Обещай мне эту ночь - Сара Линдсей

Джеймс приподнялся в постели, подперев голову ладонью. Даже от этого простого движения у него закружилась голова. Когда в глазах у него прояснилось, он увидел потрясающее зрелище: Изабелла лежала рядом с ним в постели — прекрасное начало для обещавшего стать еще более восхитительным сна.

Джеймс протянул свободную руку и накрутил на палец один из шелковистых локонов, каскадом ниспадавших на ее обнаженное плечо.

— Я так тебя ждал, — прошептал он.

— Неужели?

— Иногда мне кажется, что я ждал тебя всю жизнь.

Иззи вздохнула, глаза ее наполнились слезами.

— Ты же знаешь, что я всегда тебя любила, — прошептала Иззи.

Джеймс кивнул, готовый во сне признать истину, слишком мучительную для восприятия при свете дня. Он пристально рассматривал девушку, стараясь запечатлеть ее в памяти такой, какой она была в этот момент. Нежной и любящей, принадлежащей ему. Возможно, она всего лишь иллюзия. Но этот изысканный плод его отчаявшегося воображения — единственное, что будет поддерживать его одинокими ночами всю его дальнейшую бессмысленную жизнь. Более мудрый человек отверг бы ее, прогнал. Зачем терзать себя подобными соблазнительными видениями, которые никогда не осуществятся? Но когда дело касалось Изабеллы Уэстон, Джеймс не способен был здраво мыслить. Даже во сне. Он не хотел — просто не мог — полностью отказаться от нее. Ни теперь, ни потом. Никогда.

— Я хочу любить тебя сейчас, — сказал он ей, скользнув пальцами по ее плечу, и потянул за простыню, которую она придерживала руками. Иззи прикусила губу, и на мгновение ему показалось, что она откажет. Как удачно, однако, что это был всего лишь сон. Словно по сигналу Изабелла разжала руки, и простыня соскользнула вниз. Его ладонь двинулась дальше, и он пробежался тыльной стороной пальцев по плавной округлости ее груди. От этого прикосновения ее охватил трепет, мгновенно встретивший отклик в его теле. Кровь стремительно заструилась в жилах Джеймса. Но ему хотелось большего.

— Придвинься ближе, — попросил он. Хотя и с несколько настороженным видом, Изабелла в его сне начала подвигаться к нему, все ближе и ближе, пока тонкий аромат жимолости от ее волос не достиг его ноздрей. Как только она оказалась в пределах досягаемости, Джеймс обнял ее рукой и привлек к себе, опрокинув на спину. При этом он с удовольствием отметил, что простыня сползла еще ниже, обнажив тело девушки до пупкам жаль, что она не освободилась от чертова полотна совсем, но, может, это и к лучшему. Он еще не был готов овладеть ею, не готов был покончить с этой иллюзией, но ему становилось все труднее сдерживать требования своего тела.

Желание подгоняло его, побуждало отбросить проклятую простыню и погрузиться в манящую жаркую глубину ее тела. Овладеть ею быстро и яростно, а потом медленно и нежно. Пробежаться вниз по ее телу языком и ласкать губами, упиваясь ее мускусной сладостью. Джеймс судорожно вздохнул, напоминая себе, что не следует торопиться. Она была в его распоряжении до рассвета, и он не собирался потратить даром ни единой драгоценной минуты.

Опершись на локоть, Джеймс обхватил ладонью затылок Иззи и привлек к себе для поцелуя. Он жадно завладел ее губами, подхлестываемый и воспламеняемый ее стремительным пылким откликом. Он не мог насытиться ею. Ему хотелось проглотить ее целиком, сделать ее частью себя, раствориться в ней полностью, слиться с ней воедино.

Закрыв глаза, Джеймс принялся легкими покусываниями прокладывать дорожку вниз по ее шее, упиваясь солоноватым вкусом ее нежной кожи, ее учащенным дыханием, ее гортанным постаныванием, напоминавшим мурлыканье кошки. Ладонь его, словно действуя по собственной воле, обхватила ее грудь, отдавая ей свое тепло и наполняя его сердце радостью от ощущения ее близости. Под его пальцами сосок ее напрягся и затвердел, и рука его сжалась, исторгнув с ее губ приглушенный стон.

Джеймс поднял голову и открыл глаза, лукаво улыбаясь ей. Затем он опустил взгляд, и улыбка его угасла, сметенная всесокрушающей волной вожделения. Он судорожно сглотнул. У нее были изумительные груди. Просто великолепные, гораздо прекраснее, чем ему помнилось. А ведь он был уверен, что запомнил эти восхитительные груди до мельчайших подробностей — их форму, их полноту, их вкус, — но, очевидно, напоминание не было излишним.

Джеймс склонил голову к ее груди и подул на вершинку, наблюдая, как уже сморщившийся сосок превращается в тугой розовый бутон.

— Джеймс, — взмолилась она, выгнув спину, предлагая себя ему.

— Ты и вправду этого хочешь, Иззи? — Он втянул ее сосок в рот и слегка пососал, затем сильнее, чаще, услышав ее стоны. Она вцепилась пальцами ему в волосы, прижимая его голову к себе, что было совершенно излишне, учитывая, что он и не собирался отстраниться.

Он покусывал вторую грудь, сосал и ласкал ее языком, подстегиваемый нестерпимым желанием, полный решимости раздразнить ее до такой степени, чтобы ее мучительная жажда сравнялась с его собственной. Иззи сжала ладонями его плечи. Он усмехнулся, скользя губами вниз по ее ребрам. Он не перестанет дразнить ее. Ни за что.

Джеймс проник рукой под простыню, отыскивая мягкий островок волос, приютившийся между ее ног. Бедра ее дернулись, когда его пальцы утонули между влажных горячих складок. Обнаружив, что она уже влажная, готовая принять его, он едва не потерял над собой контроль. Порыв просто вонзиться в нее, немедленно овладеть ею заставил его стиснуть зубы. Он понимал, что не получит полного удовлетворения, пока не доставит ей удовольствия — такого потрясающего наслаждения, которое навсегда прикует ее к нему, сделает ее недостижимой для другого мужчины. Это было еще одно преимущество сна — можно было вести себя крайне эгоистично, не испытывая при этом ни малейших угрызений совести.

Ухмыляясь, Джеймс нащупал маленький бугорок в средоточии ее женственности и был вознагражден низким протяжным стоном. И будь он проклят, если это не был самый возбуждающий, самый эротичный звук, который он когда-либо слышал. Джеймс продолжал ласкать ее редкими легкими поглаживаниями, а ©го губы тем временем двигались все дальше вниз по ее телу, с мучительной медлительностью отдавая дань каждой встречавшейся родинке, каждому изысканному дюйму ее великолепного тела. Она содрогнулась под ним, впившись пальцами ему в плечи, когда его язык проник в чувствительную норку ее пупка.

Когда его губы в конце концов пришли на смену руке, Иззи напряглась всем телом. Она попуталась протестовать, но слова обернулись хриплыми возгласами и гортанными мольбами. Ее разрывало на части. Ей хотелось гораздо большего. Но в то же время она чувствовала, что больше не может вынести. Она не хотела, чтобы он останавливался. И одновременно ей казалось, что она умрет, если он будет продолжать. Дыхание ее так участилось, что она начала задыхаться. Но он, удерживая ее бедра неподвижно, продолжал ласкать ее, упиваясь ее сладостным ароматом; проникал языком внутрь ее естества, предвещая грядущее наслаждение.