Глаз голема - Джонатан Страуд
- Категория: Детская литература / Детская фантастика
- Название: Глаз голема
- Автор: Джонатан Страуд
- Возрастные ограничения: (18+) Внимание! Аудиокнига может содержать контент только для совершеннолетних. Для несовершеннолетних просмотр данного контента СТРОГО ЗАПРЕЩЕН! Если в книге присутствует наличие пропаганды ЛГБТ и другого, запрещенного контента - просьба написать на почту для удаления материала.
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Джонатан Страуд
Глаз голема
© Хромова А.С., перевод на русский язык, 2017
© Издание на русском языке. Оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2017
* * *Посвящается Филиппе
Главные действующие лица:
Волшебники
М-р Руперт Деверокс – премьер-министр Великобритании и Империи.
М-р Карл Мортенсен – министр обороны.
Г-жа Джессика Уайтвелл – министр госбезопасности.
М-р Генри Дюваль – шеф полиции.
М-р Мармадьюк Фрай – министр иностранных дел.
Г-жа Хелен Малбинди – министр информации.
М-р Джулиус Тэллоу – министр внутренних дел.
М-р Джон Мэндрейк – министра внутренних дел.
М-р Джордж Ффукс – волшебник четвертого уровня, департамент внутренних дел.
Г-жа Джейн Фаррар – шефа полиции.
М-р Шолто Пинн – торговец, владелец магазина «Снаряжение Пинна» на Пиккадилли.
М-р Квентин Мейкпис – драматург, автор «Лебедей Аравии» и иных произведений.
А также многие иные волшебники, полицейские и соглядатаи.
Простолюдины
Китти Джонс.
Якоб Гирнек.
М-р Т. Э. Пеннифезер.
Энн Стивенс.
Фред Уивер.
Стен Хейк.
Николас Дру.
Клем Хопкинс.
И прочие участники Сопротивления.
Духи
Бартимеус – джинн, на службе у м-ра Мэндрейка.
Квизл – джинн, на службе у м-ра Ффукса.
Шубит – джинн, на службе у г-жи Уайтвелл.
Немиадес – джинн, на службе у м-ра Тэллоу.
Симпкин – фолиот, на службе у м-ра Пинна.
И множество иных афритов, джиннов, фолиотов и бесов.
Пролог
Прага, 1868
В сумерках один за другим вспыхивали вражеские костры. Их было куда больше, чем в любую из минувших ночей. Костры сверкали на серых равнинах, точно россыпь огненных самоцветов, и было их так много, что казалось, будто из-под земли возник зачарованный город. В наших же стенах, напротив, дома стояли с затворенными ставнями и светильники были притушены. Все сделалось шиворот-навыворот: сама Прага стояла темной и мертвой, в то время как земли вокруг города пылали жизнью.
Вскоре после этого улегся ветер. Перед тем он дул в течение нескольких часов – сильный и ровный западный ветер, приносивший нам вести о передвижениях захватчиков: грохот осадных машин, голоса солдат и животных, вздохи полоненных духов, запахи творимых чар. А теперь ветер утих с неестественной внезапностью и воцарилось безмолвие.
Я парил высоко в небе над Страховым монастырем, держась внутри кольца величественных городских стен, которые сам же и отстроил три века тому назад. Мои кожистые крылья мерно двигались мощными взмахами; глаза мои прозревали все семь планов до самого горизонта [1]. Нельзя сказать, чтобы зрелище было отрадное. Само британское воинство пряталось за Сокрытиями, однако же волны его мощи уже подкатывали к подножию Пражского Града. Во мраке смутно виднелись ауры огромного контингента духов; ежеминутно очередные краткие содрогания планов возвещали о прибытии все новых отрядов. По темным полям целеустремленно перемещались в разных направлениях группы людей-солдат. В центре громоздилось скопище огромных белых шатров, похожих на яйца птицы Рок. Вокруг шатров густо, точно паутина, висели Щиты и прочие заклинания [2].
Я поднял взгляд к темнеющему небосводу. На небе теснились гневные черные тучи, слегка подкрашенные желтым на западе. На большой высоте, вне пределов досягаемости Взрывов и почти незримые в гаснущих сумерках, кружили шесть размытых точек. Они плавно двигались противусолонь, в последний раз обозревая наши стены, проверяя, насколько прочна наша защита.
Да, кстати, не мешало бы и мне сделать то же самое.
У Страховых ворот, самого дальнего и уязвимого места в стенах, была возведена укрепленная башня. Древние ворота были заперты тройным наговором и бесчисленным множеством засовов, а грозные зубцы на вершине башни щетинились пиками недремлющих часовых.
По крайней мере, должны были щетиниться.
К башне летел я, коршуноглавый, кожистокрылый, сокрытый призрачной завесой. Я беззвучно ступил босыми ногами на высокий каменный гребень. Я ожидал мгновенного оклика, сурового «Стой, кто идет?!», стремительной реакции готовых к битве воинов.
