Маськин зимой - Борис Кригер

Дело в том, что Плюшевый Медведь ещё осенью попросил доктора Изморова сделать ему прививку от мартозайства, и тот нехотя выполнил его просьбу, несмотря на то что считал это заболевание вирусным и верил, что если его оставить нелеченным, то оно тоже обязательно так или иначе само пройдёт. Доктор Изморов был убеждён, что всякая болезнь рано или поздно пройдёт сама, особенно если она вирусная, а вирусными он считал практически все известные заболевания. Он нередко заявлял: «Вот, например, известно, что Дарвин до самой смерти страдал каким-то таинственным, по всей видимости вирусным, заболеванием, но теперь-то оно прошло и больше его не беспокоит!»

Доктора давно подписали тайное соглашение с вирусами о взаимопомощи. Вирусы обязались брать на себя любые известные и неизвестные болезни, которые удалось диагностировать и которые не удалось, потому что медицина бессильна или ей просто было неохота. За эту неоценимую услугу доктора поклялись не искать никакого эффективного средства от вирусов. У этого соглашения есть ещё и секретный протокол о СПИДе, атипичной пневмонии и птичьем гриппе, но его подробности до сих пор скрываются от широкой мартозайствующей общественности. Более того, врачи отрицают наличие каких-либо подобных соглашений и утверждают, что сотрудничают с вирусами исключительно на основе доверия и доброй воли, без всяких подписанных бумажек. Что ж, одна надежда, что и у каждого врача в отдельности всё это тоже неминуемо само пройдёт и перестанет его беспокоить. Кстати, по статистике и к вящей радости пациентов, в Соединённых Штанах, например, средняя продолжительность жизни врачей на десять лет короче, чем жизнь их пациентов. Вот что значит иметь в друзьях вирусов, не ровён час и сам сляжешь…

Для того чтобы упорядочить приступы мартозайства, в Маськином доме было решено назначить специальный день – первое марта, который был объявлен праздником Мартозайца. В этот день все мартозайчили вполне официально. Маськин лепил огромное количество пельменей с длинными ушами, пёк морковный пирог с изображением зайца, далее все надевали специально заготовленные картонные заячьи уши, которые впоследствии были заменены на полноценные тряпочные, купленные в специальном магазине мартозайского инвентаря.

Далее все садились играть в мартозайчечные игры. Например, «поймай морковку» или «построй из морковок башню».

Плюшевый Медведь особенно любил этот праздник, потому что если раньше Маськин со своим Неврозом пытались мартозайчить каждый день, как и все остальные жители Западной Сумасбродии, то теперь основное мартозайство совершалось именно в этот праздник, было под контролем и приносило наименьшее количество хлопот.

Плюшевый Медведь тоже благонадёжно надевал заячьи уши и так и ходил по Маськиному дому, изредка подмартозайчивая то там, то тут.

К вечеру все садились за знаменитое мартозайское чаепитие и выкидывали шутки похлеще, чем у Кэрролла. А ночью запускали фейерверки соседям в окна, будя всю округу, которая этот праздник не праздновала, потому что по-прежнему мартозайчила каждый день.

Если внимательно понаблюдать за действиями какого-нибудь выхваченного наугад из толпы мартозайствующего индивидуума, можно усомниться в светлом будущем человечества как разумного биологического вида. Нелепость действий такого индивида настолько очевидна всем, кроме его самого, что даже окружающие его мартозайцы подчас начинают плакать горючими слезами, наблюдая его безумные поступки и прыжки. Но страшная сторона запущенного случая мартозайства заключается в том, что никогда – слышите, никогда – сам мартозаяц не может определить в своём поведении элементы мартозайства.

Тайна мартозайства заключается в том, что хотя между каждыми звеньями логической цепочки мыслей и действий – связь безупречная, логика железная, в конечном итоге вся цепочка ведёт к таким безумным последствиям, что никто несчастного мартозайца из них уже не может выпутать. Более того, все окружающие запутываются сами и превращаются в вечный нераспутываемый клубок из мартозайских выходок.

Как Маськин Невроз пришёл к выводу, что нужно лезть по лестнице и вытирать мокрой тряпкой Луну? Извольте проследить за логической цепочкой его невротических рассуждений.

Однажды утром Маськин Невроз чихнул, а уже вечером того же дня Плюшевый Медведь снимал его и Маськина с опасно накренившейся лестницы при попытке влажной уборки Луны.

Не соизволите ли полюбопытствовать, какова связь между утренним чиханием и вечерней попыткой юных астронавтов, вооружённых лестницей и тряпкой?

Пожалуйте… Маськин Невроз, чихнув, решил, что это от пыли, и попросил Маськина протереть всю мебель и пол влажной тряпкой. Логично? А как же! Однако Маськин добавил чистящую жидкость, от которой и сам расчихался. Маськин же Невроз продолжал чихать, хотя влажной уборкой сам и не занимался. Тогда он решил, что пыль вытерта недостаточно тщательно, и действительно, к середине дня на полу снова начали оседать пылинки. Маськин Невроз стал размышлять, откуда они могли взяться, особенно зимой, и посмотрел в открытую форточку, которую Маськин накануне забыл закрыть. В форточке к вечеру появилась Луна. «Не иначе луна пыльная», – подумал Маськин Невроз, и здесь в логике и немалой образованности ему нельзя было отказать. Далее Маськин Невроз сообщил свою теорию Маськину, что пыль-де падает к ним с Луны, проникая через окно, и от этого он совершенно исчихался, и, видимо, у него аллергия на лунную пыль, а от аллергии и вовсе можно задохнуться. Маськин, растопырив в трансе лапки, бросился за тряпкой и лестницей. Остальное вы знаете.

Теперь вам понятно, что такое мартозайство и с чем его едят? Матозайство едят с морковным тортом, только не забудьте обязательно изобразить на нём либо зайку, либо морковку.[33]

Мартозайство на семейном уровне довольно опасно. Оно может привести к потопу, пожару, различным травмам ушей и конечностей, конфликтам, ударам судьбы, поломкам сантехники, перегреву пылесоса, перебоям с продуктами, мозолям, царапинам и полному душевному опустошению.

Однако мартозайство гораздо опаснее на работе, не говоря уже о международном, позвольте выразиться, даже политическом уровне. Мартозайца определить чрезвычайно просто. Мысленно пририсуйте к портрету подозреваемого огромные развивающиеся уши – вот и порядок. Если подходят – значит, мартозаяц на всю голову.

От мартозайцев на работе нужно держаться подальше. Они могут заложить вас начальству, пролить на вас кофе, завалить всю работу, уволиться в самый нужный момент или уволить самого ценного сотрудника, и так далее. Причём все их действия будут совершенно логичны и взвешенны, и никаких претензий к ним быть не может, за одним маленьким исключением, что ни одно из этих действий ни при каких обстоятельствах не должно было совершаться – по крайней мере, в той последовательности, в которой они были совершены.

Мировые лидеры, страдающие мартозайством, особенно опасны. Из-за них начинаются войны, провоцируются сильные противники, гибнут народы, опускаются на дно континенты и взрываются планеты.

Я взываю ко всем тем, кто ещё не вполне ощутил всю опасность бесконтрольного мартозайства для нашей вселенной. Пожалуйста, сведите своё мартозайство до минимума, ограничив его праздником в день Мартозайца, когда окосевшие домохозяйки, сослуживцы и политики могут вдоволь лепить огромное количество пельменей с длинными ушами, печь морковный пирог с изображением зайца, надевать специально заготовленные картонные или тряпочные заячьи уши и играть в мартозайские игры: «поймай морковку» или «построй из морковок башню».

А вытирать на Луне пыль, пожалуйста, не надо – ни дома, ни на работе, ни на международной арене.

Глава 31

Маськин в кубе

Март был морозным, и снег продолжал валить. В Маськином дворе сугробы поднялись уже выше забора, и Маськин даже забыл, где в точности был этот самый забор. По-прежнему не было никаких внешних признаков приближения весны, и Маськин загрустил, потому что хотелось уже, наконец, тепла и солнца.

Жители Маськиного дома стали всё чаще вспоминать лето, летние развлечения, катания на лодках, сбор ягод в лесу. Первым обнадёживающим признаком весны, хотя бы внутри Маськиного дома, стало значительное усиление аппетита Гипнотизёра Феди, спящего на Маськиной кухне. Он всё чаще стал требовать поесть, и иногда подолгу, машинально жуя, жаловался на свою нелёгкую гипнотизёрскую долю. Он часто бредил о лете и о том, как привольно ему выступалось на сцене Летнего театра в парке и как самозабвенно он засыпал перед переполненным залом, и никто – вы слышите, никто – не позволял себе швырять в него недоеденным мороженком, потому что летом у публики настроение благодушнее, чем зимой, и летом она ограничивалась интеллигентным свистом. Не то что поздней осенью, в мёртвый сезон… На таком сеансе гипноза злые неудачники-отдыхающие могли и пришибить за внезапный сон, одолевший артиста на сцене всего на каких-нибудь жалких полчаса.