Приговоренные к жизни - Мария Тович
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— И что это были за знания?
Сергей внимательно посмотрел на Валентину
— Сейчас мы лишь на одном из этапов развития. На Земле чуть больше семи миллиардов людей. Но когда их будет десять миллиардов — человечество станет абсолютно сформировавшимся единым организмом.
Валентина посмотрела на Сергея, как на сумасшедшего.
— Вся эта громадная куча людей слепится в одно?
— Нет, — улыбнулся Сергей. — Совсем не так. Попытаюсь объяснить. Вот, к примеру, для зарождения одной клетки нужно десять миллиардов соединений атомов. Это не значит, что все они склеятся. Это значит, что они образуют одну систему из связей, способную создать новую жизнь.
Валентина кивнула.
— Наши пути и сейчас очень тесно переплетены. Разве ты не видишь? Образно говоря, человек плюёт на одном конце земли, а на другом второму приходится утираться.
— Да. Но когда живёшь обычной жизнью, об этом не задумываешься.
— К сожалению, да. Если бы каждый думал, что его поступки определяют чужие судьбы, возможно, мы бы могли избежать многих трагедий, — вздохнул Сергей и продолжил. — Есть люди, которые несколько опережают своё время. В любом организме бывают сбои, а может, природа экспериментирует на отдельных единицах. Например, предсказатели… Люди не находили этому дару объяснения, считали их колдунами, ведьмами, сжигали на кострах. Но посмотри на наших зрячих. Это — те же Ванги и Нострадамусы в миниатюре. Или телепаты… В едином организме способность читать и управлять мыслями других станет обычным явлением. Это будут люди-нейроны с неограниченным доступом к единому сознанию, которые будут стоять на уровень выше остальных.
Как бы тебе попроще объяснить? Вот в человеке есть клетки-защитники, клетки-перевозчики. А в обществе есть армия и дальнобойщики. В будущем людей ждёт очень чёткое разделение по функциям. Это значит, что ни деньги, ни происхождение больше не будут определять успех. Ведь трудно быть умнее нейрона, если ты родился клеткой печени.
— Но нейронами все не будут.
— Верно. Вот тут мы и приходим к вечному противостоянию. Многие сильные мира не хотят развития. Их всё и так устраивает. Конечно, удобно иметь и множить свои богатства, когда половина населения планеты едва выживает.
— Но это ведь будет совсем не скоро. Три миллиарда… с нынешней рождаемостью…
— Нормальная рождаемость. Если бы не все эти смерти от несчастных случаев, по глупости, войны и конфликты… У противников КНО есть свои методы сдерживания. КНО в силах предупреждать несчастья, но их враги работают в обратном направлении. Нам ещё повезло, что однажды в руки КНО попали исследования доктора Чернявского о «детях-чёрных дырах».
— Пугающее название, — поёжилась Валентина.
— Он просто не мог дать ясного определения тому, что увидел. Однажды доктор Чернявский находился дома со своим двухлетним сыном. Ребенок приболел, и доктор лечил его микстурой, которую сделал по собственному рецепту. Мальчик быстро шел на поправку. Однажды во время игры с мячом, он споткнулся и упал. Доктор бросился к плачущему малышу. Но тот растворился в воздухе. Это походило на дурной сон. Минуту спустя непонятным образом из комнаты исчезла плюшевая собака. Она лежала на кресле, но внезапно пропала прямо на глазах у доктора. Чернявский думал, что сходит с ума, когда неожиданно рядом с ним вновь появился его сын. Как ни в чём не бывало мальчик трепал в руках игрушечного пса. Доктор стал следить за развитием этой особенности мальчика, который в более старшем возрасте научился сознательно уходить в Хиатус (кстати, именно Чернявский дал безвременью это название, опираясь на описания сына). Впоследствии доктор создал труд, в котором описал возможность уходить в Хиатус и забирать с собой всё, к чему прикоснёшься. И методику обучения этому. На научной арене над ним лишь посмеялись. Но, к счастью, КНО обратило на него своё внимание.
— А потом они стали учить обычных детей уходить в Хиатус?
— Обычных? Нет. Таким нужно родиться. Твои новые друзья считают, что их якобы научили особым методикам. Напоили волшебным зельем… Нет. Без предрасположенности у них бы ничего не получилось. Особый набор генов. Они думали, их отбирали по тестовым играм. Это, конечно, имело значение, но не главное. Всё проще — обычные углублённые анализы. А напиток, которым их поили, всего лишь разновидность матэ, который активизирует работу мозга.
— Жалко, что я не родилась чёрной дырой.
— Ты куда более штучный представитель человеческого рода.
Валентина досадливо хмыкнула.
Ага. Сплю месяцами. Хотя… А ведь я уже долго не впадаю в спячку. Просто не верится!
Она улыбнулась.
— Так что мне теперь делать? — спросила Валентина, помолчав.
— Возвращайся домой. И будь настороже. Помни, что не все, кто тебя окружает, друзья. Я должен был тебе об этом сказать, чтобы ты была в курсе и вела себя более осторожно. Обо мне не говори никому.
— Хорошо.
— Я дам знать, если разыщу Нелли, — Сергей коротко кивнул, поднялся и пошёл прочь.
Валентина ещё какое-то время посидела на скамье, раздумывая над услышанным. Улицы уже совсем опустели. Да и машины проезжали куда реже.
Пора возвращаться.
Она вскочила и торопливо зашагала обратно по дороге, по которой пришла. Погода совсем испортилась. Поднялся ветер. Луна спряталась в густые облака. Валентина промчалась мимо высоких кипарисов и разросшегося орешника. Кутаясь в легкую куртку, она с каждым шагом шла быстрее и быстрее. Ей казалось, что там, куда не падал свет фонарей, кто-то есть. Притаился и поджидает её.
Ну кто там может быть? Монстры? «Главные монстры скрываются в человеческой душе», — проговорила она мысленно голосом ведущего криминальной передачи.
Но уговорить себя не получилось. Тинча резко обернулась, как бы пытаясь застать врасплох того, кто может быть сзади. Никого там не было — только безлюдная улочка в свете фонарей.
Да что со мной такое? Мне же не пять лет!
Только чувство, что рядом кто-то есть, ее не покидало. Ветер сильно шумел кронами деревьев, но треск ветки она услышала явственно.
От неожиданности Валентина сдавленно вскрикнула и сорвалась с места. Она бежала, не оборачиваясь, чтобы не терять времени. Сердце выпрыгивало из груди, в носу щипало, уши горели. Ещё один поворот — и она будет у дома.
— Эй, а кто это тут у нас? — будто из-под земли выросли две фигуры. Один высокий, с прыщавой физиономией и выпяченной нижней губой, второй — приземистый, лысоватый, с широкими плечами и длинными волосатыми руками.
