История болезни. В попытках быть счастливой - Ирина Ясина

Вчера прилетели совсем в ночи. “Кубань Эрлайнс” исправно махала крыльями, но граждане-делегаты на чартер безбожно опаздывали. Утром – задача встать ни свет ни заря. Потом задача – не уснуть на заседании. Тоже справились. Поблагодарила Чиркунова за помощь одному мальчику-колясочнику. Года два назад просто кинула ему сообщение в личку, так, мол, и так. А он взял и сделал. Респект. Хотя задача была не больно сложная, сейчас уже точно не помню, о чем конкретно шла речь.

Потом выступала в университете. Детишки – совсем молодняк. Часть болтала, но в целом отлично. Вообще вполне приличный кампус у ПГУ. Сейчас отдохну, и поедем на губернаторский прием. Может, посикунчиков дадут?

А по сути форума скажу так: Открытое правительство – дело хорошее. Вот только с доверием ему очень долго ситуация будет катастрофической. Столько раз обманывали, что с первого раза никто не поверит. Если предположить, что правительство вдруг станет честным, то оно вскорости начнет обижаться: я такое честное, а мне никто не верит.

Это, граждане, называется плохая кредитная история. В случае с нашим государством – просто отвратная.

20 апреля. В Перми солнечно и ветрено. И очень много позитива. Первый позитив: мои обожаемые студенты из дискуссионного клуба Пермской Вышки. Растрогали меня до слез, подарив паспорт пермяка. Сувенир, конечно, но отпечатанный на Гознаке (ударение на последнем слоге – по-центробанковски).

Второй позитив: необыкновенная, абсолютно уникальная пермская деревянная скульптура. Как это могли делать деревенские мастера, я не могу себе вообразить! Христос с лицом крестьянина, с ногами и руками, натруженными в поле, одетый в синее домотканое платье, как это принято в коми-пермяцких деревнях. Распятый Христос с лицом Чингисхана. Курносая Дева Мария и Бог-Отец, держащий в руках скипетр и державу. Солнце с глазками и ротиком, изображенное на распятии так, как будто это языческое Ярило. Ну и невероятная Женя-экскурсовод, с которой сговорились встретиться летом на “Пилораме”.

Третий кайф: пельмени со щукой, бутерброды со щучьей икрой, котлетки из щуки с муксуном. И все это запивается облепиховым и клюквенным морсами.

Единственное, что печалит, это что православная церковь выгоняет-таки музей деревянной скульптуры из здания собора, где музей находится с 1920-х годов. Впрочем, тогда музей просто занял здание собора. Впрочем, впрочем… если построить современное здание музея, то все останутся при своих и печалиться будет не о чем.

27 апреля. Я почти ничего не писала всю неделю по простой причине – не оставалось сил даже в зеркало посмотреть.

Похоронила подругу. Без комментариев. Она – моя ровесница.

Дискутировала с батюшками. Встречалась с начинающими политиками. Переоформляла депозит. Модерировала круглый стол про образование. Беседовала с Люсей Улицкой про “Без границ”. Потом была ею привезена в мастерскую ее мужа, замечательного скульптора и художника Андрея Красулина. А еще спорила на РСН с неубедительным человеком Шаравским по поводу цензуры. Он говорил, что цензуры нет.

А еще пробки…

2 мая. Мне наконец удалось найти квартиру для девушки Лены из Самары. У нее в феврале внезапно умерла мама, и Лене пришлось привезти в Москву оставшегося после мамы кота Барсика пятнадцати лет, ее верного друга и любимца. Ну не могла Лена выкинуть на улицу маминого кота. Но в общаге сказали “нет, усыпляйте”. А как усыпить котика, которого любила покойная мама? Короче, квартира за приемлемые деньги есть. Лена и Барсик переезжают!

6 мая. Сходила в музей им. Глинки на выставку, посвященную Ростроповичу и Вишневской, и всем советую. Очень, скажу вам, профессионально и интересно. Начиная с фото маленького Ростроповича, который лежит младенцем в футляре от виолончели папы Леопольда (кстати, папу Моцарта тоже звали Леопольдом). Заканчивая фантастическим набором мантий почетного профессора всех наидостойнейших университетов, платьев Галины Павловны и международных телеграмм с признаниями в любви в стихах.

Особенно интересно лично мне было посмотреть (кыно) про процесс выдавливания Ростроповича и Вишневской из СССР. Представляете, эти совки поганые уничтожили весь киношный архив выступлений Вишневской в Большом Театре! Осталось только аудио. Вымарывали человека, чтобы он как бы и не существовал никогда. Устроители выставки нашли видеоизображений поющей примы Большого театра всего на 16 минут! То же самое с Ростроповичем.

