Эпоха королей (ЛП) - Нира Страусс

Мэддокс небрежно махнул рукой.

— Принеси нам что-нибудь по своему вкусу, здесь всё превосходно. — Он скосил на меня взгляд. — Ты ведь любишь рыбу, верно?

Я нечасто её ела. В Гибернии это была еда, доступная только в прибрежных районах и для состоятельных людей.

— Да, конечно.

Когда я заговорила, мерроу вперил в меня свои глубокие чёрные глаза.

— Ты его sha'ha?

— Что?

Мэддокс, который в этот момент делал глоток из кружки, поперхнулся.

— Чёрт, Тантэ.

Мерроу достал из-за пояса тряпку и бросил её Мэддоксу.

— Понятно, — пробормотал он и удалился.

Я наблюдала, как дракон вытирает подбородок и ворот своей чёрной рубашки. Мы оба сняли свои плащи, как только вошли внутрь.

— О чём он говорил?

Мэддокс как будто избегал моего взгляда, пока вытирал несуществующие капли с края стола.

— Ни о чём. Он просто сумасшедший.

Я пристально смотрела на него несколько секунд, но решила не спрашивать его об этом, как не спрашиваю о его прошлом или о его самочувствии. Тем не менее, мой мозг жил своей собственной жизнью, перебирая все древние тексты, которые я читала, все термины на запрещённом языке, которые мне попадались, всё, что могла вспомнить…

И ничего.

Я не помнила, чтобы когда-либо видела или слышала это слово раньше. Но то, как Тантэ произнёс его… Я бросила незаметный взгляд вниз. Моя блузка полностью закрывала ключицы, невозможно было разглядеть…

Я покачала головой.

Примерно через десять минут Тантэ подал нам две щедрые порции запечённой рыбы с овощами и картофелем. Пахло изумительно.

— Если что, я никого не кормлю.

Заметив мой озадаченный взгляд, Мэддокс объяснил:

— Когда Тантэ и Мэй разошлись, они договорились не вмешиваться в дела друг друга. Это значит, что таверна кормит деревню, а постоялый двор предоставляет кров тем, у кого нет дома или кто здесь временно. Так что всё, что ты сейчас видишь в этой столовой, не совсем законно. Просто играй по правилам, как и все мы.

Я не знала, что за рыбу мне подали, но она была восхитительной. Для места, где не должны подавать еду, они справлялись замечательно. Я с удовольствием уплетала картошку, как вдруг тьма быстро шепнула мне предупреждение на ухо. Не раздумывая, я вытянула ногу и сильно толкнула стул Мэддокса. Дракон потерял равновесие и упал назад.

Полсекунды спустя деревянная балка рухнула прямо на то место, где он сидел. Пол проломило от силы удара, щепки разлетелись во все стороны.

Я смотрела на весь этот бардак с нахмуренными бровями. Пыль ещё не осела, как Мэддокс уже бросился ко мне.

— Ты в порядке?

Увидев, что меня не задело, он пристально посмотрел на меня, наклонив голову вбок. Этот взгляд мне совсем не нравился.

Я открыла рот, чтобы ответить, но меня прервал крик сверху:

— Виноват!

Вся столовая одновременно подняла глаза, и я успела заметить, как Мэддокс весь напрягся. Один из рабочих спускался на ремнях безопасности, паря в воздухе, словно он был рождён для этого и гравитация на него не действовала. Солнце очерчивало его фигуру, не позволяя мне рассмотреть его до тех пор, пока он не приземлился рядом с нами. Как только его ноги коснулись пола, он отпустил веревку.

В первую очередь меня привлекла его широкая улыбка. Как будто это не его небрежность едва не обернулась трагедией. Вокруг нас большинство тяжко вздохнули и вернулись к своим тарелкам. Женщина за соседним столом (фея, судя по её оленьим рогам) вытерла рот салфеткой и устроилась поудобнее, с большим интересом наблюдая как за Мэддоксом, так и за виновником событий. И она была не одна такая.

Я пригляделась. Что-то происходило, но у меня не было ни малейшего понятия, что именно.

С виду это был молодой парень, обычный человек. Ни одного признака сидха. Высокий, почти как Мэддокс, но гораздо более худощавый. Длинная коса пепельного цвета свисала через плечо, и было в нём что-то…

Что-то завораживающее.

