Вандал (сборник) - Андрей Посняков

– Ну? – сыто рыгнул Ингульф. – Как вам здесь нравится? Мне – так очень. Так бы никуда и не уходил.

Александр ухмыльнулся:

– Ага, не уходил… А деньги? Копья мы проели, и дальше что? Вообще, не знал, что здесь ходят такие антикварные монетки. Надо было б хоть одну оставить, на сувенир, как вы считаете, месье Бади?

Антиквар ничего не ответил, лишь хмуро отмахнулся. И что он все хмурится? Будто даже не рад.

– Сидели бы себе спокойно на вилле, – наклонив голову, тихо пробормотал старик. – Ну, раз не вышло, надо искать другое убежище…

– Убежище? – Саша поднял глаза. – О чем вы говорите, месье Бади? Уже не хотите возвращаться в свой Сус?

Антиквар устало прищурил глаза:

– Я уже устал вам говорить, Александр, – этот мир не наш. Мы в нем – незваные гости. И было бы лучше получить хоть какое-то прибежище… Монастырь!!! Вовсе не худший вариант!

Александр обернулся, перехватив устремленный куда-то взгляд старика. В таверну как раз вошли какие-то люди в длинных черных хламидах, многие – седобородые, с покрытыми морщинами лицами. Двое – явные берберы, остальные – явно европейского облика, ну разве что слишком уж смуглые.

Так и сам Саша, и Ингульф, да и месье Бади тоже, как-никак, загорели, не слишком-то отличаясь от местных!

– Патер ностер! – перед началом скромной трапезы вошедшие громко читали молитвы.

Антиквар оказался прав – монахи!

Вот, помолившись, уселись.

– Да поможет вам Иисус, – обернулся к странникам месье Бади. – Далеко ли держите путь?

– Идем на юг, в пустынь к Ливийским болотам, – вежливо и важно отозвался благообразный старик, крепкий, плечистый, с окладистой седой бородою. – Здесь много сторонников Ария, а мы… мы ревнители истинной веры.

– И мы тоже признаем единосущную Троицу! – обрадованно проговорил антиквар. – Ищем пристанища, где можно было бы спокойно собраться с мыслями, помолиться в тиши…

– А вы кто такие, позвольте узнать? – монах прищурил глаза, неожиданно светлые, серые или голубые.

– Мы? Тоже странники. Философы. – Месье Бади улыбнулся как можно приветливее.

– Ты – может быть, и философ, мил человек, – улыбнулся монах, похоже, он был в своей братии главным – остальные держались скромно и в разговор не вступали. – А вот твои друзья, не в обиду будет сказано… Впрочем, зачем обижать подозрениями добрых людей? Если вы хотите пойти с нами – что ж, пусть так, возражать не станем. Но имейте в виду, пустынь это не таверна с веселыми девками, а место для служения Господу. Там надобно молиться и работать. Работать, для того, чтобы выжить, – а это даже в оазисе тяжкий труд. Вы готовы к нему?

– Готовы, готовы, отче! – к большому удивлению Саши и Ингульфа, антиквар умильно сложил руки на груди и чуть было не разрыдался. – Наконец-то! Наконец-то мы обретем пристанище в этом злобном и неуютном мире. Пристанище среди святой братии – молиться и работать в тиши, что может быть лучше? Отче! Как я рад, что повстречал вас… Нет, это вовсе не случайная встреча, а провидения Божие! Да-да, именно так! О, отче…

– Меня зовут отец Филарет, – монах улыбнулся, показав крепкие зубы, и пристально оглядел Ингульфа и Сашу. – Я вижу, вам досталось. Вы тоже хотите пойти с нами в обитель, как ваш сотоварищ?

– Мы?! – Александр поперхнулся вином. Уход в монастырь как-то не входил в его жизненные планы… как – судя по лицу – и в планы молодого вандала.

Но, с другой стороны, эти странники-монахи могли хоть куда-то вывести. Тем более, по пути они наверняка жили за счет подаяния – вот и проблема пищи снималась.

– Я же говорил, мы идем в Нумидию, к Ливийскому болоту, – предупредил новоявленных послушников отец Филарет. – Путь будет непрост – повсюду еретики-ариане.

– Ничего, – месье Бади улыбнулся. – Как-нибудь выберемся, ведь так?

– Все в руках Божьих.

Саша терялся в догадках – это вот они на полном серьезе? Монастырь, еретики, болота какие-то… С ума можно сойти!

– Я в монастырь не пойду, – опустив голову, неожиданно заявил Ингульф. – Что мне там делать? Я воин, а не монах.

– У каждого – свой путь, – отец Филарет пожал плечами. – Мы никого не неволим. Не хотите идти – не идите.

– Нет-нет! – испуганно возразил антиквар. – Я-то как раз пойду. Ну, а остальные мои товарищи… Да благословит их Иисус!

– И вас так же, – Александр выплеснул из кувшина последние остатки вина. – Удачи, месье Бади. И в самом деле – у каждого своя дорога. Идите в свой монастырь, а мы… Куда пойдем мы, дружище Ингульф?