Впрочем, это не помешало замечательной паре войти в историю. Чего стоит фото Ростроповича, играющего на своей виолончели около полуразрушенной Берлинской стены, возле которой вовсю мельтешат люди, пытаясь отломать сувенир на память и не обращая никакого внимания на маэстро. Ну, а про 1991 год мы с вами и так помним.

Вот ведь великие люди. Когда они “пошли на вы”, приютив Солженицына, за что и были выгнаны из страны, им было под пятьдесят. Для виолончелиста это не возраст, а для оперной певицы – почти конец карьеры. Тем не менее не побоялись. Остались не просто людьми, а стали недосягаемым примером для подражания.

7 мая . То, что произошло, безусловно, не является началом гражданской войны. Пугать не надо. Провокации были. И с той, и с другой стороны. Просто если в нормальной ситуации усесться на асфальте в немалом количестве посередине двигающейся толпы – это фигня, то среди наэлектризованных нас – это почти провокация. Наэлектризованные мы – это и ОМОН.

Минусов – миллион. Безусловный плюс – один. Все мировые телеканалы будут показывать инаугурацию Путина только рядышком с кадрами жестокого избиения симпатичных девушек и журналистов.

Я не была на площади. Сидела, не отрываясь от трансляции “Дождя”. Видела озверелую полицию. Наверное, начальство провело обширное промывание мозгов и убедило парней, что на площади враги. Один мой знакомый, полковник милиции, регулярно ходил на предыдущие митинги и рассказывал про свои впечатления от того, как реагируют стоящие в оцеплении. На первых митингах, наслушавшись песен ребят из ВДВ, они, выражаясь большевистским языком, были распропагандированы. Это заметил не только мой Юра, но и вышестоящее начальство. И устроило политинформацию.

Ну, вот и все. Думаю, что еще некоторое количество стычек теперь уже неизбежно. А дальше Путин пойдет на переговоры. Просто потому, что в течение всей предыдущей карьеры он предпочитал обходиться “малыми жертвами”. В смысле, немногочисленными. Но может быть, я слишком оптимист.

11 мая . На “Дожде” мне дали очень мало времени, но зато говорили про гуляния на бульварах. А я там, между прочим, еще не была. Посему, выйдя в 9.30 с “Красного Октября”, я прямиком направилась на Чистопрудный бульвар.

Но мне же надо, чтобы кто-нибудь помог. Стала быстро соображать, кто там будет точно. Непонятно. Потом решила, позвоню-ка я Илюше Барабанову, уж кто-нибудь из “Нью Таймс” на Чистых прудах гуляет. Оказался сам Илюша.

Ну что вам сказать про атмосферу? Редкий кайф. Народу очень много. На мой неподготовленный взгляд, тысячи полторы. С детьми, собаками, белыми ленточками, улыбаются, здороваются.

Зажигали Собчак и Яшин. Самое интересное, что дискуссию они вели с заветным единороссом и очень гибким человеком Сергеем Марковым. Отважился, за что получает кусочек респекта. Нес, правда, полную ахинею. Про то, что кредит доверия у Путина на год-полтора и за это время Путин обязан начать предпринимать решительные меры. В какой области меры и что за меры, Марков сформулировать не смог. Главное, решительные.

Гайд-парк, короче. Можно покушать, очаровательные девушки выдали мне бутерброд с колбасой, а не менее очаровательный юноша насыпал хрустящих сушек. Другие девушки собирали мусор. Вообще, поразил полный порядок и абсолютная мягкость толпы. В своей коляске я чувствовала себя суперкомфортно.

Через час, налюбовавшись на улыбки и устав здороваться, я отчалила. Проводили меня Барабанов и присоединившаяся к нему Женя Альбац. Короче, все на Чистые пруды! Одно из приятнейших и духоподъемных жизненных впечатлений вам гарантировано.

12 мая . Водитель Валера утром не приехал на работу. А мне ну обязательно нужно было на работу. Так обязательно бывает очень редко. Мало того что надо, но еще и вовремя. Вызвала такси. Милую девушку предупредила, что водитель нужен здоровенный, потому как меня нужно пересадить в машину.

Приехал Миша. Реально здоровенный. Пока толкались в пробках на Ленинградке, естественно, болтали. То да се, он из деревни около Сергиева Посада. Снимает квартиру. Необразованный очень. Почти дремучий, но позитивный. Вдруг разговор заходит про белые ленточки. Миша возмущенно восклицает: “Но они же никто не работают и вообще хотят все развалить, а взамен ничего не предлагают”. Я не то чтобы спорю, но что-то мягко возражаю. А потом говорю Мише: “Я же сама такая, с белой ленточкой”. А перед этим у нас была тема про то, что я молодец, потому что работаю, хоть инвалид, помогаю всяким людям и трали-вали хорошая. Миша меня зауважал. А тут вдруг я признаюсь, что белая ленточница. Спрашиваю Мишу: