Изгой - Кеннеди Эль

– Может, вы могли бы выбрать слова поизящнее и объяснить нам, что именно в тексте наводит вас на эти мысли?

– Ну смотрите, мы же все еще не знаем, точно ли это его семья, так? – говорит Лоусон. – Главный герой просто появляется дома, и внезапно мать семейства распаковывает коробки школьной одежды на чердаке, а отец вообще депрессивный домосед и, вероятно, точит топор в гараже. Но тут мы доходим до сцены ужина, и внезапно он восемь страниц описывает мягкую нежную колбасу или что-то там такое. По-моему, очевидное сексуальное напряжение.

От меня подтекст тоже не ускользает, хотя последнее время меня больше интересует явный флирт, происходящий между Лоусоном и нашим уважаемым учителем. Эти двое каждый урок ведут себя так, словно остальных в классе нет.

Слоан: Могло бы быть и хуже, тебе хотя бы не надо ходить в церковь. Хочешь, включу тебе трансляцию лекции о целомудренности от сестры Катерины?

Я: Ну нет уж, спасибо. Я тут смотрю, как Лоусон соблазняет нашего учителя литры. Даже забавно.

Слоан: Этот парень такая шлюшка, что это почти достойно уважения.

Пока мистеру Гудвину не до нас, я переписываюсь со Слоан. Мы теперь постоянно общаемся, хоть она и настаивает, что я пока не заслужил второго свидания. Ударение на «пока». У меня уже вырабатывается зависимость от наших переписок, да и у нее, похоже, тоже, хоть она и не признается в этом даже под дулом пистолета. Собственно, потому она мне так и нравится.

Слоан: Кстати говоря… я слышала, ты там плавки выбираешь?

Я: Чего?

Слоан: Слухи ходят, будто ты в команду по плаванию собрался.

Я: Черта с два. Не собираюсь разгуливать на публике, запихнув член в маленький мешочек.

Слоан: Ты себя недооцениваешь.

Я: Тебе необязательно покупать билет, кексик, можешь просто попросить.

– Мистер Шоу, мы вам не мешаем?

Я поднимаю взгляд от телефона и обнаруживаю рядом с собой мистера Гудвина со скрещенными на груди руками. Спалили.

– Он там, небось, порнуху с инцестами читает. – Картер оборачивается ко мне с первых рядов, чтобы его было лучше слышно.

– Не, – говорю я. – Просто ищу для Лоусона хорошо его психотерапевта, пусть подлечит свою секс-зависимость.

Лоусон подмигивает мне.

– Многие пытались.

Лучший друг и любимая болонка Дюка прожигает меня взглядом, когда его подначка не вызывает реакции. Честно говоря, я не уверен, так ли уж искренне я его раздражаю, раз он не может придумать ничего получше. Это же абсолютно любительский уровень. Я ожидал чего похлеще от хулигана из частной школы.

– Проехали. Давайте вернемся к теме. – Гудвин снова подходит к столу, уже жалея, что спросил. Мне кажется, что нашему учителю втайне нравится вся эта динамика в духе «Повелителя мух», установившаяся в этой зажравшейся группе самодовольных козлов с острыми зубками.

После класса мы с Лоусоном идем в одну сторону. Дальше у меня физра, и я уже заранее помираю.

– Мы сегодня играем в хоккей на траве, – стону я, проверив расписание на телефоне. – Пристрелите меня.

– Ты знаешь, как избежать страданий. – Лоусон надевает на нос пару солнцезащитных очков, когда мы выходим под палящее солнце. – Просто сдайся, друг.

– И ты туда же? – Похоже, последнее время все задались целью доконать меня этой плавательной темой.

– Слушай, что может быть проще? Пара секунд в воде, и ты уже легенда. Остаешься на своей дорожке и паришься только о себе. Ничего сложного.

– Более чем уверен, что все далеко не так просто.

Лоусон расплывается в своей коронной ленивой усмешке.

– Правда, что ли? Ты думаешь, если бы они там ракеты строили, меня бы взяли? Мы не с плутонием работаем, чувак. Тупо плаваем.

Тут я спорить не могу. Мы знакомы всего пару недель, а я уже несколько раз наблюдал, как он заявляется на урок пьяный и обкуренный. Если у него хватает сил навернуть пару кругов в бассейне, то это явно не так уж сложно. И наверняка менее болезненно, чем физра, так ведь?

