Разумное животное. Пикник маргиналов на обочине эволюции - Лев Шильник

Человек верхнего палеолита практиковал так называемую загонную, или облавную, охоту, которая требовала не только идеальной координации, но и серьезной предварительной подготовки. Время от времени археологи находят остатки гигантских каменных сооружений, которые занимают огромную площадь и представляют собой хитроумно задуманные и умело спроектированные ловушки. Послушаем В.Р. Дольника.

«На Ближнем Востоке с воздуха обнаружены десятки ловушек на джейранов — изящных, быстроногих газелей, кочевавших когда-то несметными стадами по степям нынешней Сирии и Иордании. Ловушка завершалась каменным мешком около 150 м в поперечнике. К мешку пристроены дополнительные загоны и камеры. От входа в мешок тянутся на несколько километров (!) две расходящиеся каменные стенки. Охотники загоняли стада джейранов в гигантский проход между стенками, гнали по сужающейся воронке, а дальше через узкий проход загоняли в мешок. Ловушки сложены из больших каменных плит и валунов. Эти охоты начались 11 тыс. лет назад. В Туркмении с воздуха обнаружены сходные ловушки, но там за неимением камня стены строили из земли. Можно не сомневаться, что чаще всего ловушки делали из дерева: деревянные конструкции видны на многих наскальных рисунках».

Размах земляных и строительных работ поражает воображение; специалисты, наверное, могут подсчитать, сколько тысяч человеко-часов потребовалось нашим далеким предкам, чтобы спланировать и соорудить такое. Совершенно очевидно, что без серьезных и длительных коллективных усилий подобная затея обречена на провал. Постройки первых земледельцев не идут ни в какое сравнение с исполинскими сооружениями охотников палеолита и мезолита. Пожалуй, только в Древнем Египте (через 7–8 тысяч лет) развернется каменное строительство, сопоставимое по масштабам с достижениями палеолитических людей.

Об охоте кроманьонского человека непременно следует сказать еще несколько слов, потому что об этом бытуют самые дикие представления. Например, из учебника в учебник на протяжении десятков лет кочует нелепая картинка, нарисованная современным художником и изображающая сцену охоты на мамонта в глубокой древности. Косматый зверь провалился в какую-то яму, а окружившая его толпа дикарей в шкурах пытается бедное животное добить: в мамонта тычут копьями, мечут дротики и швыряют огромные камни. Мужчины и женщины сражаются плечом к плечу. Мамонт пока еще жив-здоров, а в бестолково топчущейся орде уже полным-полно убитых и раненых. Понятно, что нарисовать такое мог только человек, имеющий о предмете самое отдаленное представление. Охотники каменного века отнюдь не были клиническими идиотами и никогда не наваливались на добычу скопом, а использовали проверенные временем отточенные приемы, основанные на знании уязвимых мест животного. Излишне говорить, что женщины никакого участия в охоте не принимали, у них хватало своих забот. Чтобы убедиться в полной несостоятельности этих расхожих представлений, достаточно понаблюдать за современными пигмеями, населяющими тропические леса Экваториальной Африки. Пигмеи охотятся на слонов, и с огромным животным без особого труда справляются три-четыре человека, используя миниатюрные легкие орудия. Главное на охоте — вовсе не грубая сила, а охотничья смекалка в сочетании со знанием повадок и слабых мест зверя.

Наскальные рисунки донесли до нашего времени десятки и сотни сцен охоты, и мы можем воочию удостовериться, насколько искусны и изобретательны были охотники верхнего палеолита. Небольшая группа почти безоружных людей преграждает путь быку; в руках у них — распахнутые веером полотнища, напоминающие мулету современного тореадора. Из чего они сделаны, сказать трудно, так как ткацкий станок в ту пору еще не изобрели. Еще раз предоставим слово В.Р. Дольнику.

«Вот бык, опустив рога, атакует «плащ», проносясь рядом с телом одного из тореадоров, и «плащ» оказывается на морде быка. Вот он встал как вкопанный, и тореадор закалывает его коротким ножом — точно тем же движением и в то же место, как это делают во время испанской корриды».

