Жаба в дырке - Татьяна Нильсен

Полицейский двинулся на голоса и на лесах увидел мужчин в оранжевых жилетках.

– Здорово, мужики! – Беликов задрал голову, придерживая на затылке кепку. – С кем могу поговорить?

– А что хотел? – один повернулся, держа в руке широкий шпатель.

– Надо узнать, кому сейчас принадлежит здание?

– Это не у нас, – махнул рукой второй, – иди с торца, увидишь прораба, он окна принимает, у него и спросишь!

Прораба он узнал сразу, крепкий мужик в рабочей куртке и высоких сапогах, руководил разгрузкой оконных рам. Беликов не стал тянуть резину, не сбавляя шаг, вытащил удостоверение и, вытянув руку с документом, обратился к работяге:

– Доброе утро, вы здесь главный?

– Пока так, но есть и повыше меня, позже прибудут, – прораб мельком глянул в развёрнутый квадрат. – Чем интересуется полиция? – он махнул рукой в сторону грузовой машины. – Сгружайте рамы под навес, да осторожней, за битые стёкла высчитаю с зарплаты! – прораб снова повернулся и с любопытством уставился на визитёра.

– Ух, ты, стеклопакеты деревянные, не пластиковые! – губы следователя удивлённо опустились вниз. – Если из лиственницы, да на всё здание, тянет на огромные деньги!

– Из лиственницы. Выполнены по скандинавской технологии, – кивнул строитель, – Хозяин, видать из богатых, затраты здесь немалые.

– А кто купил?

– Понятия не имею, нам, наёмным рабочим не докладывают. Вы у начальства интересуйтесь, у них договора на выполнение работ.

– И что за строительная компания?

– «Зелёный город» слышали про такую?

Беликов отрицательно мотнул головой, а прораб, тряхнув пачкой, вытащил сигарету, сунул в рот, прикурил и шумно выпустил первую струю дыма.

– И не услышите, это московская строительная фирма, а мы здесь субподрядчики. Местное руководство «Стройинвест» спрашивать бессмысленно, нам разницы нет, получили приказ, и приводим его в действие, лишь бы работа оплачивалась без задержек.

– Материалы откуда получаете?

– По-разному, что-то закупаем на месте, а вот стеклопакеты привезли с какого-то завода из Подмосковья. Так почему полиция интересуется? Объект реставрируется по соответствующей технологии для сохранения культурного наследия. Строители укрепляют основание, а для восстановления росписи на стенах из Москвы приедут реставраторы. Никакой перепланировки, меняем оконные проёмы, потому что старые сгнили совсем. Поставим новые двери, абсолютно аналогичные тем, которые стояли раньше.

– Я здесь не как полицейский и не как надзорный орган, а как частное лицо, – Беликов приветливо улыбнулся. – Просто интересно, кто осмелился войти в проклятый дом, мало того планирует проживать на территории. Вообще здесь спокойно можно разместить: картинную галерею, музей, дом престарелых или детский дом.

– Мне о таких планах неизвестно, – прораб потерял к визитёру интерес, но возвращаться к работе не спешил – докуривал сигарету. – Вроде планируется какой-то центр. Вообще работаем в авральном порядке, почти круглосуточно. Хозяин, видать, сильно торопится.

Полицейский поблагодарил мужчину, глянул на часы и поспешил в управление – через двадцать минут у него была назначена встреча. А прораб вернулся к работе, сразу забыв о случайном разговоре.

Напротив Беликова сидела девушка, похожая на воробья в сильный мороз. Она громко сморкалась и тёрла мятым платком красный нос и опухшие от слёз глаза. Беликов смотрел на девушку и думал, что некоторые особи женского пола в печали стараются сохранить лицо, причёску и макияж, а такие, как вот эта – растрёпанная и заплаканная не заботясь о приличиях и внешнем виде, искренне предавалась горю.

– Прошу вас, успокойтесь, – Станислав заглянул в блокнот, – Маргарита Ивановна Курилина, – и протянул стакан с водой. Он терпеть не мог женских слёз до крайней степени, словно его душу надсадно тёрли наждачной бумагой. – Расскажите о своих взаимоотношениях с Игорем Минихановым.

– Мы хотели пожениться, – она снова закатила глаза, всхлипнула, уткнулась в стакан и захлюпала, глотая воду. – Мы вместе учились в Национальном исследовательском Университете, на факультете краеведение. Познакомились, когда я перешла на второй курс, а у Игоря это был последний год. После окончания он остался на кафедре, читал курс лекций, занялся написанием диссертации и давал частные уроки, а я устроилась в местный краеведческий музей.

– Проживали вместе?

Беликов спросил для проформы. В квартире убитого, кроме кое-какой косметики, расчёски и домашних тапочек, женских вещей не существовало. Мало того, на расчёске эксперты обнаружили волосы другого оттенка. Похоже, краевед делил постель не только с убитой горем Маргаритой Ивановной, а та зачастила, словно оправдываясь:

– Нет, мы живём с мамой в другом конце города. Вообще с Игорем мы не торопились съезжаться, дом готовился к сносу. Игорь хотел, чтобы я переехала к нему в новую квартиру. И потом, он был погружён в написание научного труда, а я, наверное, отвлекала бы его, – девушка как-то жалко пожала плечами и снова высморкалась.

– Если бы вы зарегистрировали брак, то Миниханов имел право прописать вас на своей жилплощади, несмотря на то, что дом признан аварийным. При рассмотрении жилищной комиссии, молодая семья могла бы получить жильё с большим метражом.

Станислав и сам не знал, к чему все эти рассуждения о квадратных метрах, просто рассуждал вслух, но неожиданно попал в точку. Глаза девушки прояснились, спала слезливая пелена, она глубоко вздохнула, допила остатки воды и поставила стакан.

– Вы правы, Игорь нашёл во мне удобную жилетку. Он звонил, когда возникала необходимость, например высокая температура или убрать в квартире, или помочь с диссертацией. Мы мало выходили вместе. Я для него была словно костыль. Вот когда нога срастётся, он выбросит подпорку за ненадобностью. Конечно, зачем ему серая музейная мышка, когда столько красавиц. Впереди его ждала успешная защита диссертации, новая квартира и совсем другая жизнь, – Маргарита глянула на полицейского глазами без тени горести. – А как вы нашли меня?

«Да, была без радости любовь, разлука будет без печали», – подумал Станислав и вслух ответил:

– Мы проверили звонки Миниханова, утром, накануне своей смерти он звонил вам, о чём вы говорили?

– Да уж, в ресторан он меня никогда не приглашал, даже в кафе мороженое или в забегаловку, типа пиццерии, – Курилина усмехнулась. – Договорились встретиться у него, чтобы поработать над монографией. Он писал об усадьбе купца Овчинникова, хотел через неделю сдать статью в один научный журнал, сам не успевал совсем. Голос Игоря звучал вполне спокойно, как всегда.

– Он рассказывал вам о том, как обнаружил труп мужчины в парке?

– Без подробностей, да меня это не особенно интересовало, но было заметно, что он нервничал.

– Как это проявлялось?

– Утром во время пробежки произошла история с обнаружением мёртвого мужчины, а вечером мы работали над статьёй. Понимаете, написание требует предельной сосредоточенности, а Игорь думал о чём-то другом. Хотя его можно понять, не каждый день спотыкаешься о покойника.