В тени сталинских высоток. Исповедь архитектора - Даниил Галкин

В канун Нового года мы получили бесценный подарок. С помощью юриста из комиссии нам выдали ордер на крохотную комнату в трехэтажном старом доме, который чудом не задела война. Он размещался внутри двора, примыкавшего к территории краеведческого музея. Из единственного окна открывался очень красивый вид на музей. Конечно, новое жилье нельзя было сравнить с нашей прежней просторной комнатой, но как же мы обрадовались! К тому времени вернулся из эвакуации дядя Яков с семьей и бабушкой. К счастью, их жилье чудом сохранилось и не подверглось разграблению. Новый год мы встретили вместе. Это стало хорошим предзнаменованием!

В конце февраля 1944 года произошло знакомство, которое повлияло на мои дальнейшие планы. В общем коридоре нашего нового пристанища проживала молодая особа с маленьким ребенком. Звали ее Марыся. Ее муж, с которым успели сыграть свадьбу, вскоре погиб на войне. Мама приобщала ее к швейному делу, чтобы она имела хотя бы небольшой заработок в дополнение к скромным выплатам за погибшего мужа. К ней в гости наведывался гусарской внешности военный. При знакомстве, щелкнув каблуками до блеска начищенных хромовых сапог, представился: «Подполковник Александр Никульшин»[29]. Он командовал воинской частью, круглосуточно охранявшей аэродром, которому вскоре было суждено стать базой для знаменитых «летающих крепостей» союзников[30]. Но не буду забегать вперед.

Его заинтересовали зигзаги моего короткого жизненного пути. Резюме его было по-военному четким и конкретным:

– Уровень воспитателя ФЗО мелковат. Предлагаю вольнонаемную должность моего личного адъютанта при штабе. Будешь выполнять различные поручения, включая художественное оформление боевых листков и другой наглядной агитации. Людей у нас много, но всем медведь лапой на руку наступил. Денежное довольствие будет значительно выше. Хороший продуктовый паек. Новое обмундирование. Трудовой стаж с повышающим военным коэффициентом. Думай без затяжки.

Я согласился. Работа воспитателя школы ФЗО мне нравилась, но утомляли ночные дежурства в общежитии, которое находилось на далекой окраине города. Темнело рано, улицы практически не освещались. Опасность ограбления таилась в каждом разрушенном доме. Поэтому мама всегда очень волновалась. Директор был огорчен моим заявлением об уходе. Но мы нашли компромисс. За мной сохранили проведение занятий по курсу архитектурно-строительного мастерства два раза в неделю. Мама также продолжала учить молодежь швейному делу. С помощью директора Яна стала посещать детский сад и заметно выросла. Не по возрасту смышленая, любознательная и развитая, она запоем перечитывала детские книжки. Отличалась некапризным, спокойным, немного замкнутым характером. До школы ей оставалось менее полутора лет.

Адъютант товарища подполковника

Итак, я доложил подполковнику Никульшину, что готов поступить в его распоряжение. На следующий день через контрольно-пропускной пункт прошел на территорию штаба. Он размещался в центре города, на пустыре, созданном в результате расчистки целого квартала от разрушенных строений. Мое появление вызвало оживление среди женской половины штаба. Они буквально устроили мне смотрины. К счастью, я не испытывал робости от многочисленных взоров красоток в военной форме. Их полусерьезные-полушутливые вопросы выражали чисто женские интересы к сильной половине человечества. Бойкая курносая толстушка с рыжей копной волос суетилась больше всех:

– Девушки, торопитесь, появился новый жених!

Я отвечал в унисон:

– Почему вы так решили? Я, между прочим, многократно разведен и имею кучу внебрачных детей.

Девушки со смехом отвечали:

– Быть не может! А с виду – молодой и явно несемейный хлопец! Жених, жених, однозначно!

Одна из девушек стояла особняком. Взгляд ее был проникновенным и серьезным. Я интуитивно перехватил его. Это была далеко не банальная любовь с первого взгляда. Но, кроме нее, я уже никого не замечал.

Тем временем появился подполковник Никульшин:

– Вы что так хищно обступили новичка? Марш по местам!

Он провел меня в большой кабинет, увешанный картами и самодельными рисунками. Уловив мой интерес, он пояснил:

– Увлекаюсь в свободное время, хотя понимаю, что не Шишкин.

Он пригласил в кабинет одного из своих помощников. Я передал ему все необходимые для оформления документы. В этот же день меня зачислили в штаб воинской части. Затем подполковник ввел в курс предстоящих обязанностей. Они были довольно разнообразными и требовали быстрой реакции на самые неожиданные поручения. В особом отделе я дал подписку о строгом соблюдении режима секретности. Мне предстояло сопровождать подполковника во всех его инспекционных выездах в качестве личного адъютанта.

В этот же день я получил новый комплект военного обмундирования, в которое не мешкая переоделся. Гражданскую одежду аккуратно уложил в вещевой мешок. Во время обеденного перерыва подошел к обворожившей меня незнакомке и представился. Она протянула мне руку и тихим голосом с украинским акцентом произнесла:

– Мое имя Валентина. Фамилия – Корытная. Работаю вольнонаемной в машинописном отделе.

На мое предложение после трудового дня встретиться за пределами территории штаба она, чуть помедлив, ответила утвердительным кивком. У вольнонаемных, в отличие от военнослужащих, был нормированный режим работы. Правда, существовала оговорка. В случае необходимости, в условиях военной обстановки, их могли вызвать в любое время дня и ночи.

Вечером, выйдя за пределы территории штаба, я стал медленно прогуливаться взад и вперед по слегка заснеженной улице. Вскоре показалась Валентина. Я невольно залюбовался ее стройной фигурой в светло-бежевом приталенном пальто. Из-под вязаной шапочки выбивались золотистого цвета волосы, обрамлявшие красивое лицо с большими голубыми глазами. Мы медленно направились в сторону одной из отдаленных окраин города, застроенной небольшими частными домами. В одном из них Валентина проживала вместе с родителями. По дороге, не дожидаясь вопросов, она поведала о своей жизни:

– До сих пор не пойму, что заставило меня незадолго до войны выйти замуж за нелюбимого человека. Я счастливо жила с родителями. Папа – известный в Полтаве краснодеревщик. Он делал на заказ штучную мебель важным партийным работникам. Нас три девочки в семье. Сестры рано повыходили замуж. И мама постоянно намекала, что не стоит засиживаться в девках. А мне не хотелось спешить. Я только-только окончила педагогический техникум. И вдруг появился один военный. Прохода мне не давал. Осыпал подарками. Папе не понравился, а мама стала досаждать, что это моя судьба. Под ее давлением я согласилась. Уехали по месту его службы на Дальний Восток. Первое время было ничего. Даже не любя, стала привыкать. Потом начал пить да еще изменять направо-налево. В пьяном угаре даже руку на меня поднимал. Я его возненавидела. Но деваться было некуда. Началась война. Его отправили на фронт. Вначале приходили покаянные письма. Затем длительное молчание и похоронка. Я два года жила одна-одинешенька в военном городке в страшной глухомани. Хорошо еще, что у нас не было детей. Затем вернулась к родным, возненавидев всех мужиков. Липнут как мухи! А на деле напоминают моего непутевого мужа.