Ричард Длинные Руки – гранд - Гай Орловский

Меня никто не останавливал, я бодро взбежал по мрамору ступеней, дальше холл, перед которым все парадные залы королевских дворцов выглядят коровниками, стены, пол и потолок из золота, все в дивных узорах, я постарался не выказывать восторга, подумаешь, видывали мы ваши парижи, настоящая красота – в суровой простоте и вере в Бога, а это все декаданс и разложение, хотя, конечно, приятный такой декаданс и сладкое разложение…

Барельефы, статуи – все шедевр, только в прошлый раз все было иначе, как только они все это делают…

Из дверей следующего зала льется чистая светлая музыка, настолько легкая и милая, что вот прям вижу у нее крылышки, как у бабочек-капустниц.

Я протопал, твердо ставя ноги, через холл, а затем и через зал в сторону главного, где в прошлый раз меня принимала божественная Синтифаэль.

Через тронный зал простелена широкая ковровая дорожка из красного бархата насыщенного цвета, справа и слева пышные клумбы цветов, так выглядят придворные эльфы. У меня начало рябить в глазах, а дыхание сперло от дивных ароматов, но я вспомнил, что прошлый раз чувствовал себя грязным обезьяном, даже не альфа, а так себе, на этот раз выпрямился и шел, как кабан, через клумбу с дивными голландскими тюльпанами.

В конце длинной дорожки на золотом возвышении трон, справа и слева от него стоят в красивых, но строгого покроя одеждах седые эльфы, издали видно, что мудрые, зато я молодой и дерзкий, так что мы на равных, не надо уж так стараться нагнуть меня всем этим роскошеством…

Трон с очень высокой спинкой, там блещут яркие звезды на черном небе, а на сиденье в сверкающей светлой одежде восседает бесконечно прекрасная, у меня даже сердце заныло, Синтифаэль с золотой короной на таких же золотых волосах.

Изысканное платье в той же манере, как и в прошлый раз, скреплено золотыми брошками с небесного цвета камнями, но я глядел жадно в ее строгое и безумно безукоризненное лицо и едва не запнулся, ничего больше не видя, кроме ее дивных синих глаз, что смотрят мне прямо в душу.

В двух шагах от ступеней на помост я остановился и учтиво преклонил колено. Ее глаза продолжали смотреть в меня неотрывно, и я покорно опустил голову.

После некоторой паузы я услышал ее чистый и прохладный, как журчание горного ручья, голос:

– Конт Астральмэль…

Я ответил крайне почтительно:

– Ваше Величество.

Подняв голову я снова смотрел в ее лицо и чувствовал, что стоять вот так, преклонив колено перед красивой женщиной, – это нормально даже для такого мужчины, который ни за что не преклонит его перед другим мужчиной.

И все-таки, хотя сердце колотится и замирает в восторге, я чувствовал, как трудно смотреть в лицо живой богини, как ни хорохорься, а я все же свинья. Даже не свинья, а так, мелкий подсвинок, всегда себя оправдываю, где бы ни нагадил. А перед нею скрыть что-то невозможно, видит насквозь, и, хуже того, я сам это вижу.

Она неспешно оглядела меня с высоты своего звездного трона, наконец произнесла музыкальнейшим голосом, что прозвучал, однако, очень ровно и без оттенков:

– Конт Астральмэль, мы приветствуем вас в Эльфийском Лесу…

Сердце мое колотится, как дурной воробей в клетке, я произнес сиплым голосом, чувствуя себя нелепым и неуклюжим перед таким совершенством:

– Ваше Величество!

– Конт Астральмэль, – продолжила она, и я понял, что нужно не опускать голову и смотреть ей в глаза, как бы это ни было трудно, – вы были в наших владениях не так давно… однако в прошлый раз не явились нам поклониться…

Седые эльфы-мудрецы справа и слева от трона задвигались, обмениваясь возмущенными взглядами, но никто не проронил ни слова.

Я воскликнул отчаянным голосом:

– Ваше Величество!

Она продолжила, чуть повысив голос:

– А это недопустимо, чтобы эльф столь высокого ранга, как конт, не явился сразу же ко двору засвидетельствовать свое почтение и преданность!

Я воскликнул еще отчаяннее:

– Ваше Величество, это не пренебрежение моим долгом или обязанностями, а лишь мое смирение и деликатность, доходящая до идиотизма, ибо деликатный всегда проигрывает…

– Конт Астральмэль?

Я объяснил с тяжелым вздохом и страстью в голосе:

– Мне показалось, что Ваше сверкающее Величество в позапрошлый раз было мною чем-то недовольно, вот я и… того… в прошлый визит не стал вызывать ваше неудовольствие снова. Я такой, пугливый малость. И деликатный до невозможности. Местами я переэльфлю любого эльфа!

