ней же и цветочком в вазе. Задник задрапировали черной тряпкой.

— Здравствуйте, товарищи! — поприветствовал я телезрителей. — Диктующий всему миру свою непреклонную волю рабочий класс в лице Коммунистической партии Советского Союза решил доверить мне архиважную задачу — вести политинформацию в масштабах страны. Полноту ответственности осознаю в полной мере и клянусь доверия Родины не предать. Сегодняшняя передача открывает девятисерийный цикл под названием «Рождение Революции». К огромной моей радости составить мне компанию, и, если будет нужно, немного потягать за уши за заблуждения и неверное понимание исторических событий согласился знакомый большей части планеты человек — Никита Сергеевич Хрущев.

Оператор взял общий план, показав нас обоих. Пожали руки.

— Огромное вам спасибо, Никита Сергеевич.

— Чего мне еще на пенсии делать? — пожал он плечами. — Вот, посижу здесь, послушаю, как общее дело многих поколений воспринимается нашей молодежью. В свое время наши предшественники, а затем и мы с товарищами как следует поработали, обеспечив народу лучшее в мире образование, теперь настало время оценить его плоды.

— Мне кажется, наиболее репрезентативным плодом является полет Юрия Алексеевича Гагарина в космос, — поддержал я разговор.

Никита Сергеевич уселся поудобнее и велел:

— О космосе поговорим в другой раз, переходи к Революции.

— Так точно! Сегодняшняя передача называется «Философия революции». Итак…

Все получилось как надо с первого, по сути, дубля, но пришлось сделать получасовой перерыв на попить водички, переодеться и освежить грим — жарят софиты немилосердно. Исходный материал получился прямо вкусный — Хрущев под камерами совершенно на своем месте, острил, язвил (строго в мой адрес — никаких претензий к материалу у него не оказалось), вставлял байки из своей богатой на события жизни, травил анекдоты и иногда добавлял моим словам легитимности фразами типа «ишь как загнул, и ведь не поспоришь!».

С бывшим Генеральным попрощались почти друзьями — настолько, насколько это возможно с поправкой на персоналии, разумеется — и он охотно согласился дописать цикл до конца, но не дальше — собственную передачу снимать будет, с садово-огородным уклоном. Тут я подсуетился и пригласил его снять спецвыпуск в наш совхоз к концу лета — как раз будет чем похвастаться. В ответ придется прийти в гости на передачу к Никите Сергеевичу, чему я только рад — нравится лицом торговать из телевизора, чего уж тут лицемерить.

Политинформацию смонтируют и без меня — ну как запороть материал, где два человека почти неподвижно сидят за столом? — поэтому Виталина повезла меня домой, смотреть вечернее «Время», где, к моему удивлению, показали нашего «гренадера» Афанасия, который блестел медалью на груди и смущенно рассказывал о подвиге в строго отмеренных цензурой рамках:

— Да чего там, у нас часть образцово-показательная, боевая и политическая подготовка как надо поставлена, вот и кинул гранату в соответствии с приказом.

Далее показали семью героя — на диване на фоне ковра, под портретом товарища Ленина, наряженных и — актуально для дам — накрашенных. Гордятся и ждут домой. Немножко рассказали о фронтовых подвигах главы семьи — два танка подбитых на счету имеет, между прочим, и медаль за взятие Рейхстага. Словом — агитка получилась прямо замечательная.

— Далеко пойдет! — прокомментировал я репортаж.

— Еще бы — дорогу сам и проложишь! — фыркнула Вилка. — Но Афанасий молодец, как ни крути — их-то другому учат.

* * *

За делами как-то совсем незаметно закончилась осень, прихватив за собой львиную долю декабря: записывали песни — ребята из обеих ВИА бьют копытом и рвутся покорять мир, а Олечка отписала саундтрек — товарищ Велтистов полностью одобрил — и была презентована народу в «Музыкальном киоске». Отца устроил к себе Судоплатов-старший, а маму номинально устроили работать в совхоз — будет с дочерью по гастролям ездить, которые начнутся сразу после Нового года,