Плетеный Король. Легенда о Золотом Вороне - Кайла Анкрум

потому как могли вылепливали недостающее – в том или ином виде – друг в друге. Не имея выбора, каждый из них брал у другого то, в чем нуждался, и в конце концов оба себя исчерпали.

Августу было важно кого-то опекать, чтобы чувствовать, что и его собственная жизнь под контролем, поэтому Джек охотно позволял ему заботиться о себе. Когда чрезмерные усилия истощили Августа, Джек взял бразды правления на себя, сделав это единственным приемлемым для друга способом. Когда ему была необходима безоговорочная поддержка, Август с радостью ее оказывал. Когда Джеку не хватало ощущения безопасности, Август создал для него дом в своем собственном доме – и в собственном сознании. Эти двое всегда идеально дополняли друг друга, подобно Уроборосу, пожирающему самого себя.

Разрушить этот паттерн отношений вполне могли авторитетные фигуры. Родители, которых никогда не было рядом. Учителя, предпочитавшие наказывать за странные поступки, вместо того чтобы встревожиться. Директор школы, лишивший Августа заработка, но не поинтересовавшийся, почему тот испытывает нужду в деньгах. Воспитатели и соцработники, которые, хоть ни разу и не упоминались в повествовании, несомненно, входили в состав персонала старшей школы, но проглядели беду. Полицейские, отправившие подростков в тюремную камеру, а не в больницу. Адвокат Августа, пускай даже исполненная самых благих намерений. Пожалуй, из всего окружения Джека и Августа упрекнуть не в чем разве что их сверстников, которые в сложившихся обстоятельствах делали все возможное.

Это довольно рядовое явление. Многие подростки, такие же как вы, оказываются в ситуации, когда, вынужденно взвалив на свои плечи груз, вдруг понимают, что он совершенно неподъемный, а поддержать их некому. Здесь следует сказать, что ответственность за все многообразие способов, которыми они предпочитают справляться со своей ношей, практически всегда лежит не на них. Даже если эти способы разрушительны. Это не дети «не справились», это взрослые их подвели.

Если вы прочли эту книгу и увидели, что созависимые отношения, а также фактическая беспризорность Джека и Августа слишком напоминают вашу собственную жизнь, знайте: вы не виноваты.

Если вы столкнулись с психическим расстройством и чувствуете, что ваши силы на исходе, знайте: вы не виноваты.

Если вы страдаете от одиночества и понимаете, что не справляетесь, знайте: вы не виноваты.

Как бы то ни было, Август и Джек – вымышленные персонажи. Для них все заканчивается хорошо. Со временем они научатся любить, нежно прикасаясь друг к другу кончиками пальцев, а не раздирая друг друга когтями. Они выстроят общий дом и общую жизнь, исцелятся и будут двигаться дальше.

Вы тоже заслуживаете исцелиться от ран, расти и двигаться вперед. Заслуживаете иметь рядом того, с кем можно обсудить проблему; заслуживаете безусловной поддержки, заботы, чувства безопасности и всего, что необходимо для благополучного развития. То, что у вас нет этих вещей, отнюдь не означает, что вы их недостойны. Тот, кто скажет вам, что вы всего этого недостойны, лжет.

Не опускайте руки.

Просите о помощи, когда она нужна.

Будьте храбрыми, насколько можете, а если не можете – это нормально.

Если вы уроните свою ношу, ничего страшного. Вы сможете собрать себя заново из осколков.

Если ваш разум перестает вам подчиняться, вы не виноваты. Нас миллионы; вы не одиноки.

И наконец, кем бы вы ни были:

Я невероятно вами горжусь.

С любовью, Кайла

Благодарности

Хочу поблагодарить тринадцатилетнего Райана М. за то, что читал отстойные вписочно-мэрисьюшные повестушки тринадцатилетней Кайлы, вместо того чтобы заниматься уроками. Без тебя я бы, наверное, так и не набралась смелости написать что-то получше.

Спасибо вам, Эми, профессор Бауэр-Гатцос, профессор Симпсон. Спасибо всей команде издательства Imprint. Спасибо вам, мама и папа, за то, что разрешали мне быть собой. Это фантастически здорово, и я надеюсь, что стою того.

Легенда о Золотом вороне

В восемь лет Джек Росси получил урок. Мама была на кухне, ее мягкие ладони разминали тесто для хлеба. Джек видел, что она злится.

– Быть милым и добрым не одно и то же, – сказала она, повернувшись к сыну. – Быть милым – значит быть воспитанным. Воспитанность помогает вести себя правильно. Ты мил с незнакомыми людьми, когда покупаешь в магазине продукты, мило поступаешь с котенком, которого заметил под машиной холодным зимним днем. Ты делаешь то, что положено, тогда, когда от тебя этого ждут, и делаешь это ожидаемым образом, в нужное время.

Мама тыльной стороной ладони стерла со лба мучную пыль, и Джек улыбнулся: она лишь испачкала лоб еще больше. Миссис Росси улыбнулась в ответ и шутливо мазнула его мучным пальцем по носу.

– Доброта – это совсем иное. Быть добрым труднее. Это значит делать как лучше, даже если цена высока. Например, говорить вслух о том, что причиняет боль, ранит и ранит, чтобы не было больно потом. – Она уложила тесто в форму для выпечки хлеба и похлопала ее по бокам, разравнивая содержимое. – Это значит втягивать в себя, пропускать меж зубами яд, когда высасываешь его из раны другого. Потому что яд – это подло, а ты не можешь смотреть, как на твоих глазах гибнет человек.

Джек поднял глаза на маму и задумался над ее словами. Он почувствовал себя очень серьезным и взрослым.

– Помни, зайка: будь добрым, когда придет время, – сказала она и поцеловала его в лоб. – Милым может быть кто угодно.

Следующие девять лет после этого разговора выдались нелегкими, но урок, выученный тогда, пригодился Джеку только сегодня.

Они были в лесу, и Август прожигал его взглядом, вне себя от ярости: глаза налились кровью, сбитые костяшки пальцев вспухли.

Скула горела огнем от заслуженного удара, когда Август попросил его о чем-то важном, а до него дошло не сразу. Отказ ранил Августа, и сейчас ему было больно не меньше, чем самому Джеку.

Никогда прежде Август не поднимал на него руку. Джек вспомнил мамины слова и понял, что настало время принять решение. Можно поступить мило и извиниться – он знал, что сказать, чтобы грудь лучшего друга перестала вздыматься, знал, как остановить злые слезы, блестевшие в уголках глаз Августа. Это проще простого. А можно проявить доброту и вкусить его яд. Дать Августу то, о чем он просил.

Порыв ветра сорвал с деревьев стайку листьев. Они сворачивались и плавно кружили в струе воздуха, как будто дышали в такт с Джеком. Может, и дышали, кто их знает. Он уже не отличал, что есть на самом деле, а чего нет.

Все было гораздо хуже, чем Джек говорил. Видения мучили его не первую неделю – он постоянно видел другой мир, наложенный поверх реального. Когда Август начал замечать неладное и скрывать свое состояние Джек больше не мог, он не выдержал и признался другу, но солгал о частоте приступов. Умолчал о том, что галлюцинации постепенно