Тайный фронт против второго фронта - Лев Безыменский

Дж. Эрл — фигура примечательная. Крупный делец из Пенсильвании, он принадлежал к числу лиц, финансировавших первую избирательную кампанию Рузвельта. После избрания Рузвельта он получил пост посла в Вене, затем был в 1940–1942 годах послом США в Болгарии. «Это один из тех состоятельных людей, — писал о нем видный американский дипломат Уильям Додд, — которых назначают на дипломатические посты за границей, но которые, однако, мало знакомы с историей своей родины или какой-либо другой страны… Он умен, хотя на все общественные явления смотрит глазами богатого человека».

Сейчас трудно установить, кто конкретно был инициатором разведывательно-политической акции, предпринятой поздней осенью 1943 года с участием Эрла. Сам он впоследствии рассказывал, что еще в январе 1943 года к нему в стамбульскую гостиницу явился неизвестный человек и представился:

— Я адмирал Канарис, начальник абвера…

Якобы состоялась беседа, во время которой Канарис предложил такие условия: США отказываются от требования безоговорочной капитуляции, Германия идет на сепаратный мир…

На самом деле все обстояло более прозаично. В феврале к Эрлу действительно явился нацистский агент, но не сам адмирал, а некто Мацхольд, живший долго в США и связанный с немецкими спецслужбами и МИД Германии. Мацхольд знал Эрла с довоенных времен и пришел к нему с предложением о сепаратном мире. Эрл сообщил об этом в Вашингтон, добавив к этому впечатления о своих беседах на ту же тему с фон Папеном.

В принципе Эрл занялся не своим делом: его послали как «знатока болгарской ситуации» для освещения положения на Балканах. Однако, получая сведения о колоссальном воздействии побед Советской Армии на положение на Балканах, о быстром процессе революционизирования масс, о грядущем крахе прогнивших антинародных режимов, Эрл проникся испугом своих собеседников. Вслед за ними он считал, что надо срочно спасать позиции Запада на Балканах, а для этого пойти навстречу тем немецким кругам, которые искали сговора с США. А эти круги представляли как Папен, так и Канарис.

Встречался ли Эрл лично с Канарисом? Очевидцы, с которыми беседовал западногерманский публицист Хейнц Хёне, утверждают, что встречался. Сперва собеседником американского разведчика был барон фон Лерзнер (мы с ним уже знакомы), благо он в прошлом также был моряком, а в давние времена пребывания в США был знаком с тогдашним военно-морским министром Франклином Рузвельтом. Лерзнер организовал встречу Эрла с адмиралом Каиарисом. «Два моряка, два завзятых антикоммуниста — дело могло пойти», — иронизирует по этому поводу Хёне. Программа Канариса гласила: «После государственного переворота в Германии оппозиция предлагает западным союзникам капитуляцию, единственным условием которой явятся совместные англо-американо-германские действия, долженствующие воспрепятствовать советскому продвижению в Центральную Европу». (Так ее изложил знакомый нам Альберт Ведемейер, друг Эрла.) Эрла эта программа привела в восторг, и он сообщил о ней в Вашингтон для доклада Рузвельту. В ожидании ответа он встречался с Лерзнером и заверял его, что все будет в порядке:

— Наш друг Франклин Рузвельт сообщил мне, что он и его единомышленники благожелательно обсудят любое мое предложение, так как он верит мне на слово…

Неудивительно, что Лерзнер, выслушав эту похвальбу, даже собрался вылететь вместе с Эрлом в США и заручился поддержкой Ватикана (Ронкалли, Монтини), где он за год до этого побывал с аналогичной целью.

В действительности дело обстояло иначе, совсем иначе: как и в других случаях, Рузвельт ответил категорическим «нет» (Ведемейер датирует отказ весной 1943 года). Однако оба интригана не успокоились: Лерзнер в мае 1943 года «обрадовал» Эрла новым планом: отборные немецкие части, получившие большой боевой опыт на советско-германском фронте, окружат штаб-квартиру Гитлера в Восточной Пруссии, арестуют фюрера и… выдадут его западным союзникам. Как видно, Лерзнер ни в чем не хотел уступать хвастуну и авантюристу Эрлу. Другим «перлом» было предложение Канариса послать в Англию офицера немецкого генштаба, дабы он открыл союзникам западный фронт, если те высадятся во Франции…