– Конечно же, встанем под знамена какого-нибудь славного хевдинга! – ничуть не задумываясь, выкрикнул юноша. – Но это до тех пор, пока сам Александр не станет знаменитым морским вождем! Я верю – у нас будет свой корабль… корабли – пенители моря!

– Тише, тише, не кричи так, – заволновался антиквар. – На нас уже и так оглядываются.

И правда – оглядывались. Впрочем – не только оглядывались, кое-кто даже встал… здоровенный детина, косая сажень в плечах, в длинной темно-синей тунике с затейливой вышивкой по подолу и рукавам, в узких коричневых штанах, заправленных в короткие сапоги, при мече в красных узорчатых ножнах, привешенных к такой же роскошной перевязи. Через плечо был небрежно перекинут короткий парчовый плащ, заткнутый на правом плече золотой фибулой, искусно выполненной в виде какого-то фантастического зверя – не то дракона, не то вепря. Мощные запястья парня украшали массивные золотые браслеты, в ушах сверкали серьги, на пальцах – кольца и перстни, лохматая шевелюра незнакомца напоминала прическу рокера. Вот еще бы бороду подстричь или вообще сбрить… Несмотря на бороду, этот человек был молод, лет, наверное, двадцати пяти или чуть старше…

Встав, он подошел к столу, за которым сидели беглецы и, положив руку на плечо Ингульфа, спросил:

– Слышал, вы ищете славного хевдинга?

Саша пожал плечами:

– Может быть. А что?

– Могу вам в этом помочь. Меня зовут Орестус Тибальд, торговец…

– Странное имя, – вскользь заметил Ингульф.

– Ничего странного, – детина расхохотался. – Орестус – под таким именем меня знают здесь, в Карфагене, как, впрочем, и в Равенне, и в Константинополе. А вот пенители морей называют меня по-другому – Тибальд!

– Ты гот, Тибальд? – прямо спросил юный вандал.

– Да, гот. Но не из тех готов, что поселились в Тарраконской Испании или Бетике. Я вообще не любитель жизни на суше, море – моя стихия, добрый корабль – жилье!

– Не верьте ему, – по-французски зашептал Александру старик антиквар. – Он пират, самый настоящий пират, это же видно…

– Я сам пират, – неожиданно ухмыльнулся Саша. – По крайней мере, достаточно много изображал пиратов во всякого рода фильмах.

– Я вижу, ваш спутник хочет идти с монахами, – Тибальд (или – Орестус) ухмыльнулся в усы. – А вы двое – сильные парни. Зачем вам монастырь? Молодости нужна сила и честь, нужен соленый ветер, а молитвы… ими можно заняться и в старости. Если, правда, доживете.

– Вот именно! – возмущенно закивал антиквар.

– Садитесь за мой стол, парни… Выпьем за нашу удачу!

Александр с Ингульфом переглянулись: да, вот именно – каждый сейчас выбирал свой путь. Антиквар Альфред Бади – монастырь, остальные двое – свободное дыхание моря.

– Куда все ж таки идет твой корабль, Тибальд? – пересев за чужой стол, немедленно поинтересовался Саша.

– Сначала в Гиппон Регий, потом на Сицилию… а дальше – как скажет судьба. Я торговец, а найти сейчас попутный груз ох как непросто. Ну? Так идете ко мне на корабль? Он называется «Золотой бык» – самое могучее судно в Гиппоне!

– В матросы вербуешь? А ведь обещал свести с каким-то хевдингом…

– Я сам хевдинг, дай бог всякому! – гулко расхохотавшись, Орестус Тибальд мигнул трактирщику. – Эй, Илия, а ну, тащи сюда свое лучшее вино.

– Соглашайся, соглашайся! – умоляюще шептал Ингульф. – Неужели мы будем просить подаяние здесь, в Карфагене? Куда лучше быть пенителем морей!

– Ладно, согласны, – Александр махнул рукой и хлопнул нового знакомого по плечу. – Но уговариваемся пока только до Сицилии. А там – поглядим. Кстати, до Сицилии мы готовы работать бесплатно – только за еду и каюту.

– Хорошо, – немедленно закивал Тибальд. – Я так и знал, что мы сговоримся. Хватких парней видно сразу. Эй, Илия! Ну, где там вино?

Они все простились с месье Бади – антиквар даже пустил растроганную слезу:

– Удачи вам и счастья в этом гнусном мире…

И коротко добавил уже по-французски:

– И все ж таки я вижу, вы так и не поверили мне, месье Александр. Ни мои слова, ни ваши собственные глаза так и не смогли вас убедить… жаль. И все же – удачи! Надеюсь, мы еще свидимся.

– Обязательно свидимся! – на прощанье обняв антиквара, молодой человек махнул рукой и даже проводил монахов до самого выхода. Ингульф тоже подошел. Так и стояли вдвоем на улице, пока монахи и примкнувший к ним месье Бади не скрылись за углом.