Личный мотив - Клер Макинтош

— С праздником вас обоих! — Рей зашел в ОКР и поставил на стол перед Стампи коробку «Куолити-стрит». — Я подумал, что это могло бы послужить некоторой компенсацией за работу на Рождество и Новый год.

В общенародные праздники в отделе работала сокращенная смена, а Стампи просто неудачно вытянул короткую спичку.

— Для компенсации за выход на работу в семь утра после Нового года коробки шоколада маловато.

Рей ухмыльнулся.

— Как бы там ни было, но ты, Стампи, уже стар для ночных гулянок. Например, мы с Мэгс накануне Нового года заснули задолго до полуночи.

— А я, по-моему, до сих пор отхожу, — зевая, сказала Кейт.

— Хорошо погуляли? — спросил Рей.

— Да — из того, что я помню.

Она рассмеялась, и Рей ощутил укол зависти. Он сильно сомневался, что на вечеринках, куда ходит Кейт, присутствуют нудные разговоры о штрафах за превышение скорости и захламление территории, которые сегодня вечером ожидали его.

— Что у нас на повестке дня? — спросил он.

— Хорошие новости, — ответила Кейт. — У нас есть номер машины.

Рей расплылся в довольной улыбке.

— Ну наконец-то! Насколько ты уверена, что это то, что мы ищем?

— Уверена в значительной степени. После наезда на Джейкоба она больше не фиксировалась дорожной системой автоматического определения номеров, и хотя срок уплаты налога миновал, к нам не поступало уведомления о прекращении эксплуатации транспортного средства. Поэтому я думаю, что машину сожгли или утопили. Автомобиль зарегистрирован по адресу в Бофорт-Крешенте, это примерно в пяти милях от того места, где был сбит Джейкоб. Мы со Стампи вчера ездили туда осмотреться, но там пусто. Дом сдается в аренду, и Стампи сегодня попытается связаться с бюро регистрации земельных участков и выяснить, есть ли у домовладельца контактная информация по его бывшему клиенту.

— Но у нас есть его имя? — уточнил Рей, не в силах скрыть охватившее его возбуждение.

— Имя-то есть, — хмыкнула Кейт, — только оно отсутствует в компьютерной базе данных полиции и в списках избирателей; в интернете я тоже ничего не нашла. Но мы сегодня это дело поломаем. Мы отправили запросы на получение личных данных абонентов коммунальных предприятий, так что сейчас, когда Рождество уже позади, думаю, нам начнут звонить.

— С поиском матери Джейкоба тоже есть некоторый прогресс, — сказал Стампи.

— Просто здорово! — воскликнул Рей. — Мне нужно чаще брать отпуск. Вы с ней говорили?

— У нас нет номера ее телефона, — ответил Стампи. — Кейт наконец нашла учительницу, работающую на подмене в школе Святой Марии, которая знала ее. Очевидно, после аварии мать Джейкоба решила, что все винят в случившемся ее. Под действием охватившего ее чувства вины и в ярости оттого, что водителю позволили скрыться безнаказанным…

— Позволили скрыться безнаказанным?! — возмутился Рей. — Мы что, сидели сложа руки и ничего не предпринимали?

— Я только повторяю то, что мне было сказано, — спокойно возразил Стампи. — Как бы там ни было, но она оборвала все связи и уехала из Бристоля, чтобы начать новую жизнь. — Он похлопал ладонью по папке с делом, которая, похоже, стала на дюйм толще с тех пор, как Рей видел ее в последний раз. — Я жду имейл от местной полиции, но к концу дня мы уже должны получить ее новый адрес.

— Молодцы, хорошая работа. Действительно очень важно иметь мать ребенка на своей стороне — особенно, если мы доведем дело до суда. Меньше всего нам нужно, чтобы какой-нибудь деятель выступил в прессе с заявлением, что нам понадобился целый год, чтобы кого-то посадить по этому делу.

У Кейт зазвонил телефон.

— ОКР, детектив-констебль Эванс, слушаю.

Рей уже начал поворачивать в сторону своего кабинета, когда Кейт вдруг принялась отчаянно жестикулировать ему и Стампи.

— Потрясающе! — сказала она в трубку. — Огромное вам спасибо.

Она начала что-то лихорадочно записывать в блокноте формата А4 на своем столе, а когда через несколько секунд положила трубку, на лице ее сияла широкая улыбка.

— У нас есть водитель, — сказала она, победно размахивая в воздухе блокнотом.

Стампи не выдержал и тоже улыбнулся, что с ним случалось нечасто.

— Это был Бритиш Телеком, — сказала Кейт, подпрыгивая в кресле от возбуждения. — Они обработали наш запрос на получение личных данных абонента закрытого телефонного номера, и у них есть для нас его адрес.

