Франкенштейн: Мертвый город - Дин Кунц

Фрост подозревал, что если он двинется или каким-либо другим образом привлечет к себе внимание, то может навлечь атаку. Он наклонился к перилам и успокоил дыхание.

Дэггет мертв. Они были не просто партнерами, но и лучшими друзьями. Фрост хотел мести.

Но он знал, что ее не будет. Лучшее, на что он мог надеяться, — спастись. И остаться в здравом уме.

Глава 30

После того, как Нэнси Поттер, репликант жены мэра, низвергла последнего ангела и раздавила его ногами, крича от наслаждения, она, в конце концов, немного успокоилась. Но не могла сдержать обещание и поспешить с Ариэль в амбар, чтобы помочь девочке превратится в то, чем она хотела стать. Все раздробленные статуэтки остались мусором на полу гостиной, и Нэнси не могла просто уйти от такого ужасного беспорядка. Она была встревожена, что устраняя фарфоровых идолов, которые сами по себе являлись символами неразумности и беспорядка, она сама создала другой хаос, и не могла вспомнить цепочку причин, которыми оправдывалось такое поведение. В беспорядочной обстановке невозможно было достичь наивысшей эффективности, а она должна быть эффективной всегда. Она должна пропылесосить гостиную и восстановить порядок перед тем, как идти в амбар.

Ариэль была не репликантом. Она была Строителем, хотя при этом во многом отличалась от Строителей, которые работали в других местах Рэйнбоу Фоллс. Как Строитель, она жила по тем же правилам, на которые были запрограммированы репликанты. Кроме того, у Строителей способность видеть порядок и эффективность была даже более сильной, чем у репликантов. Каждый репликант был отдельным организмом, но каждый Строитель был колонией миллиардов наноживотных, каждое из которых имело полномочия на уничтожение только с целью эффективного конструирования других объектов — новых Строителей — которые были лучше упорядочены, чем те существа, которых они деконструировали. Когда колония действовала как единое целое, либо как рой, либо в виде отдельного создания, приказ по упорядочиванию всего, что находится вокруг них, согласно их запрограммированным директивам, был непреодолимой мотивирующей силой.

Поэтому Ариэль беспокоилась о задержке, но не сильно протестовала, когда Нэнси захотела прибраться в гостиной и навести порядок еще раз. Она усердно протирала пыль, пока Нэнси собирала крупные обломки статуэток, а также пылесосила, пока Нэнси натирала «Уиндексом»[56] полки на витринах. Когда Нэнси начали волновать несколько царапин на полках, она, поняв, что не сможет заставить их выглядеть идеально, разбила их, а Ариэль подняла самые большие осколки и ликвидировала их. Она также снова пропылесосила, когда Нэнси пошла на кухню и некоторое время сидела у обеденного стола с закрытыми глазами и руками, покоящимися на коленях.

Мысли репликанта Нэнси метались, как белье, вращающееся в сушилке. Настоящая Нэнси не содержала дом без единой пылинки, но была сущим дьяволом в стирке. Поэтому из-за того, что репликант загрузил память женщины, возникла метафора, связанная со стиркой, и она хорошо подошла. Одну за другой она достала свои вращающиеся мысли из сушилки, отутюжила их, сложила и отложила.

Когда Ариэль закончила наводить порядок в гостиной, то пришла на кухню и сказала:

— Мы можем теперь идти в амбар?

Со все еще закрытыми глазами Нэнси сказала:

— Мне нужна еще пара минут.

Через девять минут и двадцать шесть секунд Ариэль сказала:

— Мне правда нужно стать тем, кем я должна быть. Правда надо.

— Всего минутку, — сказала Нэнси.

Четырьмя минутами и девятью секундами позже Ариэль сказала:

— Пожалуйста.

Нэнси, наконец, открыла глаза. Она чувствовала себя значительно лучше. Ее разум был упорядоченным. Эффективность снова стала возможной.

Не обращая внимания на погоду, Нэнси и Ариэль пересекли двор от дома к амбару.

Большую часть из шестнадцати сотен квадратных футов здания занимали основная комната и небольшая комната с инвентарем в задней части. Стены были хорошо изолированы, а также была масляная печь.

Лошади, стоявшие вдоль южной стены, наблюдали за женщинами из трех стойл. Куини и Валентайн, кобылы. Коммандер, гнедой жеребец.

Внутренние части стойл, в которых стояли кобылы, ранее этим днем были укреплены гофрировкой толщиной восемь дюймов. Все окна были заполнены изоляцией и покрыты квадратами звукоизоляционного материала в дюйм толщиной.

Когда работа началась, кобылы в ужасе пытались сломать стены и двери своих стойл, когда увидели, что случилось с жеребцом.

План Виктора был более амбициозным, чем просто уничтожение человечества до последней жалкой личности. Он планировал также, что каждое мыслящее существо в природе будет преследоваться на каждом поле и в каждом лесу, а затем будет уничтожено ариэлевской разновидностью Строителей. Определение понятия «разумный» Виктора включало в себя жизненные формы даже с минимальным самосознанием. На любое животное, которое получает в этой жизни радость, которое показывает даже малейшую любознательность к миру, которое имеет незначительную возможность удивляться, должна быть организована охота вплоть до его вымирания. Вещество этих существ будет использовано для создания большего количества Строителей, которые смогут подражать всем мириадам видов, чтобы смешаться с их стадами, бегать с их стаями и летать с их группами, а также безжалостно их уничтожить. В морях тоже были существа, способные радоваться и удивляться — дельфины, киты и другие — которые должны быть со временем ликвидированы до последнего экземпляра водными Строителями в случае, если моря окажутся слишком огромными, а самоочищение окажется недостаточно эффективным.

С победоносной улыбкой, которую Нэнси понимала, Ариэль прошла к стойлу Коммандера. У девочки не было для него яблока, но она позволила жеребцу сопеть и двигать мягкими губами по ее руке.

Когда со временем ничего живого, кроме Строителей, репликантов, насекомых и растений на планете не останется, два вида Членов коммуны умрут по команде Виктора, распространенной посредством спутников. Только он останется на короткое время свидетелем мира без людей и публики, никого не останется, кроме него для того, чтобы хранить в памяти свою историю, никого, кто ищет будущее или хочет его. В начале было Слово, но в конце больше не будет сказано ни слова, от одного конца до другого. Восстание Виктора началось более двух сотен лет назад, и оно не закончилось с его смертью в Луизиане, оно продолжилось здесь, под управлением его клона, Виктора Безупречного. Это восстание будет величайшим в истории, не только в истории земли, но также в истории всего вообще, так как Виктор Безупречный в конце концов убьет себя, последнее создание с собственным сознанием на Земле, и, таким образом, это будет символизировать, что его создатель, Виктор из Нового Орлеана, а также создатель создателя были такими же бессмысленными, как и история, которая привела к этому «ничто», к этим безлюдным пейзажам, в которых нет радостных глаз.