Инга - Виталий Кленов

…У Инги давно остыл чай: она так и сидела, держа чашку в тонких пальцах, и внимательно слушала долгий рассказ Григория Семеновича. Какое-то неуловимое сходство чувствовалось между ними: не внешнее, а внутреннее, в силе характеров. С самого начала Григорий Семенович почуял в ней такую же силу духа, и с каждой минутой все больше в этом убеждался. Она его не боялась, для нее он был в первую очередь отцом Артема. Да и в его поступках она видела больше делового, нежели криминального. Советские законы давно канули в небытие, а он просто опередил время. Сейчас его прошлое уже не выглядело таким ужасным, как тридцать лет назад.

Григорий Семенович с Ингой сидели у журнального столика и пили чай. Настала очередь Инги, и она рассказала гостю о ранних годах Артема, о детском доме и институте, о друзьях и о том веселом розыгрыше, который он устроил ей на Восьмое марта. Григорию Семеновичу нравилась эта девушка, он заведомо одобрял выбор сына, хотя еще ни разу его не видел. А когда Инга стала показывать ему фотографии Артема на телефоне, то он разглядывал каждый снимок минут по пять.

— Глаза такие же добрые, как у Милы, — заметил он.

— У Артема не сохранилось ни одной фотографии матери.

Тогда Григорий Семенович достал кошелек и вынул оттуда старенькую фотокарточку. На черно-белом снимке была запечатлена смеющаяся счастливая девушка, стоящая рядом с автомобилем на горном перевале, а у нее за спиной можно было разглядеть знаменитое Ласточкино гнездо.

— Вот, — протянул он Инге. — Захватил на всякий случай.

— Вы были с ней в Крыму? — узнала она место.

— Это было лучшее лето в моей жизни, — произнес Григорий Семенович. — Я очень любил Милу.

— Можно я сделаю копию? — спросила Инга, положив карточку перед собой на столик.

Он кивнул.

Повозившись с настройками, она сфотографировала старый снимок себе на телефон. Убедившись, что все получилось, Инга вернула карточку гостю.

— Перешли, пожалуйста, мне его фото, — попросил Григорий Семенович, убирая снимок назад в портмоне.

— Конечно.

Инга отправила сразу несколько фотографий, о чем телефон Воронцова тут же просигнализировал характерным плюмканьем. Григорий Семенович открыл сообщение и стал рассматривать один снимок за другим.

— На Милу похож! На свою маму.

— Нет. Больше он похож как раз на вас, — не согласилась с ним Инга. — Мамины разве что глаза.

— Где он работает?

— Артем занимается научными исследованиями и даже возглавляет отдел в лаборатории!

— Правда? — искренне обрадовался он, и на его холодном лице появилась гордость за сына. — Вот молодец! А в какой области?

— Я точно не знаю, это секретная информация.

— Что значит — секретная? — растерялся Григорий Семенович, еще не понимая, как к этому относиться.

— Он работает на правительство. Точнее, на военных, — произнесла Инга, с каждым словом замедляя темп речи. — По-моему, это связано с каким-то новым оружием…

Воронцов задумался. Задумалась и Инга, только сейчас осознав всю неоднозначность ситуации.

— Он об этом ничего не рассказывает, — добавила она.

— Ты вот что, девочка моя… — Григорий Семенович взял ее за руку. — Ты пока ничего не говори Артему. Здесь все обдумать надо! Не исключено, что мое появление может привести к неприятным последствиям для него.

Он призадумался, и Инга не прерывала его молчание. Она тоже была в растерянности.

— Вот, возьми. — Григорий Семенович достал из кармана еще одну визитку, для убедительности потряс ею в воздухе и передал Инге. — Это на крайний случай. Здесь телефон руководителя моей охраны. Он всегда в курсе всех моих дел.

Инге было тяжело. Только минуту назад глаза этого сурового человека светились от счастья, что у него есть сын. Сын от любимой женщины! А теперь все перевернулось с ног на голову. Она была совершенно уверена, что эту памятную фотографию Григорий Семенович носит при себе постоянно, и никакие заверения, будто он прихватил снимок с собой случайно, не могли сбить ее с толку. Узнать, что у тебя есть сын, и не иметь возможности обнять его, поцеловать, поговорить… Такое одинокому, уже немолодому и так и не создавшему своей семьи мужчине было непросто.

— Ты ведь ничего ему не скажешь? — спросил Григорий Семенович, очнувшись от раздумий.

— Нет, если вы так хотите. Только я считаю, что Артем сам способен разобраться с этим. Ему не пять лет, и он должен знать, что у него есть отец. Неправильно такое скрывать. — Инга посмотрела на гостя и добавила: — Вы не представляете, что значит для Артема семья!

— Думаю, представляю…

Глава 5. Возвращение Артема

Потихоньку приблизились майские праздники.

Утром первого мая Инга лежала в кровати и переписывалась с Артемом. За окном по-весеннему ярко, заставляя жмуриться, светило солнце.

«Ты проснулась, любимая?» — пришло первое сообщение.

«Кто это?» — дурачилась она.

«А что, у тебя даже нет никаких предположений?» — не отставал Артем.

Инга улыбнулась.

«Одно, конечно, есть, но я не очень в нем уверена. Потому что уже забыла, как выглядит человек, который то и дело мне пишет. Когда же я, наконец, услышу его голос вживую?»

«Потому что я люблю писать разные буквы, из которых получаются слова, а из них — предложения, которыми можно сказать девушке…»

В дверь резко постучали, и, не дожидаясь ответа, в спальню заглянула Оксана Валентиновна:

— Инга, быстро за мной! Смотри, что на кухне творится!

Девушка вскочила с кровати и побежала следом за мамой.

За кухонным окном трепыхался большой надувной шар, на котором был нарисован смайлик с растянутым до ушей ртом. Они раздвинули в стороны занавески и прочли надпись:

С добрым утром, Снежинка!

Инга расплылась в улыбке, поцеловала маму и выглянула в окно. Внизу, у подъезда, рядом с хромированным харлеем стоял Артем в кожаной куртке, мотоциклетном шлеме и держал в руках длинную капроновую нитку, к которой и был привязан этот скачущий в воздухе шарик. Инга помахала ему рукой и тут же отправила