Тишина. Я снял с себя Сокрытие и стал ждать хотя бы скромного, запоздалого проявления бдительности. Потом громко кашлянул. И снова – ничегошеньки.
Часть парапета была загорожена мерцающим Щитом, за которым и примостилось пятеро часовых [3]. Щит был изрядно узок и рассчитан на одного солдата-человека или максимум на трех джиннов. Поэтому на площадке царила изрядная толкотня.
– Ну чего ты пихаешься, чего пихаешься?
– Поосторожней с когтями, ты, придурок!
– А ты подвинься. Я ж тебе говорю, у меня вся задница наружу торчит! Еще увидят, чего доброго.
– Ну, это само по себе могло бы принести нам победу.
– Кончай крыльями размахивать! Едва глаз мне не вышиб!
– А ты превратись во что-нибудь поменьше. Как насчет глиста, например?
– Если ты еще раз ткнешь меня локтем!..
– А я чё, виноват, что ли! Это Бартимеус нас сюда поставил. Этот надутый…
Ну, короче, вот такой образец плачевной расхлябанности и бестолковщины. Думаю, целиком это пересказывать совершенно незачем. Коршуноглавый воитель сложил свои могучие крыла, выступил вперед и привлек внимание часовых, ловко отвесив им крепкую затрещину, одну на всех [4].
– И это называется часовые? – прогремел я. Я был не в настроении устраивать тут долгое разбирательство: полгода непрерывной службы изрядно источили мою сущность. – Прячетесь за Щитом, ссоритесь, как торговки на базаре… Я вам что велел? Бдеть!
Часовые что-то жалко бубнили в свое оправдание, переминались с ноги на ногу и смотрели в пол. Наконец лягушонок несмело поднял лапку.
– Извините, мистер Бартимеус, сэр, – сказал он, – но что толку в нашем бдении? Британцы-то повсюду: и на небе, и на земле. Мы слыхали, что у них там целая когорта афритов – это правда?
Я устремил свой клюв к горизонту и сузил глаза.
– Быть может.
Лягушонок застонал:
– А у нас-то ни единого не осталось, верно ведь? С тех пор как Феб накрылся медным тазом. А еще у них есть мариды – и не один, если верить слухам. А у предводителя еще и этот посох – страсть какой мощный. Говорят, он им и Париж, и Кельн разнес по пути сюда. Это тоже правда?
Ветерок слегка шевелил перышки у меня на голове.
– Быть может.
Лягушонок ахнул.
– Но ведь это же просто ужас, верно? Нам теперь просто не на что надеяться. С самого обеда прибывают все новые и новые отряды духов, а это может означать только одно. Сегодня ночью они пойдут в атаку. И к утру мы все будем покойниками.
Мда-а, ничего не скажешь, хорошенький боевой дух будет у нашего войска от таких разговорчиков! [5] Я положил руку на его склизкое, бородавчатое плечо:
– Послушай, сынок… Как тебя звать?
– Наббин, сэр.
– Наббин. Так вот, Наббин: не стоит верить всему, что тебе говорят. Да, конечно, британская армия сильна. Более того: редко случалось мне видеть воинство сильнее этого. Но пусть так. Пусть у них есть мариды, целые легионы афритов и целые бочки хорл. Пусть все это обрушится на нас сегодня ночью, прямо здесь, у Страховых ворот. Ну что ж, пусть явятся! У нас еще есть в запасе нечто такое, от чего им придется убраться несолоно хлебавши.
– Например, сэр?
– У нас есть такое, от чего все эти африты и мариды кувырком попадают с неба. Тайные приемы, которым мы научились в огне десятков битв. Приемы, которые сулят одну сладостную возможность: выжить!
Лягушонок уставился на меня своими выпученными глазами.
– Это мой первый бой, сэр…
Я небрежно махнул рукой:
– В любом случае императорские джинны говорят, что его волшебники над чем-то там трудятся. Последняя линия обороны. Какой-нибудь сумасшедший план, как пить дать. – Я похлопал его по плечу, как это принято у мужчин. – Ну что, сынок, полегчало тебе?
– Никак нет, сэр. Только хуже стало.
Ну, в общем, справедливо. Что поделаешь, не спец я по части таких задушевных бесед!
– Ладно! – проворчал я. – Вот вам мой совет: уворачивайтесь пошустрее и, где возможно, удирайте. Если повезет, ваших хозяев убьют раньше, чем вас. По крайней мере, сам я рассчитываю именно на это.
Надеюсь, они сумели извлечь пользу из моей воодушевляющей речи. Потому что именно в этот момент британцы пошли в атаку. По всем семи планам раскатилось далекое эхо. Мы все ощутили его: это был властный приказ, звучащий на одной мощной ноте. Я резко развернулся, вглядываясь во тьму, и пятеро часовых, один за другим, тоже высунули головы из-за зубцов.