Он был одет в простые брюки и рубашку, запыленные и пропитанные потом, без каких-либо украшений или отличительных знаков, но хорошего качества. Из оружия виднелось лишь несколько инструментов, висевших на его поясе. В чём же заключалась его притягательность? В его непринужденной позе? В том, как брюки свободно висели на нём, но при этом казались сшитыми на заказ? В хитром взгляде? Я была так поглощена разгадыванием этой загадки, что не сразу заметила, что он тоже смотрит на меня. Мои глаза встретились с парой серебристых глаз. Не серых и не бледно-голубых, а ярких, точно чистое серебро. Они были обрамлены почти невидимыми ресницами того же светлого оттенка, что и его волосы и брови. Всё это, вместе с его бледной кожей, не должно было придавать ему привлекательности. Но он определённо был привлекательным.

Очень.

И он это знал.

Я бы поклялась, что это невозможно, но его улыбка стала ещё шире.

— Ну, привет. Оберон и Компания. — Он протянул мне руку; я уставилась на неё. — Лучшие плотники и столяры во всей…

Тогда я наконец поняла, почему Мэддокс выбрал копьё своим излюбленным оружием. Бесшумно и одним движением он ударил Оберона по задней стороне коленей. Парень рухнул на спину, растянувшись на полу.

Кто-то свистнул, впечатлившись. Несколько человек рассмеялись.

— Тараксисины сиськи! — выругался Оберон, перекатившись на бок. — За что?

— Держи свои руки при себе, — сухо ответил дракон.

Сверху крикнули:

— Всё в порядке, начальник?

Парень продолжал ахать и охать, но я была уверена, что он не пострадал. Я видела, как он слегка повернул голову за мгновение до удара, как будто предчувствовал движение. Он позволил себя ударить.

Он поднялся, надув губы — жест, которого я никогда не видела у взрослого мужчины.

— Я был так рад видеть тебя, что уронил то, что держал в руках.

Мэддокс невозмутимо прислонил копьё к столу.

— Я думал, ты нашёл золотую жилу среди богачей Эремона.

Оберон, видимо, понял, что его представление не давало нужного эффекта, а потому перестал тереть руки и поставил их на бёдра.

— Мы всегда там, где нужны, — спокойно ответил он.

— Ну да, конечно. — Дракон глубоко вздохнул. — Я уверен, что Хигель скоро тебя найдёт.

— Этот бык на подработке? Зачем я ему?

Пока Мэддокс подбирал слова, я вспомнила, что Хигель говорил нам о пропавшей девочке.

— Это по поводу сестёр, которым ты недавно помог. — Мэддокс понизил голос. — Младшая… Мы нашли её в Спорайне.

Что-то словно покинуло тело Оберона. Или, может быть, вернулось. Казалось, будто до этого момента его окутывало почти прозрачное покрывало, которое скрывало то, что он не хотел показывать, а теперь оно испарилось. Его поза изменилась с расслабленной на напряжённую, почти доминирующую, за считанные секунды. Его веселье улетучилось, как стая испуганных птиц. В его глазах вспыхнуло что-то опасное.

— Дуллахан пробудился, — продолжил Мэддокс.

После мгновения тишины холодная, беспощадная улыбка растянула губы Оберона. Дрожь пробежала по его телу, руки сжались в кулаки с такой силой, что ему должно было быть больно.

— Дуллахан, — повторил Оберон медленно, проталкивая слова сквозь оскал. — Похоже, король спешит собрать гостей на свой любимый праздник. Он и его мерзкий человеческий двор.

В его словах был чистый, смертельный яд, ничем не подслащенный. Мэддокс не возразил.

— По слухам, они собирались отложить это на последний момент. Не знаю, чем вызвано изменение планов, но я это выясню.

Оберон издал сухой смешок.

— Конечно, выяснишь. — После того как он обменялся взглядом с Мэддоксом, в котором было много (очень много) невысказанных слов, парень резко повернулся ко мне. Гримаса, которую он мне подарил, не имела ничего общего с его первоначальной улыбкой. — Мне бы хотелось остаться и узнать, почему такая красивая девушка, как ты, теряет время с таким недоумком, как он, но скромному плотнику нужно вернуться к работе.

Я кивнула.