Она произнесла строго:

– Порядок есть порядок. Вы не рядовой эльф, конт Астральмэль! Потому ваше появление не должно оставаться незамеченным… Можете встать.

Я поднялся, но продолжал почтительно горбиться, потому что она хоть и в кресле, что на помосте, но вынуждена смотреть мне прямо в глаза, для царственных особ это недопустимо, они всегда должны смотреть на копошащихся внизу, для того их трон ставится на высоком помосте, а каблуки превращаются в котурны.

– Вы конт, – напомнила она. – А ваша супруга – контесса. Не забывайте, к вам больше требований.

Я поклонился, понимая, что аудиенция окончена, я получил выволочку, а то и порку, можно теперь утопывать прочь, но один из седых эльфов проговорил важно:

– Далеко не уходите, конт.

Второй добавил:

– К вам будут еще вопросы.

– Будут? – спросил я. – Или уже есть?

Мудрец нахмурился, ответил с неудовольствием:

– Придираться к словам – признак молодого и незрелого ума, который мыслями еще не может блеснуть, увы. Но если вам действительно нужна точность, то да, вопросы уже есть.

Второй уточнил:

– И весьма.

– Никуда не уйду, – пообещал я.

Нечасто выпадают свободные минуты, обычно это меня ждут, а теперь вот я в этой роли, я же не ландесфюрст здесь, а конт, так что не до задирания носа с двумя дырочками, и я смиренно вышел из дворца и бесцельно прошелся по площади.

Дивный светлый мир, даже небо над Эльфийским Лесом всегда ясное, фасад дворца блещет ярко, но не слепит глаза.

Эльфийка, я узнал одну из сестер Гелионтэль, стоит с букетом цветов в руках, я видел, как с мечтательной улыбкой прижала к груди, уткнулась в них лицом, жадно вбирая нежные запахи.

Я замедлил шаг и деликатно кашлянул, выходя из-за деревьев.

– Прекрасные цветы, – сказал я мирно. – И хорошо подобраны.

Она сперва застыла от ужаса, я хоть и родня, но весьма странная, я приближаться не стал, и она робко улыбнулась мне.

– Это я сама собрала их.

В ее голосе прозвучала легкая печаль.

– У вас хороший вкус, – пробормотал я.

Она прямо взглянула мне в глаза.

– Но я бы предпочла… пусть и не такой удачный набор… но чтоб мне подарили!

Я смолчал в затруднении, поклонился, даже отступил, чтобы не так страшилась такого странного эльфа, а она снова улыбнулась мне чуть виновато, словно извинялась, что приоткрылась передо мной, и пошла быстро в чащу.

Вообще-то я сам собирался туда, но теперь свернул в сторону, а то мало ли что подумает, надо беречь репутацию хотя бы там, где удается.

За деревьями показалось и начало приближаться лесное болото с оранжевой и плотной, как жидкое масло, водой, а в нем странные растения, похожие на торчащие из воды по плечи руки с вытянутыми к небу растопыренными пальцами.

Некоторые в самом деле словно опираются на тела, пустив в них корни, у двух пальцы не растопырены, а сжаты в кулаки, а еще один держит некий шар, почти до половины обхватив его серыми и высохшими, как у скелета, фалангами.

Я прошел по берегу, дальше такие же торчащие руки вроде бы крупнее, к тому же будто покрыты снегом, хотя это может быть какой-то мох с коротким плотным ворсом.

С заунывными криками пролетели странные птицы, худые и распластанные, словно вырезанные из больших листьев.

Болото тянулось и тянулось, но я шел по прямой, и оно неохотно отступило в сторону.

Вообще-то Эльфийский Лес не лес в прямом смысле, а ухоженный парк с огромными величественными деревьями, прекрасными в декоративной изогнутости ветвей, между ними всегда либо ровный ковер травы, либо красиво усыпанная сосновыми иглами земля.

Некоторые деревья, особо старые, покрыты толстым слоем мха, тоже очень живописно. Мох то угрожающе-зеленый, то бурый, то пурпурно-красный, везде по деревьям ходят важные жуки, цепочками бегут на диво крупные муравьи, что за вид, интересно, если древние, то слишком высокая организация…

На полянке среди изумрудной травы красиво лежат, подогнув под себя ноги, антилопы. Одна подняла голову, привстала и посмотрела ясными девичьими глазами, круглыми и слегка удивленными, но я прошел мимо, и она легла рядом с подругами, нежась на солнышке.

Деревья поднимаются из земли так красиво и соразмеренно, что это же колонны, на кронах которых держится этот мир. Дальше блеснула гладь озера, и я сразу увидел, что это эльфийское озеро, настолько ухоженное, я бы сказал, чистое, хотя там на темной воде распластались мясистые листья кувшинок, на них греются под солнцем толстые важные жабы, хотя нет, это лягушки, но тоже толстые и важные.