Роузлинд (Хмельная мечта) - Роберта Джеллис

– Боже мой! – воскликнула Изабель.– Почему он вообще не лежит в постели?

Желая смягчить огорчившее девушку известие, Элинор к месту подсказала:

– Он появляется при дворе, чтобы поговорить с Вами, а когда Вы танцуете с другими, он просто любуется Вами.

Побледневшее от страха лицо Изабель вспыхнуло от смущения.

– Но это несправедливо, Элинор. Вильяму нет надобности танцевать со мной или вообще разговаривать, ведь ему уже обещаны мои земли.

Глаза Элинор расширились, когда до нее дошло, как ловко манипулировали Изабель. Сначала дали понять, что Вильяму были нужны только ее земли, потом намекнули, что новый король не одобрил ее нареченного и тем самым дал ей возможность выбирать из других претендентов, и, наконец, ей подсунули Болдуина, подчеркнув, что уж он-то и так богат и не нуждается в ее землях. Но ведь это была беспардонная ложь! Да, Болдуин был богаче, чем Вильям, но зато гораздо более широк в затратах на свой роскошный образ жизни. Но Изабель все это, конечно, не могло прийти в голову. Все это, вместе взятое, а также привычка Изабель к послушанию и должны были привести к исполнению желания лорда Ричарда – чтобы его друг смог воспользоваться состоянием девушки. «Ну, уж нет! – подумала Элинор.– Я должна ей помочь».

– Ах, Изабель, Вы же понимаете, что это не так. Я сама не раз наблюдала, как он пытался поговорить с Вами, а Вы отвергали его только для того, чтобы покружиться в танце с каким-нибудь зеленым юнцом. И я сама видела, как он не отрывал от Вас взгляда.

– Но почему же он тогда сам не сказал мне, что не может танцевать? Почему он просто не сказал: останьтесь, Изабель?

– Да потому, что он благородный человек. Он не хотел, чтобы Вы беспокоились или, что еще хуже, посчитали его слюнтяем, который хнычет над каждой царапиной. И… Изабель, я собираюсь сказать Вам что-то, что может подвергнуть меня и Саймона, да и Вильяма тоже, опасности и привести к суровому наказанию…

– Но…– начала Изабель.

Элинор заторопилась, игнорируя возражение Изабель. На сей раз ей не избежать знания того, что может быть неприятным.

– Так вот, Изабель, есть еще один претендент на Вашу руку, и, если Вы не объявите открыто при дворе, что Вы обручаетесь с Вильямом, то Вы достанетесь в невесты Болдуину Бетунскому.

Изабель отвела взгляд в сторону, и Элинор поняла, что она прекрасно осознает свое положение.

– Вот Вам и вторая причина, по которой Вильям так сдержан, – продолжала она.– Он опасается, что Вы будете несчастны, если увлечетесь им, а король потребует, чтобы Вы выбрали Болдуина.

– Хотелось бы мне верить Вам, – вскрикнула Изабель, заламывая руки.– Хотела бы я вообще знать, чему верить!

– Я ничего не знаю о Болдуине Бетунском, кроме того, что Саймон, который относится ко мне с большим уважением и порядочностью, всегда отводит глаза в сторону, когда речь заходит о Болдуине, чтобы я не догадалась по его глазам, что он о нем думает. Я знаю репутацию Вильяма, знаю также, что даже те, кто его не выносит, вынуждены признать, что это – человек чести и не опустится до лжи. Я не заставляю Вас поверить мне, Изабель, – продолжала Элинор.– Вам достаточно пожертвовать одним танцем, остаться рядом с Вильямом и просто спросить, правда ли то, что я сказала.

И тут, как бы в награду за свой добрый поступок, Элинор была призвана к королеве, и ей не пришлось выслушивать сомнения Изабель. В покоях королевы все прошло также гладко. Хотя Элинор знала, что ее не накажут чересчур сурово, она думала, что королева устроит ей настоящую головомойку. Должно быть, Саймон превзошел себя, убеждая королеву быть помягче с Элинор. Королева всего лишь напомнила Элинор, что именно она сама отказалась от идеи замужества, и указала на опасность и безрассудство ее поведения.

– Ты не так глупа, Элинор, как хочешь казаться, – произнесла королева, в конце концов.– Почему же ты так ведешь себя?

– Дьявол ищет жертву среди бездельников, – со вздохом ответила Элинор.– Мне очень жаль, Ваша милость. Я исправлюсь, но… но лучше отправьте меня домой, в Роузлинд.

– Отправить домой? – произнесла королева без всякого выражения, но с растущим подозрением. Роузлинд был последним местом на земле, куда бы она отправила Элинор. В тот момент королева была готова убить Элинор за то, что девушка добавила еще одну проблему к тем, что и так обременяли ее.

– А как другие мои придворные дамы относятся к тебе? – поинтересовалась королева, используя, как наживку, наименее вероятную причину недовольства, чтобы вызвать Элинор на откровенность. Хотя, конечно, нельзя было исключить того, что Изабель Глостерская и ее приспешницы могут доставить неприятности любому. Но королева была уверена – Элинор не обращала внимания на них.

– Ах, нет, – ответила Элинор, – но, знаете ли, мадам, они, в самом деле, истинные леди и привыкли в беззаботному времяпрепровождению. Они умеют заполнять долгие часы чем-нибудь приятным. Я же привыкла быть занятой с утра до вечера. Дома я должна была присматривать за работой прислуги, разбирать жалобы и наказывать, если надо, инспектировать фермы и корабли, вести счета, отправлять распоряжения моим вассалам. Мадам, умоляю, не считайте меня неблагодарной, это совсем не так, но я схожу с ума от скуки. Мне просто необходимо чем-то заниматься.

– Моя бедная девочка! – воскликнула королева. Все ее подозрения растворились в волне сочувствия и симпатии к Элинор. Разве сама королева Элинор чуть не сошла с ума от скуки в те первые ужасные месяцы заточения? Конечно, она не была под замком, и с ней нормально обращались. Она располагала такой же свободой, как Элинор сейчас. Но на самом деле, хотя она и научилась заполнять пустые долгие часы и даже сумела наладить отличный сбор сведений, все равно до последней минуты своего заключения она была в тисках изнурительной апатии.

– Бедное дитя, – повторила королева.– Мне и в голову не приходило, что ты будешь скучать. Но я не могу тебе позволить уехать до возвращения короля. Ты должна лично присягнуть ему на верность. Кроме того, я знаю, что Саймон посчитает своим долгом сопровождать тебя, а он обязан быть здесь, когда прибудет Ричард. Саймон был воспитателем Ричарда – наставником и телохранителем одновременно, – когда тот был совсем юным. Иногда у них были разногласия, потому что Ричард ведет себя скорее опрометчиво, чем благоразумно. Видишь ли, Саймон не получил того, чего достоин. Крайне необходимо, чтобы Ричард, прежде чем я умру, увидел Саймона глазами взрослого, равного ему по опыту мужчины, а не глазами мальчика.

– Сэр Саймон внимателен ко мне, – ответила Элинор тихо, опустив глаза, чтобы не выдать тот интерес, который вызвало у неё последнее замечание королевы.– Я бы не хотела препятствовать его продвижению, но… Хорошо, я постараюсь больше не попадать в неприятности.