Отшлифованные веками охотничьи приемы нередко достигали вершин цирковой акробатики и позволяли ловить зверя живьем. Такую сцену поимки быка голыми руками можно видеть на критской фреске, датируемой XVI веком до новой эры. Сюжет этот вовсе не уникален и обнаруживается в десятках вариантов на изображениях, относящихся к гораздо более ранним эпохам. Охотник, ухватывая быка за рога, пытается повиснуть у него на шее, а если промахивается, то перелетает в опорном прыжке через круп зверя и, перевернувшись в воздухе, приземляется позади животного. Затем тот же самый прием повторяет другой охотник. Между прочим, в Португалии до наших дней дожил бескровный вариант корриды, когда несколько крепких молодых людей голыми руками валят и обездвиживают быка.

Еще сравнительно недавно южноамериканские индейцы, населявшие пампасы Патагонии, применяли на охоте своеобразное метательное оружие под названием «бола», или «болас» (испанское слово bola — «шар»). Болас представляет собой ремень с 2–3 концами, к которым крепятся каменные или костяные шары. Охотник бросал это хитроумное приспособление в ноги несущимся вскачь копытным, и обездвиженное животное оказывалось на земле. Так вот, на стоянках палеолитического человека были найдены камни округлой формы, обернутые звериной шкурой. Не исключено, что болас — весьма древнее изобретение. О бумеранге австралийских аборигенов наслышаны все, но несколько лет назад в Восточной Европе нашли аналогичные изделия из кости, датируемые временем последней ледниковой эпохи. Как известно, люди проникли в Австралию около 40 тысяч лет назад или чуть позже и жили там в полной изоляции вплоть до появления первых европейцев в XVII столетии. Коренные австралийцы сохранили множество чрезвычайно архаических черт в материальной культуре и образе жизни. Так что вполне вероятно, что бумеранг был выдуман не гениальным австралийским охотником на кенгуру, а уцелел в виде своеобразного рудимента со времен первых переселенцев. Палеолитический человек наверняка использовал яды как растительного, так и животного происхождения. Во всяком случае, современные дикари, продолжающие жить в каменном веке, нередко прибегают на охоте к помощи ядов и знают десятки их разновидностей.

Размах палеолитических охот превосходит самое богатое воображение. Это было время бесстрашных и предприимчивых мужчин, которые уходили в долгие походы на многие десятки километров, чтобы добыть зверя. Полная неожиданностей жизнь промысловых бригад воспитывала в людях взаимовыручку и готовность «положить живот за други своя». В чужих землях и незнакомом окружении следовало держать ухо востро, поэтому слабые и нерешительные оставались дома — толку от них все равно не было никакого.

Врачевание ран сделалось к этому времени распространенной практикой (археологи обнаруживают скелеты со следами сросшихся переломов и других серьезных травм). Если раньше беспомощных людей легко бросали на произвол судьбы, то теперь кодекс чести охотников на крупного зверя диктовал прямо противоположное поведение. Разумеется, мы никогда не узнаем истинных мотивов сурового палеолитического племени: вполне вероятно, что во главу угла ставилось отнюдь не милосердие в сегодняшнем его понимании, а сугубо рациональные соображения, поскольку каждый опытный охотник (даже серьезно травмированный) представлял для бригады большую ценность. Впрочем, может быть, мы излишне пристрастны, воспринимая наших предков как людей без чести и совести. Вот что пишет В.Р. Дольник.

«И совсем трогательная находка: захоронение юноши-карлика, страдавшего такими ужасными уродствами скелета, что он ни на что не был годен, был обузой группы, особенно при переходах в гористой местности. Этому свидетельству сострадания и милосердия 11,5 тыс. лет».

Ученые долгое время считали, что календарь — это изобретение первых земледельцев, и все находки древних календарей автоматически приписывали им. Но на стенах палеолитических пещер сохранились значки, которые проще всего истолковать как счетные, и загадочные рисунки, весьма напоминающие топографические планы местности. Находят археологи и камни со стрелами-указателями и опять же в сопровождении каких-то загадочных значков. В 1977 году была обнаружена пластина, изготовленная из рога коровы, на которой последовательно нанесен ряд углублений. Американский исследователь А. Маршак выдвинул гипотезу, согласно которой рисунок этих углублений является разновидностью лунного календаря, а цветные полосы, пересекающие изображение, добавлены для лучшего разграничения лунных фаз. Разумеется, это не единичная находка: с тех пор было найдено несколько лунных календарей, определенно относящихся ко времени охотников и собирателей, с насечками по числу дней и с обозначением над ними фаз Луны.