— Где это находится?

Кейт вырвала лист из своего блокнота и передала его Стампи.

— Блестяще сработано! — похвалил Рей. — Поехали. — Он взял два набора автомобильных ключей из шкафчика на стене и бросил один из них Стампи, который ловко поймал его на лету. — Стампи, возьми с собой папку со всем, что у нас есть по матери Джейкоба. Поезжай в местный участок и скажи, что у нас нет времени ждать их телефонного звонка, этот адрес нам нужен немедленно. И не возвращайся, пока не найдешь ее, а когда найдешь, постарайся, чтобы она поняла: никто ничего не бросал, и мы делаем все, чтобы привлечь к ответственности виновного в смерти Джейкоба. Мы с Кейт едем брать водителя. — После небольшой паузы он бросил ключи Кейт. — Я тут подумал, что лучше за руль садись ты. Мне необходимо переиграть планы на сегодняшний вечер.

— Собираетесь отменить что-то приятное?

Рей ухмыльнулся.

— Уж лучше находиться здесь — можешь мне поверить.

21

От неожиданного стука в дверь я подскакиваю на месте. Неужели часы показывают правильно? За редактированием своих фотографий я теряю чувство времени. Боу настороженно поднимает уши, но не лает, и я тереблю эти самые его уши, когда направляюсь к двери. Я отодвигаю засов.

— Ты, должно быть, единственный человек на заливе, который запирает двери своего дома, — добродушно ворчит Патрик.

Он переступает порог и целует меня.

— Думаю, это все мои городские замашки, — беспечно отвечаю я.

Я снова задвигаю засов и начинаю бороться с ключом, чтобы закрыть замок.

— Йестин так и не починил его?

— Ну, ты же его знаешь, — говорю я. — Он постоянно обещает сделать это, но у него никогда не доходят до этого руки. Он сказал, что заглянет ко мне сегодня вечером, но нельзя сказать, что я жду его, затаив дыхание. Думаю, он вообще считает полным абсурдом, что я в принципе хочу запирать дверь.

— И он в чем-то прав. — Патрик упирается плечом в дверь и берется за большой ключ, стараясь провернуть его. — Не думаю, чтобы в Пенфаче была хотя бы одна кража начиная с тысяча девятьсот пятьдесят четвертого года.

Он усмехается, но я игнорирую его насмешки. Он ведь не знает, как я проверяю свой дом по ночам, когда его нет со мной, и как дергаюсь от каждого подозрительного звука на улице. Мои ночные кошмары прекратились, но страх никуда не делся.

— Иди сюда, к плите, и погрейся, — говорю я. За окном мороз, и Патрик выглядит замерзшим.

— Такая погода продержится еще некоторое время. — Воспользовавшись моим советом, он прислоняется к древней плите. — Дров у тебя достаточно? А то я мог бы завтра подвезти еще.

— Того, что привез Йестин, хватит на несколько недель, — говорю я. — Первого числа каждого месяца он приезжает за арендной платой и обычно привозит в прицепе дрова, причем не хочет брать за них деньги.

— Он нормальный мужик. Раньше они дружили с моим отцом и частенько просиживали вечера в пабе, а потом приплетались к нам домой и пытались перед моей матерью сделать вид, что они не пьяные. Не думаю, чтобы он с тех пор сильно изменился.

Эта мысль вызывает у меня смех.

— Он мне нравится. — Я достаю из холодильника два пива и протягиваю одно Патрику. — Так что же это за таинственный ингредиент к нашему ужину?

Утром он позвонил и сказал, что к вечеру принесет что-то вкусненькое, и мне уже не терпится заглянуть в термосумку, которую он оставил около дверей.

— Это принес мне один благодарный клиент, — говорит Патрик.

Он расстегивает молнию и запускает руку внутрь. С видом фокусника, достающего из шляпы кролика, он торжественно вытаскивает из сумки блестящего сине-черного лобстера, который вяло помахивает клешнями.

— Господи! — Я одновременно и восхищена, и обескуражена предлагаемым меню, поскольку никогда в жизни не пробовала ничего столь замысловатого. — И что, много клиентов расплачивается с тобой лобстерами?

— Ты не поверишь, — говорит Патрик, — некоторые платят фазанами или кроликами. Иногда они делают это открыто, но зачастую я возвращаюсь к работе, а потом нахожу что-нибудь в этом роде у себя на ступеньках. — Он усмехается. — Я привык не интересоваться, откуда все это берется. Проблематично рассчитаться с налоговиком фазанами, но, к счастью, здесь хватает народа с чековыми книжками, чтобы держать мою практику на плаву. А я не могу отказаться помочь больному животному только потому, что у хозяина нет денег на его лечение.