Обожженные изменой. Право на семью - Виктория Борисовна Волкова

- Ну и правильно, - легко соглашается он. А то ты посмотришь, а я нет. Так нечестно.

- Ну я бы и тебе сказала, - флиртую напропалую.

Опытные пальцы поддевают тонкое кружево трусиков и уже тянут их вниз, когда в библиотеку вламывается Юра, противный Степин брат. Я даже не подозревала никогда, что родные люди могут быть настолько разными. Красивый и добрый Степан и его брат-пухляш с бегающими сальными глазками.

- Стучаться надо, - раздраженно рычит Криницкий, одним махом укутывая нас пледом. Но с рук меня не спускает. Даже не позволяет с места двинуться. – Если никто не помер, то ты первый на очереди, - зыркает зло, а сам прижимает меня к себе. Отворачиваюсь от ошалелого взгляда Юрика. Кладу голову на Степино плечо и напряженно жду, когда незваный гость покинет библиотеку.

- Эта… Степа…

- Опа, - передразнивает его Степан. – Ты охренел, бро?

- Там Сохатый приехал, - заикается Юра. – Говорит, в Коноше Белов все.

- Что? В каком смысле все? – ссаживает меня с рук Криницкий. Аккуратно поправляет плед и бросает раздраженно. – Запахнись, Ира.

Будто это я сама тут сижу в полуспущенных трусах. Благо Юра этого не видит.

- Я хочу знать подробности, - подскакивает с места Степан. Демонстративно пропускает вперед брата и тормозит у двери. – Ира, давай быстрее, я тебя жду.

- Меня, - подскакиваю с места, на ходу поправляя платье и трусики.

- Да, - протягивает руку Степан, стоит мне только с ним поравняться. В один миг мои холодные пальцы оказываются в его теплой ладони. Но сердце уже застывает коркой ледяного ужаса. Что теперь будет? Степа навсегда останется Беловым?

Вместе с ним возвращаюсь обратно в кабинет. В приемной уже толкутся хмурые парни, буравят мрачными взглядами. Кто-то кивает Криницкому, но меня это мужское сборище рассматривает как ручную зверушку. Да и кто им я.

- Это Ира, моя жена, - представляет меня Степан суровому типу в камуфляже, поднимающемуся с дивана в приемной. – А это мой старый друг Петя Сохнов…

- Петр Васильевич, - сипит мужик, окидывая меня внимательным взглядом. – Хозяин этого сарая, -обводит помещение многозначительным взглядом. – Что делать будем, Степик?

- Что с клоном? – отрывисто роняет Степан, заводя меня в кабинет. Вслед за нами вползает и остальная публика.

Степа усаживает меня в свое кресло. Сам становится сзади. Видимо, нервничает сильно и усидеть не может на месте. Просит принести чаю и закусок и строго настрого напутствует. – Тут не курить… Информация точная? – повторяет зло.

- Да, Степа, точная, - кивает Петр Васильевич. – В коме он. Гипертонический криз. В больничку перевели, но на этом все. Сам понимаешь. Говорят, не жилец.

- Так говорят? Или не жилец? – отходит ко окну Степан. Сунув кулаки в карманы широких тренировочных штанов, обводит злым взглядом собравшихся. Мажет по мне и осекается. Молчит, видимо ругается мысленно. А потом заявляет спокойно. – Если он дышит еще, срочно к нему лучших врачей вертолетом. Озолотим, если спасут. Сейчас главное, оживить.

- Степ, ну я думал, - бубнит недовольно Сохнов. – Это же спалиться можно.

- А ты про меня подумал? Это я там лежу. Я! – срывается на крик Степан. – Ты про нее подумал? – указывает на меня. – А о бизнесе моем? Кому он достанется после моей официальной смерти? Матери? Я на ней жениться должен, чтобы свое вернуть?

- Степ, прости, - вздыхает Сохнов. Устало трет лоб, смотрит куда-то в стену и выдыхает тяжко. – Что делать? Говори. Мы все сделаем.

- Клона реанимировать обязательно. Если умрет, мне хана, – выплевывает каждое слово Криницкий. Говорит жестко. Даже не просит, а раздает приказы. И никто не смеет ослушаться. – Адвокатов подключай, Петя. Пусть перевод в цивильную больницу выбивают.

Смотрю на властного мужика, в которого в одночасье превратился мой нежный любовник и глазам своим не верю. Это он? Мой Степа? Перед глазами будто видение из параллельной вселенной проносится. Степа рядом и он Белов. Формально он ничего не совершал. Борька к нему претензий не имеет. И мы живем спокойно и счастливо, как и все обычные люди.

«Нет так не бывает», - прикусываю губу. Даже мечтать не стоит. На кону стоят большие деньги и за них Криницкий будет сражаться до последнего.

*** Катя Алтаева - героиня романа Догнать и жениться!" , первая жена Феликса Сарычева

Глава 32

Весь следующий месяц я мало бываю дома. Все пытаюсь понять, кто или что довело Белова до комы. Осторожно, чтобы не засветиться, встречаюсь с начальником Коноши.

- Да мы сами не поняли ничего, - скрипит он. Немолодой ъ мужик. Весь такой основательный и вкрадчивый. – Письмо ему из дома пришло. Вроде как там ребенок умер…

- А письмо откуда отправлено? – вскидываюсь моментально. Жена Белова пишет ему, но все письма проходят через моих безопасников и отправляются из Москвы.

- Степан Александрович, - разводит руками начальник. Всем своим видом дает понять, что не барское это дело ковыряться в личной жизни осужденных, а моего клона и подавно. Его сразу доставили в частную клинику как Белова. Привели в чувства. Он домой позвонил. И выяснилось, что все живы и здоровы.

А значит подстава. И не его, меня достать хотели. Только бы понять кто?

Я подозреваю всех и никого конкретно. Даже чуйка не помогает вычислить. Да и как тут вычислить без фактов. Чистая работа. Ничего не скажешь.

- Мне бы конверт, если он сохранился, - прошу начальника. Но в глубине души точно уверен, конверт уже выкинули десять раз.

- Да не вопрос, - пожимает плечами начальник. – Письмо в личном деле хранится. Мало ли какая проверка прискачет. Я тебе пришлю копию…

На этом и расходимся. Палево, конечно, сплошное. Известному бизнесмену, пусть даже и коротающему свой срок за решеткой, пишет какая-то клуша из сибирского поселка? Нормальный поворот!

- Удалось что-нибудь узнать? – пыхтит Юрка, когда я усаживаюсь рядом в машину.

- Нет, никаких зацепок, - хмуро мотаю башкой. И не обращая внимания на брата, печатаю сообщение Ире.

«Как дела, малыш?»

«Все хорошо», - присылает кучу смайликов она. – А у меня животик появился»

«Классные новости», - пишу я и больше всего хочу оказаться рядом. Но нельзя! До окончания срока мне