Я отстаю от Лоусона, когда в кармане вибрирует телефон, и я вижу входящий звонок от мамы.

– Привет, мам.

– Привет, зайчик. Рада, что застала тебя.

– Что случилось?

– Да ничего. – Следует пауза, в течение которой я яростно пытаюсь понять, что я натворил. – Просто мы уже словно сто лет не разговаривали. Ты в школе еще?

Сначала мне кажется, будто она пытается проверить, на территории я еще или нет и не украл ли взнос за свою учебу, чтобы сбежать из города. Потом до меня доходит, что она спрашивает, не на уроке ли я.

– Да, иду на физру.

– Поняла. Тогда я ненадолго. Просто хотела спросить, как дела.

Ненадолго она, как же. Мама болтушка, так что я не успеваю вставить и слова, как она уже рассказывает мне все про ремонт в доме Дэвида и выбор новой мебели. Как она радостно заводит новых друзей в местном загородном клубе. Оказывается, Дэвид купил ей уроки парусного спорта и инструктора по гольфу. Такими темпами он быстро сделает из нее образцовую жену.

– Я так понимаю, ты отлично проводишь время, – отмечаю я с большей злобой, чем собирался. Но если она и заметила, то не подает виду.

– Мы так счастливы, – щебечет она. – Он замечательный.

Бла-бла-бла. Пожалуй, я не против, что ей весело и что он делает ее счастливой. Могло быть и хуже.

– А как ты? – наконец спрашивает она. – Как школа?

– Хорошо, – на автомате отвечаю я. А потом, после паузы, понимаю, что даже не соврал. – Кажется, мне тут даже нравится.

– Правда? – Ее громкий восторг ощутим даже по эту сторону провода. – О, Эр Джей, я так рада. Я знала, что тебе это пойдет на пользу, если только ты постараешься.

Я не разделяю ее уверенности в том, что это было так уж очевидно. Но, несмотря ни на что, я умудрился найти пару вещей, которые мне нравятся в Сендовере.

Свобода, например. Большую часть времени мы делаем что хотим, под минимальным присмотром. Да и кормят тут неплохо. Ни капли не похоже на обычную столовскую гадость от самого дешевого поставщика, которой пичкают в государственных школах.

А еще здесь есть Слоан. Сюрприз, который я никак не ожидал найти в этом реабилитационном центре для богатеньких детишек.

Не поймите неправильно, я все еще не вижу себя друзьями с Фенном и другими ребятами. Я здесь всего на год, и пребывание в этом месте никак не изменило моего мнения касательно бессмысленных отношений. Я сюда пришел за дипломом, а не за лоботомией. Но, должен признать, моего нового братца можно терпеть. Даже к Лоусону я понемногу проникаюсь.

– Расскажи мне все, – умоляюще просит мама.

– Да нечего рассказывать. – Я делаю паузу. – Ну, например… я вот думаю податься в команду по плаванию.

Следует длинная пауза.

Потом я слышу в трубке отчетливый смех. Он звучит придушенно, как будто мама изо всех сил старается его скрыть, но ее веселье очевидно.

– Спасибо, что веришь в меня, – говорю я. – Родитель года.

– Так ты серьезно? – Она перебарывает себя, и ее голос становится твердым. – Эр Джей, солнце, ты же не командный игрок. Некоторые люди для этого просто не подходят, и это нормально. Ты же знаешь, я никогда не пыталась вытолкнуть тебя из зоны комфорта.

Ага, да, за исключением того момента, когда она отправила меня в увитую лозой деревню богатых отбросов и будущих лордов преступного мира.

– Но я рада, что ты ищешь для себя хобби. Я просто не уверена, что это тебе подойдет, честно говоря. Помнишь, как мы в прошлый раз ездили на озеро? Ты же все время просидел в машине, уткнувшись в телефон.

Мама пытается изо всех сил, но материнский инстинкт у нее всегда отсутствовал. Честно говоря, я сам виноват. Ждал, что ее заинтересуют мои планы. Те, кто живет в крепких, правильно функционирующих семьях, не становятся изгоями. Но, может быть, сейчас я хотел хоть раз в жизни получить немного родительской поддержки.