Плохие анекдоты? Увы, нет. Когда впервые после войны стали известны «похождения» Эрла в его собственном изложении, то многие (включая и автора этой книги) считали это чистым блефом. Однако советский исследователь В. Мальков много лет спустя обнаружил в архиве Гопкинса и Рузвельта большое количество донесений Эрла, в которых тот в течение 1943–1944 годов (правда, гораздо более скупо и, разумеется, без упоминания Канариса) докладывал о предложениях, поступавших от немецкой стороны. Эти же источники подтверждают, что Рузвельт отвергал политические авантюры Эрла. Дело дошло до того, что, когда в конце войны в личном письме президенту Эрл потребовал разрыва с Советским Союзом и даже угрожал президенту политическим скандалом, тот ответил резким письмом, расценив требования зарвавшегося политикана как «величайшее предательство» и запретив ему публичные выступления. Кстати, это письмо Рузвельта, написанное 23 марта 1945 года, еще раз свидетельствует, насколько тверд был президент в своем политическом курсе.

Но вернемся в Стамбул. Здесь Эрл, несмотря на запрет Рузвельта, не прекратил своей деятельности, продолжая бомбардировать Вашингтон телеграммами о «советской угрозе». В то же время не будем забывать: Эрл был лишь «аутсайдером» в стамбульских делах, основную нить здесь должны были вить Донован и его подчиненные. Чем же они занялись?

Как и следовало ожидать, Донован активно использовал свой канал, ведший к Леверкюну и Папену. Он, разумеется, был в курсе связей с Эрлом, но повел дело несколько иначе. Его центральной задачей (вскоре мы поймем почему) было тщательное изучение возможностей, которые привели бы к смене гитлеровского правительства — до высадки союзников в Западной Европе или после нее. Это означало, что требовалось в первую очередь определить перспективы «консервативной оппозиции» в Германии.

С этой точки зрения были изучены предложения Канариса — Леверкюна. С обоими у Донована были прекрасные отношения. Летом 1939 года, на самом пороге войны, будущий директор УСС побывал в Берлине, где встречался как с Леверкюном, так и его шефом — «адмиралом от разведки», а также с сотрудником адвокатской конторы Леверкюна графом Гельмутом Джеймсом фон Мольтке и статс-секретарем МИД Германии Эрнстом фон Вайцзеккером. Все они теперь в той или иной степени оказались замешанными в заговоре. Поэтому Леверкюну сейчас, в 1943 году, было поручено изложить предложения Канариса в письменной форме. Они были переданы в Вашингтон, где подверглись экспертизе и были признаны подлинными.

Текст предложений Леверкюна — Канариса не сохранился. Зато сохранился и опубликован важнейший документ, который получил в УСС кодовое название «план Герман», подробно излагавший замысел заговорщиков. Он был результатом визита в Стамбул графа фон Мольтке.

Мольтке был давно на примете у УСС — еще во времена «проекта Джордж». Правнук легендарного фельдмаршала, он учился в США и Англии, где получил звание адвоката. Мать графа была англичанкой, родственницей южноафриканского премьера фельдмаршала Смэтса и лондонского банкира Шредера. Сам Донован характеризовал молодого графа как «врага русских по убеждению и симпатизирующего англосаксам». В годы войны Мольтке стал одной из центральных фигур «оппозиции»; в поместье Крейсау собирались его единомышленники, обсуждая свои политические планы. Возможно, Донован переоценивал консервативные убеждения своего давнего знакомого, ибо в Крейсау преобладали представители либеральных групп. Но так или иначе, Мольтке точно знал о состоянии дел и замыслах заговорщиков, а служба у Канариса давала ему возможность поездок за границу, где у него было много знакомых, например тот же д-р Леверкюн, в адвокатской конторе которого он служил до войны.

В 1943 году Мольтке несколько раз побывал в Стокгольме и Стамбуле. Первый визит на берега Босфора не принес особого успеха. Замысел состоял в том, чтобы встретиться с американским послом в Каире Александром Кэрком, которого Мольтке знал с давних времен. Передав это предложение через посредников, Мольтке собирался лететь в Каир или встретиться с Кэрком в Турции. Американская сторона не могла пойти на столь рискованный шаг — ведь Мольтке был официальным сотрудником абвера. Личная встреча Мольтке с военным атташе США в Турции Тиндэллом также мало что дала — Тиндэлл был связан инструкциями госдепартамента.

Однако Леверкюн нашел другой путь: он свел Мольтке с двумя агентами стамбульского бюро УСС — Александром Рюстовым и Гансом Вильбрандтом. Так как Мольтке вскоре должен был уехать, Рюстов взялся изложить мысли графа в письменном виде. Этот документ сохранился и представляет собой исключительный интерес, как наиболее развернутая программа возможного сговора Германии и США. Эту программу нельзя считать чисто немецкой, поскольку агент УСС Рюстов практически был соавтором документа. Вот он: