Хижина в горах - Сандра Браун

Она тихонько спросила:

– Ты рассказал им о нас?

– Господи, конечно же, нет! Я признался в ссоре с Эмори в четверг вечером, но… Не знаю, может быть, я параноик, но мне кажется, что они видят в этой ссоре нечто большее, чем есть на самом деле. У Найта даже хватило наглости спросить, не переросла ли наша ссора в драку.

– Это их работа подозревать всех.

– Грейндж определенно меня подозревает. Как только я сказал, что собрал вещи перед отъездом из Атланты, он сразу за это ухватился, поинтересовался, планировал ли я пробыть в городке какое-то время.

– Ты объяснил им, насколько тщательно и придирчиво ты следишь за своим гардеробом?

Джеф счел этот вопрос риторическим.

– Эти двое разыгрывают привычную сценку плохой коп/хороший коп. Это настолько очевидно, что даже смешно.

– Вот только это совершенно не смешно, Джеф. Совсем. Твоя жена, моя подруга, пропала.

– Да, она пропала. И пропала потому, что отправилась в такое место, куда ей – да и любой женщине – не следовало ехать одной. Мне не следовало вмешиваться. Пытаясь отговорить ее от этой поездки, я только ее раззадорил. Ты же знаешь, насколько она упряма. Теперь мы все переживаем последствия ее неправильного выбора.

– Джеф! – негромко укорила его Элис.

– Прости. Звучит ужасно. Я сам не свой.

Женщина немного помолчала, потом напомнила:

– Детективы говорят, что нет никаких признаков того, что на нее напали.

– Там, где припаркована ее машина, их нет.

– Но это не исключает того, что с ней случилось нечто ужасное на маршруте. Преступление или несчастный случай…

– Именно об этом я им все время твержу, но… – Джеф замялся, решая, говорить об этом или нет. – У детективов есть свое объяснение исчезновения Эмори.

– Какое?

– Это абсурдно, но они предположили, что Эмори здесь познакомилась с мужчиной, и теперь она у своего любовника. Найт прямо спросил меня, была ли Эмори неверна мне.

– У тебя есть причины подозревать ее в этом?

Это была не та реакция, которую ожидал Джеф, и он даже засмеялся.

– Господи, Элис! Неужели и ты туда же? Каков муж, такова и жена, так, что ли?

Судя по всему, женщина думала именно об этом. Молчание на другом конце провода было многозначительным. Наконец Элис сказала:

– Зная Эмори…

– Это даже не обсуждается.

– Я собиралась сказать, что на нее это совершенно не похоже.

– Если у нее и была другая любовь, то это ее проклятые марафоны. Не мужчина. Но она получает от бега такой же оргазм, как и от секса. И даже более сильный, если хочешь знать правду.

– Я не хочу знать. Я с самого начала сказала тебе, Джеф. Мы можем говорить о чем угодно, нет запретных тем, кроме твоей личной жизни с Эмори.

– Элис…

– Я не желаю слышать о том, какой у вас замечательный, отвратительный или посредственный секс. Я вообще не хочу об этом слышать.

– Отлично! Я тебя услышал!

Господи! Есть кто-нибудь на его стороне?

Вдруг Элис спохватилась:

– Прости меня. В наименьшей степени ты нуждаешься в моих укорах.

– Послушай, – голос Джефа звучал резко, – мне нужно идти.

– Джеф…

– Тебе не следовало мне звонить. Хотя я рад, что ты позвонила. Но мы говорили слишком долго. Если кто-то проверит мой телефон, то мне придется давать объяснения. Я позвоню, как только смогу. До свидания.

– Джеф, подожди.

– Что?

– А ты подумал о том…

– Говори же, Элис! Что?

– Может быть, тебе следует пригласить адвоката, чтобы он присутствовал при твоих разговорах с ними?

И этого он от нее не ожидал.

– Только этого мне и не хватало: адвоката, который будет мне советовать не отвечать на их вопросы. Это покажется очень подозрительным.

– Я просто думаю, что это было бы предусмотрительно…

– Нет, это было бы глупо. Если эти детективы вобьют в свои куриные мозги мысль о том, что я виновен, появление адвоката только подольет масла в огонь. Нет, Элис. Никаких адвокатов.

– Я просто пытаюсь помочь.

– И я это ценю. Но я должен сам со всем справиться.

– Понимаю. Только, пожалуйста, не закрывайся от меня. Что я могу сделать?

Джеф подумал об этом и холодно произнес:

– Ты можешь перестать мне звонить.

– Рожает? Лиза сказала мне, что потеряла ребенка.

Он говорил тихо, но его тревога была явной. Не повышая голоса, Эмори продолжала:

– Потеряла, это правда.

Она глубоко вздохнула и постаралась собраться с мыслями, чтобы все объяснить.

– Лиза считает, что она забеременела четыре с половиной месяца назад. Но две недели назад у нее случился выкидыш. Так как срок беременности был, по крайней мере, шестнадцать недель, Лизе следовало обратиться к врачу, который прописал бы ей специальные препараты для ускоренного выведения тканей плаценты из матки.

Без такой помощи организму потребуется на это несколько недель. В большинстве случаев на таком сроке, какой был у Лизы, проводят чистку. Процедура может быть печальной и даже травмирующей для пациентки, но это позволяет избежать опасности для здоровья.

Мужчине было явно не по себе от всех этих медицинских подробностей. Он провел пальцами по волосам.

– Только Лиза у врача не была.

– Нет, не была. Теперь у нее боли из-за того, что не все ткани вышли из матки естественным путем во время выкидыша. Она не получила никакого лечения, никаких лекарств, ей не провели чистку. Ее тело пытается само избавиться от того, что осталось от зародыша в возрасте шестнадцати недель. Схватки очень сильные, почти как во время родов.

– Иисусе! – Его взгляд метнулся в сторону, потом вернулся к Эмори. – Ты уверена, что ребенка больше нет?

Она была тронута его искренней заботой.

– Уверена. У Лизы было обильное кровотечение и сегодня, и две недели назад. И размер ее матки не настолько велик, как это было бы, будь она почти на половине срока беременности, – Эмори оглянулась на кровать. Лиза перестала плакать, но прикрыла лицо рукой. – Девочка сказала мне, что рада смерти ребенка.

– И как давно это продолжается?

Эмори снова посмотрела на него.

– Сегодняшнее кровотечение? Она проснулась от этого утром, и крови было так много, схватки стали настолько сильными, что ей пришлось сказать тете и дяде.

– А они сама доброта, насколько я понимаю.

– Лиза сказала тебе, что они ее выгнали?

Мужчина кивнул. Эмори продолжала:

– Ей не оставалось ничего другого, как позвонить двум своим братцам-кретинам и попросить их забрать ее.

– И сколько это будет продолжаться?

– Я не знаю. Я могла бы использовать инструменты, которые я принесла, чтобы выскоблить матку, но мне это не нравится. Во-первых, это не моя специализация. Во-вторых, в таких условиях речь даже не идет о стерильности. Слишком велика угроза инфекции.